— Я раздета, — пропищала Бригитта. Эмма сама отшатнулась. Всего на миг она представила могучее тело истинной дочери горцев и не смогла сдержать сдавленного стона. — Что случилось? — услышала она Бригитту. — Все хорошо, — соврала Эмма. — Споткнулась. — Осторожней. Увидимся за ужином. — Конечно, — безропотно согласилась Эмма. Она выдохлась и решила взять небольшую передышку. Дать себе время свыкнуться с новой ролью. Однако даже через полтора часа, когда слуга пригласил леди Дракхайн в сопровождении Эммы на ужин, ей не стало легче. В какой-то момент она успела убедить себя, что слишком предвзята к северянке, но потом та вышла из комнаты в черной хламиде, напоминая огромную гору… — Вы очень бледная, — заметила Бригитта. — Плохо себя чувствуете? Эмма помотала головой и попыталась улыбнуться, но лишь почувствовала, как дернулась щека. — Сегодня нам должны сообщить о первом испытании, — как бы между прочем проговорила она. — И уже завтра, скорее всего, вам нужно будет проявить себя. — Завтра? — поразилась Бригитта. Эта новость ее явно не обрадовала. Должно быть, она не ожидала столь быстрого развития событий. — Уверена, мы справимся! — кивнула Эмма, стараясь укрепить не только свой дух, но и надежды горянки. — Интересно, что меня ждет, — без энтузиазма ответила Бригитта. “Бесславное возвращение в родовое гнездо,” — подумала Эмма, но вслух сказала: — Может быть, творческий конкурс. — А сколько конкурсов на первом этапе отбора? — уточнила леди Дракхайн, посмотрев на Эмму. Та порадовалась проявленному интересу и уставилась на девушку с обнадеживающей улыбкой. Сквозь узкую прорезь ткани на лице Бригитты были видны лишь карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами, слегка загнутыми вверх. Похоже, она умылась, избавившись от косметики. Без кривых стрелок ее глаза смотрелись куда лучше. Эмма даже начала надеяться: а вдруг под черной хламидой и правда скрывается та, что сможет поразить принца в самое сердце? — На первом этапе нас ждет три конкурса, — сказала она. Поддавшись порыву, погладила Бригитту по плечу. И округлила глаза от ощущений: невеста оказалась каменной наощупь. Литые мускулы! Святая Селена, что же там, под цветохроном?! — Три конкурса — это хорошо, — проговорила тем временем Бригитта, бросив настороженный взгляд на руку Эммы. — Время есть. — Конечно! Мы сможем хорошо вас подготовить. Я вдохновлю вас на… кстати, что вы умеете? Какие у вас таланты, леди Дракхайн? — Хм… — девица-гора призадумалась. — Я неплохо метаю ножи. Сносно езжу верхом. Увлекаюсь спортом… — Да-да, это понятно, — Эмма бегло прошлась взглядом по монументальному телу невесты. — А что насчет более… женственных занятий? — Например? — Пение? Танцы? Вышивка? — Ну, если нальют, могу и станцевать, — невеста хохотнула, потом откашлялась и, посмотрев на Эмму, пропищала: — Шутка. — Смешно. — Эмма выдавила из себя улыбку. — Так все-таки, может быть у вас есть другие таланты? — С нажимом проговорила она. — Может быть, — согласилась Бригитта. — Не волнуйтесь, поищем. На этом разговор с невестой Эмма закончила. У нее разболелась голова. Еще больше самочувствие ухудшилось, когда слуга ввел их в огромную столовую, где собрались остальные пятнадцать невест принца. Красивые! Каждая — как на подбор! Любая может победить, стоит только слегка ей помочь! Любая, но не… — Здесь ужасно жарко, — проговорила Бригитта, потерев переносицу. Эмма как завороженная уставилась на указательный палец девицы, явившийся из-под рукава. Здоровенный. И форма ногтя искривлена, будто слезла от удара и неровно выросла снова. — Что-то не так? — спросила горянка, заметив ее взгляд. — Вы будто подавились чем-то. — Мечтой, — прошептала Эмма, потерев собственное горло. Она безвольно опустилась на стул рядом с Бригиттой, которая с энтузиазмом принялась накладывать себе в тарелку еду. Две куриные ножки, несколько печеных картофелин, помидор. Очевидно, леди Дракхайн предпочитает простую пищу. Гора на тарелке Бригитты все росла. Стопка отбивных, соленый огурец… — Вам не стоит столько есть, — не выдержала Эмма. — Тяжесть в желудке и сонливость — совсем не то, что нам нужно. — Верно, — согласилась леди Дракхайн, взяла куриную ножку своей лапищей и засунула ее под ткань, укрывающую лицо. — Нам нужны силы для победы. Хороший аппетит — вот мой главный талант. — Если вы сожрете целого барана, это, несомненно, впечатлит принца, — съязвила Эмма. — Отличная идея для творческого конкурса! — подхватила, ничуть не обидевшись, Бригитта. — Барана мне не осилить, но, допустим, гуся… Она умолкла, а потом из-под цветохрона показалась обглоданная куриная кость. Кинув ее на тарелку, Бригитта взяла помидор. Эта невеста словно специально издевалась над ней! Эмма отвела взгляд, погоняла по тарелке горошину, но в горле словно стоял ком из отчаяния и безнадеги. А Бригитте хоть бы хны. Тарелка перед ней пустела, а под цветохроном методично исчезала еда. Словно там какая-то пропасть. Нельзя не признать, это интриговало. Эмма наколола горошину и медленно поднесла ко рту. Прожевала ее, не почувствовав вкуса. Итак, у невесты есть одно несомненное достоинство — таинственность. Эмма окинула взглядом длинный стол, за которым ужинали невесты и менталистки. Пока остальные девушки старательно выпячивали внешние достоинства, ее подопечная хранила свои сомнительные прелести от любопытных взглядов. Бригитта скромная. Еще один плюс. В гостиной Эмма пыталась ментально прощупать леди Дракхайн, чтобы понять, что она из себя представляет, но наткнулась на такую прочную броню, которую сложно было ожидать у молодой невинной девушки. Ее аура оказалась абсолютно стандартной, но при этом не поддающейся стороннему влиянию. Такое бывает. Щит мог выработаться от постоянных обид. Надо быть с ней мягче, и, может, удастся подобрать ключик. Нахмурив брови, Эмма вспоминала, как расположить к себе человека после психотравмы — такой вопрос попался ей на экзамене. Три основных направления действий: искренний интерес, совместное времяпровождение, физический контакт. Она положила руку на бедро Бригитты и сразу почувствовала, как та напряглась. Мышцы под ладонью Эммы, и без того внушительные, окаменели. — Знаете, Бригитта, — прошептала Эмма, поглаживая ее ногу, — я думаю, у вас и вправду есть шанс. Бригитта покосилась на ее руку и громко сглотнула. — Все эти девушки, при кажущейся красоте, одинаковы, — Эмма обвела взглядом сидящих за столом невест и едва не прикусила язык от такого бессовестного вранья. — А вы — совершенно особенная. Вы — дитя гор, вы следуете традициям, у вас есть корни, и сами вы — словно сильное дерево, готовое дать плоды. Бригитта поперхнулась и закашлялась. — Да-да, это немаловажно при выборе невесты, — продолжила Эмма, похлопав девушку по спине. И мать честная, что это была за спина! — Посмотрите на своих соперниц. Тощие, хрупкие, болезненно бледные. Вон у той шатенки в конце стола такие узкие бедра, вы видели? Вряд ли она сможет родить больше двух детей. Бригитта как-то подозрительно крякнула, и Эмма услышала в этом одобрение. Она склонилась к ней ближе и прошептала: — То ли дело вы, леди Дракхайн. Сильная, выносливая женщина. Один взгляд на вас — и сразу понятно: такая будет рожать как из пушки! Карие глаза Бригитты расширились, она схватила бокал с вином и, сунув его под цветохрон, выпила залпом до дна. — Да, — кивнула Эмма, весьма довольная собой, и похлопала девушку по бедру. — Пусть это будет тост. К ней вернулся аппетит, и она положила себе на тарелку горстку салата и фаршированное яйцо. Таинственная, скромная и плодовитая — уже что-то. Она поймала на себе взгляд менталистки, которой досталась та самая прекрасная блондинка, и улыбнулась почти искренне. — Мира Свон. Кажется, так вас зовут? — обратилась Эмма к ней. — Верно, — ответила та. Синее платье менталиста сидело на ней как влитое, очевидно, его шили на заказ. Темные волосы, собранные в пучок, удерживал обычный карандаш. Чистая кожа, яркие карие глаза, доброжелательность и участие льются свободным потоком, так что Эмме даже захотелось придвинуться ближе, чтобы погреться в чужом тепле. — А вы? — Эмма Эжени. Вы уже работали на отборе? — Да, это третий. Первый был для герцога Вернхолльского. Второй — в Эларии. И вот теперь королевский дворец. Она улыбнулась и с нежностью посмотрела на блондиночку. Та аккуратно пилила ножиком спаржевую фасоль. Крохотный кусочек исчез в розовом ротике. Эмма покосилась на тарелку Бригитты, где стопка отбивных таяла на глазах. — Вы знаете, какое испытание будет первым? — спросила Эмма, подавив поднявшуюся волну зависти. — Как обычно — вопросник, — ответила та без запинки. — Это чистая формальность. Знакомство с невестами. — Разумеется, — покивала Эмма и с тоской посмотрела в свою тарелку. Есть снова перехотелось. Первый конкурс уже завтра, и лучше бы подготовиться. А пока что она сама не знает о невесте ровным счетом ничего.