– Это так… так… так… так в духе вашей сестры – носить воротники. «В духе эпохи Елизаветы!» – подумала Роуз. Но использовался ли сейчас такой термин? По лицу королевы пробежала мрачная тень. Тонкие губы надулись: – Но ведь она не присвоила себе такую манеру одеваться, правда? – Конечно, нет, мадам. – Леди Сьюзан опустилась в неглубокий реверанс. – Я могла бы слегка его изменить и сделать новый вид воротника, – предложила Роуз. – Правда? – Да, ваше величество. – Роуз присела в чуть более глубоком реверансе. – Как бы это выглядело? – Я думала о воротнике на манер лепестков. – На манер лепестков? – переспросила королева. Роуз видела такой стиль на Etsy[27]. – Ну, представьте себе, если позволите, лепестки цветов, может быть, даже лепестки роз, – сказала она, уставившись прямо на медальон с золотой розой, который отец сделал для ее матери. «Я верну его… каким-нибудь образом… как-нибудь…» Пухлые пальцы королевы поднялись к медальону: – Это кажется уместным. Да, мне нравится эта мысль. – Я бы сделала лепестки больше, естественно, и, возможно, из той же ткани, что и вставки на запястье. – Да! Вы можете принести мне эскиз, набросок? – Да, ваше величество. – Роуз снова присела в реверансе. – Теперь, раз мы решили, что это основная ткань, я считаю, нужно разослать образцы всех тканей, которые будут присутствовать в платье, со строгими указаниями, что ни одной женщине, приглашенной на свадьбу, не разрешается надевать ничего, близко схожего с материалами или фасоном свадебного платья королевы. – Очень разумное предложение, – кивнула Джейн Дормер. – Леди Джейн, это не предложение. Это приказ, королевский приказ. – Мария быстро развернулась лицом к Роуз. – Особенно важно, чтобы это послание передали принцессе Елизавете лично. До нижестоящих дам двора это могут донести другие. Уверьте ее, что она может носить любые воротники, какие угодно, хоть дюжину! – Она посмеялась. – Но никаких воротников на манер лепестков и никакого сливового атласа! Она постучала пальцем по ткани на столе. – Все понятно, Роуз? – Да, ваше величество. – Она сейчас находится под арестом в Хэтфилде, но скоро ее переведут в Вудсток, довольно унылый, сырой охотничий домик. Я поеду в Хэтфилд! В Хэтфилд! И увижу Фрэнни. И подберусь поближе к папе! Но в следующее мгновение ее восторг улетучился. Она вдруг вспомнила, что солгала отцу, пообещав больше никогда не возвращаться. Глава 25. Книга, о которой стоит помалкивать Хэтфилд казался Роуз призраком своего былого «я». В комнате для высокопоставленных особ находилась всего одна фрейлина. Она сидела с пяльцами рядом с Кэт Чампернаун, теперь уже бывшей наставницей Елизаветы. Несмотря на то что возраст ее сгорбил, Кэт подняла голову, когда Роуз проходила мимо. – О, Роуз! Так приятно встретить тебя снова. Я слышала, что ты прибудешь с образцами ткани. – Да, мадам. – Боже мой, я так давно тебя не видела! Ты не стала старше ни на день, чем в тот первый раз, когда приехала в Хэтфилд. Думаю, принцесса будет рада тебя видеть. – Она сделала паузу. – И подчинится любым приказам королевы касательно соответствующего наряда на свадьбу. – Да, – тихо ответила Роуз. – Могу я спросить вас, мадам, здесь еще работает Фрэнни Кори? – Фрэнни… Фрэнни, – хмуро пробормотала Кэт Чампернаун. – А, ты имеешь в виду посудомойку, которая хромает? – Да. – Уверена, что так оно и есть. Думаю, она выполняет еще пять работ в дополнение к мойке посуды, так как у нас значительно поубавилось слуг. – Она вздохнула. – Плохие времена. Другая дама, которая вышивала на пяльцах, подняла голову. «Шпионка!» – подумала Роуз. Лысая Джейн предупредила ее перед отъездом из Бьюли, что в Хэтфилде шпионов больше, чем слуг. Шпионов и многочисленной стражи, так как Елизавета, в конце концов, под арестом. – Но я думаю, что принцесса тебя ожидает. Она так взволнована свадьбой своей дорогой сестры. – Кэт бросила взгляд на подставную фрейлину. – Так что лучше поторопиться. – Она кивнула в сторону двери апартаментов Елизаветы. – Возможно, ты найдешь, что принцесса немного изменилась. * * * «Изменилась» – это мягко сказано, подумала Роуз, когда столкнулась с принцессой. По ее собственным подсчетам, принцессе Елизавете было двадцать два года. Но сейчас она выглядела намного старше. Болезненно худая, с ужасной желтовато-бледной кожей. В уголках ее глаз появились мелкие морщинки, которые называют «гусиные лапки». Принцесса смотрела прямо на Роуз, ее губы были сложены в угрюмую линию. – Как видишь, тюремное заключение в Тауэре не пошло мне на пользу. Апартаменты, которые мне предоставили, были сносны, но жить так близко к реке вредно. В легкие попадают миазмы. Миазмы? Роуз понятия не имела, о чем говорила принцесса. Нужно рассказать об этом слове мистеру Россу для списка на следующей неделе. – Воздух настолько плохой, что вызывает катар… – Она закашлялась. Потребовалось несколько секунд, чтобы кашель прекратился. – Катар[28] приводит к избытку слизи в горле, как можно понять по моему голосу. Кэт говорит, что мне нужно сделать кровопускание. – О, я так не думаю, – с тревогой сказала Роуз. Елизавета посмотрела на Роуз со смесью любопытства и подозрения: – Почему ты так говоришь? У тебя есть медицинский опыт? – Нет… нет, но моя мама… – Роуз начала придумывать на ходу. – Моя мама, у нее был такой же катар, как у вас. – Прямо как у меня? – сказала принцесса несколько цинично. Будто никто не смел иметь такую же болезнь, как у королевских особ. «Ой, я вас умоляю!» – подумала Роуз. Хотя и жалела принцессу. – Да. Ей решили пустить кровь, и мама умерла, вот так, – сказала Роуз, щелкнув пальцами. Она ни за что не станет свидетельницей еще одного кровопускания. Черт! Каким-то образом нужно втянуть этих людей в медицину двадцать первого века. Что, если она заболеет и ей тоже решат пустить кровь? Этого не должно случиться. – Ну что, продолжим? – быстро сказала принцесса. – Покажи, что я могу или не могу надеть на эту… свадьбу. Я так понимаю, что красивый принц наконец написал ей, а еще подкинул несколько изумрудов, рубинов и бриллиантов? Роуз кивнула, но удивилась. Письмо и подарок пришли всего лишь за день до ее отъезда из Бьюли в Хэтфилд. У Елизаветы, должно быть, тоже есть свои шпионы. Могла ли это быть Лысая Джейн или Беттина? Роуз давно уже подозревала их обеих. Кто-то постучал в дверь. – Войдите! Это была миссис Добкинс! Главная экономка, и с ней – еще одна женщина примерно ее возраста. – Ваше высочество, – сказала миссис Добкинс и сделала реверанс. Другая дама повторила. Затем миссис Добкинс повернулась к Роуз. – Роуз, дитя мое, как я рада снова тебя видеть! Ты, как обычно, не изменилась. – Я собиралась заметить то же самое, – сказала Елизавета. – Она будто никогда не меняется, не так ли? Роуз почувствовала, как впадает в панику. – Наверное, хорошие гены, – прошептала она. – Хорошие что? – спросила Елизавета. – Э… а, мою маму звали Генриетта. Я просто благодарствую ей за свое крепкое здоровье. – Я думала, что она умерла от катара, когда ей сделали кровопускание, – удивилась Елизавета. – Э… ну… – Роуз пришлось быстро соображать. – Именно в том и была проблема, что ей пускали кровь. Честно говоря, думаю, из-за этого она и умерла, потому как никогда в жизни не болела. – Неважно, – пренебрежительно сказала Елизавета. – Это швея, которую порекомендовали? – Да, мадам. – Пухлая леди, стоявшая рядом с миссис Добкинс, сделала реверанс. Над одним глазом у нее была отвлекающая бородавка с росшим на ней волоском. – И у вас есть опыт работы с итальянскими тканями? Я спрашиваю потому, что у меня осталось немного от тех, что однажды подарил отец. Хотя, думается мне, Роуз наряду с запрещенными тканями принесла также несколько образцов, которые моя дорогая сестра-королева нашла подходящими для свадьбы.