А теперь главный вопрос сегодняшнего утра: а Сэнду предупредил этих господ, что его дражайшие товарищи ещё могут быть внутри легионерской хаты? Представьте себя на их месте – приходите в логово самой опасной человеческой организации в галактике, а там два хмыря со стволами. Сначала делай, потом думай! Вытаскиваю пистолет, стреляю в стекло, остатки магазина выпускаю в коридор – вслепую, в район потолка, ещё не хватало пристрелить кого-нибудь. После этого захлопываю дверь, подпираю её стулом и прыгаю в окно, попутно расцарапывая лицо об обломки оконного стекла. Приземляюсь на утрамбованную землю, больно, но без травм. Гнидой, чуть не свалившись мне на голову, приземляется в шаге сбоку. Уверен, если бы не рана, значительно подрывавшая его выносливость, он бы воспользовался поводом вкратце описать распутную жизни моего отца. К счастью, сил ему хватало только на то, чтобы хрипло дышать. Так мы и убежали оттуда под удивлённые взгляды разбегающихся прохожих – охая, петляя и спотыкаясь. Глава шестнадцатая. Раздражающее постоянство На следующий день после проведённой коллективом контрабандистов силовой операции Бубнов всё же разрешил выходить из квартиры, но при этом запретил покидать квартал как минимум на этой неделе. В комнате, которую он ранее закрыл от команды, стал появляться Сэнду. Обычно вместе с ним там находился сам капитан, чуть реже к ним присоединялась Инес. Предполагаю, что они обсуждали предстоящий перелёт. Остальная команда маялась кто чем. Доржи, имея личное разрешение капитана, пропадал целыми днями и ночами. Двадцатка, поняв, что выйти из дома в ближайшее время ей не светит, поставила у кровати комплекс капельниц, подключила кибернетику к розетке и в данный момент лежала уже третий день подряд, обмотавшись трубками и проводами. Гнидой, который утром и вечером обновлял ей капельницы, обнаружил какую-то дешёвую подвальную рюмочную в соседнем доме и по полдня заливал зенки по возможности в компании капитана. Флюгер притащил телевизор с треснувшим экраном и сутками таращился в него, изредка покидая квартиру, когда Доржи в нём нуждался. Я же решил заняться профессиональным самосовершенствованием. Поскольку за информационным пространством на этой планете никто особо не следил, я без труда нашёл интересующую меня литературу. Начал с первого тома в меру нудной «Травматической хирургии». На следующий день я понял, что ещё не настолько сильно хочу саморазвиваться, и перешёл на чтиво попроще, а именно форум медвежатников. Но, руководствуясь имеющимся опытом, мною был сделан вывод, что большинство сидящих там либо позеры, либо новички, и я переключил своё внимание на сетевой сегмент чёрного рынка. Но и там, несмотря на неадекватные цены, не оказалось ничего интересного, преимущественно один и тот же хлам, выбор был немногим больше чем у барахольщика, который мне продал ствол и клинки. Вообще, во всех товарах в этом городе – за всю планету пока сказать не могу – не было разнообразия. Одна и та же одежда, одни и те же машины, одна и та же еда. И поэтому неудивительно, что поиск сферошлетта успехом не увенчался. Чёрт, да я бы за него любые деньги отдал. В разумных пределах, конечно. Я ещё не нашёл такого же компактного и удобного оружия с программируемыми боеприпасами. Необходимость брать по два-три вида патронов угнетает и мешает. Например, в логове легионеров в ситуации с бросившимся на меня киборгом мне нужны были именно фрагментирующиеся или хотя бы обычные пули, а не бронебойные. Да, я не продырявил бы его так же легко, но мне тогда нужно было откинуть эту жестянку, а не пробить насквозь. В сферошлетте всего лишь нужно перевести переключатель в нужное положение и вот тебе на выбор три типа патронов: травматический, осколочный, бронебойный. Ради такого даже можно закрыть глаза на совершенно неприличный ценник боеприпасов. Но тот торгаш не врал, и сферошлетты – это действительно редкий товар на Амтруно. Придётся довольствоваться тем, что есть. На третий день попыток самосовершенствования, когда я производил ознакомление с «Теорией резания», в комнату зашёл Бубнов и передал мою долю за взрыв складов. Предвидя вопрос, он сразу сказал, что заказчику было плевать на возникшие обстоятельства и результат его устроил. Ещё через пять минут заглянула Инес и, с брезгливым интересом рассматривая опутанную шлангами Двадцатку, предложила сходить выпить на мою честно полученную зарплату. Я согласился. Уже почти ставший родным бар, лёгкая выпивка, беззаботные разговоры, компания единственного приятного человека в команде – день проходил неплохо. – Ну, и сколько тебе заплатил капитан за то дело? – Невежливо спрашивать о чужих доходах. – То есть, когда ты спрашиваешь о моих постельных вкусах, это норма, а когда я о деньгах, это моветон? Ну ты и жук! – Ладно-ладно, не надо вспоминать… всякое. Тридцать пять тысяч кнарфов. На самом деле неплохой куш, учитывая, что он достался за сожжение удобрений. Хотя, может быть, дело было в офисе, а склады – приятное дополнение для заказчика? Этого я уже никогда не узнаю. – Ура, сегодня евнух платит за всё! – Так, кто-то сейчас лишится моего расположения. – Да хорош тебе, на правду не обижаются. – На неё обижаются больше всего. – И то верно, пирожочек. Сам-то как? Сильно тебя тот киборг приложил? В эти дни я особо ни с кем не общался, в том числе и с Инес, что расширило список потенциальных тем для разговора. – Не особо. Но вообще да, там чуть не случилась жопа. Если сильно сокращать рассказ, то мне почти отрубили голову. – Хмык. – А потом чуть не насадили на ножницы. Так что повторю то, что говорил уже раз пять или пятьсот – если бы мы, контрабандисты, занимались действительно контрабандой, а не корпоративными войнами и полицейскими операциями, жизнь бы была куда менее утомительной. – А я тебе предлагала, давай свалим от Бубнова. Найдём мир на задворках федерации, будем выполнять курьерские заказы. – Ага, а потом построим счастливую семью уголовников? – Конечно! Я буду хорошим мужем, обещаю. – На самом деле жутко, когда такое говорит девушка. То, что я сказал, трудно было назвать шуткой, но алкоголь делал смешным даже пердёж. По крайней мере, в нашем с Инес случае. Что он творил с остальной командой – отдельная история. Отсмеявшись, она отошла в туалет, а я пошёл за новой порцией выпивки, на всякий случай держа в поле зрения наш стол. Учитывая, что на сегодня ничего не запланировано, и мы сможем просидеть тут до самой ночи или утра, я спустил ощутимую часть «жалования», с избытком обеспечил нас алкоголем и закусками. Вернулся я с полным подносом закусок и пятью бутылками различной выпивки – от любимого Инес ягодного ликёра до странного, почему-то наводящего на мысли о текиле, местного пойла. Не знаю точно, с чем можно провести параллель, но содержимое тёмной стекляшки с надписью «Лесной висельник» было перегнано то ли из лиан, то ли из какого-то плюща. Странный выбор сырья, что меня и заинтересовало. Когда я вернулся, Инес уже сидела за столом. Её выражение лица отдавало лёгкой задумчивостью. – Слушай, Ян, а ты в курсе, когда капитан будет новичков брать? – Меня-то чего спрашиваешь? Ты с Бубновым чаще разговариваешь, так что с тебя и должен быть спрос. И к чему вопрос? – Да так, хотелось бы разнообразия в команду. А то я на эти рожи уже устала смотреть. – Хотелось бы кого-нибудь поодухотворённее? – Ну знаешь, да. Эх, скучаю по Кятороке. Она хороша не только как любовница, но и, блин, человек замечательный. Был. – Да ладно, вдруг она выжила? Кстати, чем там история с Акмаром кончилась? Я развязку пропустил. – Ничем хорошим. Флюгер принёс его ухо. И ухо Кятороки. – Твою-то. Он сам их, или?.. – Как он сказал капитану, Кяторока была уже мертва. Кажется, оставила И-блокаду на корабле или опоздала с ней. Учитывая, что она использовала таблетки гиперчувствительности, это вполне вероятно. И судя по тому, в каком виде её нашла «карательная команда» Бубнова, умирала она в мучениях. – Подробностей сообщать не надо. – Да и не хотелось, раз на то пошло. Эх, ну вот что ты сделал? – Инес меланхолично наливала себе ликёр. – Хорошее настроение было, а ты… Тьфу. – Ну раз мы ступили на территорию уныния, то как прокомментируешь факт, что мы перешли дорогу Легиону? В данный момент об этой неприятности команда была осведомлена, капитан на следующий же день рассказал обо всем. Поэтому Доржи ко всему прочему должен был начать копать под Легион. Все понимали, что многого он не добьётся, но ему и не требовалось узнавать то, что не смогла разнюхать вся амтрунийская правоохранительная система. Он должен был ответить на два вопроса: каковы их силы, и не пересекаются ли их интересы с нашими. – Я скажу, что мы в заднице. Уж лучше бы меня в федеральный розыск объявили, чем записали во враги Легиона, – Инес была категорична. – Погоди, а ты не в федеральном розыске? – Насколько мне известно – нет. По крайней мере, по документам я официально умерла на своей планете. А ты? – А я не знаю. Хотя сомневаюсь, что я избежал этой участи после того, как спёр корабль. Но не отходи от темы. – Я и не отхожу. Этот чиновник впутал нас в настолько гнилое предприятие, что я и не знаю, что сказать. Да-да, я понимаю, что он сошка, но я-то реального работодателя не видела. Так, о чём это я? Забыла. Короче, повторю – мы в заднице. Когда фанатики, у которых цель оправдывает любые средства, хотят получить твою голову – это угнетает. Вот. – Ну есть надежда, что они не знают о том, кто мы такие и что делаем. – Очень-очень на это рассчитываю. Я плеснул себе того напитка из лиан и с первым же глотком в очередной раз проклял своё любопытство, после чего отставил стакан в сторону. На вкус пойло было, как варёная трава, перемешанная с перегноем. Именно на такой случай я взял запасные стаканы – в один из них я уже наливал проверенное днём ранее вино. – Опять купил выпивку с запахом земли? – Неважно. Ну теперь твоя очередь рассказывать, как у тебя дела. – Скажем так, единственное хорошее, что происходило за последнее время – это сохранение фактически личной комнаты для сна. Больше ничего позитивного не наблюдается, поэтому продолжим о плохом. Как нога? – Которая слева или справа? – Которая обрубок. – Достаточно хорошо, чтобы я периодически забывал о приобретённом статусе инвалида. На самом деле достаточно удобно – реже испытываешь боль от пинков чего-либо, удобнее ногу на ногу закидывать стало. В общем, протезы – замечательная вещь, Двадцатка не даст соврать. Сам пользуюсь и всем советую. Я лукавил. Меня этот железный костыль откровенно нервировал. Бесил. Заставлял спотыкаться. Вот только альтернатив у меня не было – приделать новую органическую ногу было раз в двадцать дороже. И в сорок раз дольше. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как смириться и жить дальше. – Воздержусь. После небольшого перерыва, посвящённого поеданию уже остывающих горячих закусок, мы продолжили трепаться. Обо всём понемногу – отвратительный климат планеты, причины, почему Инес во время перестрелок не нужно лезть на линию огня союзника, какого ляда я постоянно покупаю стрёмную еду и выпивку. Ещё спустя полбутылки я уже начал откровенно пялиться на собеседницу, а та была и не против. И так как она уже вошла в состояние, когда человек сначала говорит, а потом думает, было решено задать пару особых вопросов. – Слу-у-ушай, моя дорогая кораблелетательница. – Не уверен, что есть такое слово, но меня поняли. – А не собираешься ли ты обновлять гардероб? – В плане? – у неё на лице отобразился мыслительный процесс. – В плане того, что из этого влажного и жаркого климата мы вскоре будем улетать. – А ты что, хочешь мне компанию в магазине женской одежды составить? – Нет, я в смысле обыденной заботы. Нужно же подготовиться к перелёту на другие планеты. – Я всё ещё не понимая, чего… Ах ты мелкий хитрый паразит! – Инес рассмеялась. Она раскусила мой не очень аккуратный манёвр. – Думаешь, капитан рассказывает мне больше, чем остальной команде? – Не совсем, но…