— А я из Ларгии. Амалия Стетхейм. Тоже север, мы с вами близки по духу. Дорн усмехнулся про себя, быстро пройдясь взглядом по фигуре девицы. Она была вполне в его вкусе: высокая, хорошо оформленная, с пухлыми губками и кукольными синими глазами. Просто обнять и… получать обоюдное удовольствие. Можно даже в перерыве между конкурсами. — Вы не слишком разговорчивы, да? Он пожал плечами. — Устали с дороги? Вейрон посмотрел в глубокое декольте и понял, что совсем не устал. Ни капли. Напротив, он был готов к боевым подвигам хоть сейчас. Девушка, словно провоцируя его, подалась вперед и шепнула: — Мы можем подружиться. Он не придумал ничего лучше, как отвернуться. — Надо заказать цветохрон с тканью поплотней, — пробормотал Вейрон, бросив быстрый взгляд на зеркальную стену сбоку. Амалия стояла и смотрела ему вслед, вытянув вперед руку. Будто хотела задержать, но не посмела. Ничего, пусть думает, что смутила бедняжку Бригитту. Дорн уныло подумал о том, что слишком давно не видел такого обилия красивых женщин. Он и его команда только прибыли с захвата Зубастого плеса, где пробыли больше трех месяцев. Вейрон очень рассчитывал взять отпуск на пару дней и как следует отвести душу в обществе прекрасного пола. Этого требовала не только душа… Он поправил цветохрон и представил перед собой Тима — рыжего низкорослого кривоногого бородача из своей команды. У него вечно воняет изо рта и рожа такая, что оружия не надо... Сразу стало легче. Вот только очень чесалась грудь. Он насовал в бюстгальтер целую кучу носков, и, видимо, какой-то из них оказался из шерсти. Вейрон придирчиво глянул на себя в зеркало. Вроде смотрится симметрично, но по ощущениям левая грудь уползла куда-то вверх. Убедившись, что на него никто не смотрит, подтянул бюстгальтер ниже. Внезапно зал “ожил”, дамы зашевелились и разом устремились в центр. — Его высочество, Вильгельм Юрингем третий! — объявил дворецкий. Принц быстро вошел в зал и устремился сразу к трону, стоящему на возвышении. Слащавый и безупречный, как всегда. Усевшись, он наконец поднял глаза и окинул скучающим взглядом невест. На каждую он смотрел не дольше нескольких секунд, но, наткнувшись на Вейрона-Бригитту, недоуменно приподнял бровь. Слуга склонился к нему и что-то прошептал. Принц кивнул, а Вейрон почувствовал неуместное для верноподданного раздражение. Принц Вильгельм Юрингем третий, которого в народе звали Третий Вилли, считался красавчиком и прожигателем жизни: светловолосый, кудрявый, широкий в плечах. Сидит на троне, важно смотрит...Близко общаться с наследником престола Вейрону не приходилось, но от знающих людей он слышал: Вилли — темная лошадка. Вроде и весельчак-балагур, но опасные углы обходит с удивительной точностью. Принц разразился монотонной приветственной речью, а Вейрон устало переминался с ноги на ногу. Генерал обещал передать через Донована досье на невест и менталисток, но только завтра. Тогда же должно прибыть зелье, изменяющее голос. Ему бы сидеть тихо и не высовываться до утра, однако тратить день напрасно не хотелось. Найдя взглядом Амалию Стетхейм, Вейрон неспеша двинулся в ее сторону и встал рядом. Девушка покосилась на него, затем посмотрела, не скрываясь, и, наконец, улыбнулась. — Принц — такой душка, — шепнула она, — правда? — Угу, — Вейрон старался смягчить голос, сделать его выше и все равно понимал, что выходит скверно. — Я напугала вас, Бригитта, — девица изобразила на хорошеньком лице раскаяние. — Простите. — Ой, — пискнул Вейрон и отмахнулся. — Забыто? — поняла Амалия. Он кивнул. — Тогда как насчет... — Тш-ш! — на них обернулась рыжая красотка в ярко-зеленом платье. — Ничего не слышно! Вейрон перевел взгляд на принца. Тот как раз заканчивал речь. Поднялся, раскинул руки в стороны и пафосно произнес: — Да начнется отбор! Зал взорвался аплодисментами и хихиканьем взволнованных девушек. Вейрон тоже похлопал, чувствуя, как по вискам катятся крупные капли пота. Одна капля повисла на переносице, а потом стекла прямо в глаз. Ругаясь про себя, Вейрон протер его средним пальцем и лишь потом вспомнил, что перед отправкой его накрасили! “Хоть бы макияж не испортить” — пронеслось в голове. Следом пришло оцепенение: Святой Франциск, как он дожил до таких мыслей?! Вейрону захотелось сорвать с себя цветохрон, впившийся в бока бюстгальтер с колючими носками и решить вопрос с заговорщиками по-своему. Встряхнуть каждую из невест, допросить с пристрастием, пригрозив обвинением в измене. Узнать правду, закончив с маскарадом немедленно. И больше никогда не примерять на себя ни бюстгальтер, ни женскую ауру, ни роль женщины в целом! — Вы прекрасны, — принц тем временем пробирался между невестами, знакомясь лично с каждой и целуя им руки. Вейрона передернуло от дурного предчувствия. Он украдкой протер потную ладонь о ткань халата и представил на миг, что скажет принц, когда узнает правду… Стало тяжелее дышать. — Амалия Стетхейм. Из Ларгии, — затрепетав ресницами, блондинка первой оказалась под пристальным вниманием принца. — Очень рада знакомству с вами, ваше высочество. Она присела перед ним в изящном книксене, после чего позволила коснуться своих пальчиков губам Вилли. И сразу ее щеки покрылись нежным румянцем. Хороша-а. — Кхм. Вейрон насторожился. Принц встал перед ним, с любопытством глядя глаза в глаза, склонил кудрявую голову влево и одарил его улыбкой. — Очень рад вам, леди?.. — Бригитта Дракхайн, — просипел Вейрон. — Спасибо. Вилли не уходил, чтоб его... Дорну пришлось выпростать из-под длинного рукава ладонь, оказавшуюся чуть больше, чем у королевского отпрыска. Секундная заминка заставила Вейрона выругаться про себя. Он нехорошо помянул генерала и заговорщиков, едва не досталось и самому королю… Тем временем Вильгельм Третий преодолел свои сомнения и поцеловал руку командиру Ястребов. Вейрона захлестнула внутренняя ярость. Как. Он. Дожил. До такого?! — Приветствуем вас в Иствиге, леди Бригитта, — учтиво проговорил принц Вейрон кивнул. Потом понял, что от него ждут книксена, и неловко присел, слегка согнув колени. Принц пару раз ошарашенно моргнул, после чего сделал непроницаемое лицо и перешел к следующей девушке. Вейрон окаменел. Его сковало от бешенства. Ему бы выпустить где-то пар, хорошо бы в поединке. И побыстрей! — Вы так напряжены, — шепнула Амалия, подходя ближе. — Расслабьтесь, Бригитта, принц вас не съест. Она хихикнула, ткнула Вейрона в бок локтем. И тут же охнула. — Что у вас там? Такая твердая. — Защитный жилет, — шепотом ответил Вейрон. — Папа не велел ходить без него. Амалия округлила свои кукольные глаза и, кивнув, пораженно уточнила: — У вас наверное очень опасно? — Очень, — кивнул Вейрон. — Ну, не бойтесь, милая, — внезапно подалась к нему Амалия. Приобняв его за плечи, похлопала ладошкой успокаивающе. — Здесь вас не обидят. — Спасибо, — опустив взгляд в ее декольте, ответил Вейрон. — Вы так любезны. *** Эмма вошла в зал вместе с остальными менталистами, поправляя светло-голубую форму, слегка тесную в груди, и ревниво поглядывая на коллег. Она, очевидно, была самой молодой, и если в другой ситуации это могло стать преимуществом, то здесь, на отборе, отсутствие опыта — явный недостаток. Ну, ничего. Она искупит его энтузиазмом и отличными теоретическими знаниями. Она выложится на все двести процентов, и невеста, порученная ей, расцветет. Она наверняка и так хороша. Эмма уже представила себе эту девушку: хрупкое нежное создание, утонченные аристократические черты, тонкая кожа, вспыхивающая румянцем, женственные формы. Бриллиант, нуждающийся лишь в аккуратной огранке. И она сразу увидела такую в зале. Прекрасная как видение блондинка, которая должна была стать пропуском Эммы в будущую жизнь, свободную от долгов и кузена, стояла у стены рядом со своей телохранительницей. Огромная женщина, укутанная в черный цветохрон, смотрелась пугающе мрачно среди нежных красавиц в ярких платьях. Встав в один ряд с остальными менталистками, Эмма воззрилась на глашатая, который разворачивал свиток. Сейчас она узнает, какая ей достанется невеста. Хорошо бы блондинка, но вон та рыженькая тоже ничего: яркая, игривая, искрящаяся. Или кудрявая брюнетка в углу? Томная красотка с ленивой грацией кошки. Или вон та шатенка? Да, очень хороша. Тихая гармоничная красота. Влить в нее немного спокойствия и радости, и принцу не захочется с ней разлучаться. — Итак, у нас шестнадцать невест и шестнадцать менталистов, — произнес глашатай скучающим тоном. Эмма быстро пересчитала невест. Еще раз. И еще!