продавец воздушных шаров тихо насвистывает вдали…[32] Она внезапно остановилась. – Ой, забыла. – И вздохнула. – Скажу тебе, Роуз, старость – это не для рохлей. – Ты не рохля, бабуля. Возможно, сейчас самое время ее проверить. Роуз подготавливала бабушку на случай, если к их дверям придут сотрудники миграционно-таможенной службы. – Бабушка, Давай еще раз прорепетируем, что ты скажешь, если сюда придут люди из ICE. – А-а-а, продавец льда грядет[33]. Это одна из моих любимых пьес. Бабушка всегда так говорила, когда они упоминали о миграционной полиции[34]. – Да, конечно. Я имею право хранить молчание о… – Она подняла пустой взгляд. – Еще раз, как ее зовут? – Марисоль Эстебан, но не произноси ее имени. Просто скажи: «Я имею право хранить молчание, пока не придет мой адвокат». – Хорошо, так и скажу. Я имею право хранить молчание до тех пор, пока не явится мой адвокат… – Ее глаза бегали, как будто искали имя Сэма Голда. – Томас Кромвель. Роуз охнула: – Нет, бабушка, Томас Кромвель был министром сама знаешь кого. – О, конечно, Генриха, короля Генриха Восьмого. Наш адвокат – Голд, верно? – Верно, бабушка. Просто помни, что ты можешь просто молчать. Это не преступление. – Не такое преступление, за которое казнят. – Нет, бабушка. – А девочка наверху – твоя подруга Марисоль Эстебан. Появилась Бетти, чтобы отвести Розалинду наверх. – Готовы отправиться спать, миссис Э? – Не совсем. Не могла бы ты отвести меня в библиотеку? Мне нужно разузнать кое-что о лысых стариках. – Что? – одновременно воскликнули Роуз и Бетти. Розалинда разразилась смехом: – Это я о вредителях в лотках с картофельной рассадой. Так мы говорили в давние времена. По какой-то неизвестной причине их называли иерусалимскими сверчками. Сегодня это просто картофельные жуки. Уродливые твари. Примерно два дюйма в длину, с черными глазками. Они уничтожают картофель и другие клубневые. И даже нападают друг на друга. После спаривания самки убивают самцов, лишают их головы. Очаровательно, не правда ли? – Она пристально посмотрела на Роуз. – Как некоторые монархи, о которых мы слышали. – Э, ладно, бабушка. Увидимся утром. В конце концов Роуз услышала, как Бетти подошла к двери библиотеки, чтобы заглянуть к Розалинде и узнать, готова ли та подняться наверх. Роуз все еще проверяла влажность в лотках для саженцев. Она выглянула из оранжереи. На дворе клубился густой туман. Одинокий уличный фонарь плавал в тусклом саване тумана как гигантская жемчужина. Мягкую трель моросящего по стеклам оранжереи дождя прорезало мяуканье. – Сентябрина! Никогда нельзя быть уверенной в том, что Сентябрина вернется с ней. Казалось, иногда кошка возвращалась, а иногда – нет. Она подошла к окнам, которые выходили в переулок. В тусклом свете уличного фонаря она увидела фигуру. Кто-то держал Сентябрину. Через плечо висела пара коньков. Брианна! Что она здесь делает? Роуз даже не потрудилась взять пальто и вышла через заднюю дверь оранжереи. – Почему ты здесь в такую ночь? – Я… я должна сообщить тебе кое-что… кое-что плохое. Роуз подозрительно посмотрела на нее и протянула руки к Сентябрине, которая прыгнула к ней. – Что? – осторожно спросила Роуз. Почти три месяца назад, в ночь на Хеллоуин, Брианна и Злые Королевы гнались за ней до самого дома после праздника. Бежали по этому самому переулку и бросили в нее камень. Он едва не попал ей в голову и разбил окно оранжереи. Сентябрина прыгнула на девочек и умудрилась поцарапать лицо Лизе, оставив глубокий след. – Э… – начала Брианна, – вот так и будем стоять здесь, под дождем? Сентябрина мурлыкнула и посмотрела на Роуз. «Ты хочешь, чтобы я пригласила ее внутрь, не так ли?» – подумала девочка. – Хорошо, идем в оранжерею. Они вошли. Брианна осмотрелась: – Тут действительно прекрасно. Будто я оказалась в другой… стране, почти что. – Так о чем таком плохом ты хотела мне рассказать? Она сделала глубокий вдох: – Кэрри, Лиза и та шестиклассница, Дженни. Ну, я вроде как поняла, что они что-то замышляют. Ты же знаешь Кэрри. – Я-то знаю. Жаль только, что у тебя на это ушло столько времени. – Да, в общем… – Брианна сделала глубокий вдох. – Ты видела, как она бесится из-за того, что не попала в команду олимпиады по математике, которая теперь недостаточно американская или что-то в этом роде? – Да, что-то в этом роде, – с отвращением повторила Роуз, закатывая глаза. – Так что я снова притворилась, что дружу с ними. – А ты уверена, что притворилась? – Да, – решительно ответила Брианна. – Притворилась. У них был грандиозный план сдать Марисоль миграционной службе. Они хотели, чтобы я им позвонила и все рассказала. И дала адрес твоей бабушки. – Ты не посмеешь! – Я солгала. Сказала им, что номер уже не работает. В первый раз. – В первый раз? – В следующий я просто набрала какой-то случайный номер и притворилась, что все им сообщила. – И что дальше? – Каким-то образом они узнали, что я звонила на ненастоящий номер. Не иммиграционной службы. Поэтому сегодня после школы Кэрри пробралась в школьный офис, набрала правильный номер и рассказала, что по вашему адресу нелегально живет иностранка. Кэрри не хотела, чтобы ее отследили по айфону, поэтому воспользовалась школьным телефоном. – Что? Как ты узнала об этом? – От Дженни. Дженни глупая, и ее легко подкупить. – И чем ты ее подкупила? – Обещанием, что приглашу на прослушивание в «Топ-модель по-американски: тинейджеры». – О боже, как Миа Райлс! Та ненормальная из «Ютьюба»… – Роуз на секунду замолчала. – А ты сможешь? – Конечно, нет. – И что все это значит? – Это значит, что агенты из миграционной службы могут появиться здесь в любую минуту. – Бог мой, нужно найти Марисоль! – Сердце Роуз ушло в пятки. Она с опаской огляделась, потом вылетела из оранжереи и бросилась по лестнице в свою спальню. Она прибежала, запыхавшись. – Марисоль! – А? – Марисоль, тут становится опасно. Ты должна пойти со мной.