На подъездной площадке у особняка стояла машина Максима Витальевича Рыбакова, главы юридического департамента. Это означало, что намечается серьезный разговор, связанный с какими-то юридическими вопросами. Полные раздумий, брат и сестра вошли в дом. Горничная направила их в столовую, и у Леры мелькнула случайная мысль, что приезд Рыбакова не связан с ними. Отцу всего лишь захотелось отужинать в кругу семьи, что совсем неудивительно: они давно вместе не собирались. Наверное, он решил исправить эту оплошность. — Привет, пап, Максим Витальевич… Однако в столовой их ждал не накрытый ужин, а кипа бумаг. Все документы лежали аккуратными стопочками, но их было много. — Садитесь, — сразу сказал отец. — Разговор предстоит долгий и серьезный. — А что случилось? — спросила Лера, снимая куртку и усаживаясь в свободное кресло. — Сейчас я коротко объясню, чуть позже Максим Витальевич посвятит вас во все тонкости. А потом мы вместе поужинаем. Отметим, так сказать, успешное завершение нашего мероприятия. Рыбаков поднялся с места и с сосредоточенным видом принялся раскладывать перед ними документы. Он был достаточно молод, приятной внешности, примерно одного возраста с Беспаловым, лет тридцати пяти. Они знали друг друга давно, но с ним Лера всегда общалась на «вы», как и он с ней. — Я принял решение о перераспределении наших активов, — деловито сообщил Соломатин. Лера нахмурилась и полистала бумаги. Ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что происходит. — Это ты называешь перераспределением? — подняла на отца ошеломленный взгляд. Матвей и не собирался вникать в содержимое. При попытке охватить такой плотный текст у него сразу разболелась голова. Тем более их с Леркой позвали не для обсуждений. Отец всё решил. От них требовалось всего лишь поставить свои подписи. — Где подписать? — спросил он. — Матвей, подожди, — остановила его Лера. — Папа, ты собираешься оформить всё на меня? — Не всё, — уточнил отец. — Движимого и недвижимого имущества у вас будет примерно одинаково. Что касается холдинга, то управление перейдет к тебе. Да. Ошарашенная отцовским заявлением, Лера откинулась на спинку кресла. — Зачем, папа? Откуда это взялось? — Это не внезапное решение, — спокойно пояснил отец. — Я тщательно всё обдумал и не поступил бы так, не будь я уверен в вас обоих. Я точно знаю, что ты никогда не предашь Матвея, а Матвей никогда не бросит тебя, и вы будете друг другу опорой, что бы ни происходило. Так было в детстве, так есть сейчас… Это самое главное… Альберт Сергеевич не был склонен к сентиментальности, но тут не смог сдержаться. Глядя на него, Лера тоже расчувствовалась: к горлу подкатил ком, глаза повлажнели. — И пусть иногда вы играете против меня, — тут он мягко усмехнулся, — это неважно. Главное, вы верны друг другу. Мы же семья. Да, они семья. Сложные, разные. Каждый со своими внутренними демонами, мечтами и стремлениями. Много проблем было решено между ними за эти годы, еще больше осталось нерешенных, но они семья. — Ты ведь можешь просто написать завещание. — Оно ни к чему. Если мы сделаем, как я говорю, никакое завещание нам не понадобится, и вы избежите кучи всяких проблем, когда я умру. — Почему мы вообще говорим о твоей смерти? — Лера встревожилась, и голос ее дрогнул. — Папа скажи правду! Что-то случилось? Мы чего-то не знаем? — Нет. Я всего лишь думаю о будущем. Хочу, чтобы уже сейчас вы понимали, что вас ждет. Не волнуйся, со мной всё в порядке, я не собираюсь на тот свет и не оставлю свой пост. Буду так же руководить, как и всегда. — Я правильно понимаю, что для нас с Матвеем сейчас ничего не изменится? — уточнила Лера. — Абсолютно, — подтвердил Соломатин. — Главой ты станешь пока номинально. Никакого официального объявления мы делать не собираемся. До моей смерти точно. Будешь присутствовать на совещаниях, подписывать некоторые документы… Хочу, чтобы ты была в курсе принятых мною решений. Чтобы понимала их суть. — Всех решений? — Абсолютно, — снова заверил отец. — Даже самых кардинальных и бескомпромиссных? Он слегка улыбнулся: — Я же сказал: всех. — Хорошо. — Раз всем всё понятно, давайте приступим. У нас еще много работы, — сказал он, и Рыбаков вновь перехватил нить разговора. Максим Витальевич подробно объяснял значение каждой бумажки и где нужно подписать. Дом, в котором они сейчас находились, достался Матюше, и он усмехнулся: — Даже этот дом? — Да. Теперь я, можно сказать, нищий. Надеюсь, сынок, ты меня на улицу не выгонишь. — Ладно уж, так и быть, живи тут, — рассмеялся Матвей. — У нас теперь Лерка самая важная. Главное, чтоб ее не украли… — Кстати, сын, ты прав… — Ни за что на свете, — Лера оборвала отца, не дав ему договорить. — Папа, нет! Я не буду ходить с охраной. Иначе больше ничего не подпишу! — Ладно, потом это обсудим, — примирительно проговорил отец. — Даже обсуждать не будем! Матюша бросил на сестру извиняющийся взгляд. Он хотел всего лишь пошутить и не думал, что отец сразу примется закручивать гайки. Лера веселья брата не разделяла. Каждая новая подпись множила ответственность. Росло осознание ее масштабов, а так же понимание, что вместе с колоссальным капиталом, отец нажил целую когорту непримиримых врагов, которые теперь станут и ее врагами тоже. Теперь уже на официальном уровне. Лера поделилась с отцом своими соображениями, на что Альберт Сергеевич ответил: — Это неизбежно. Поэтому я и хочу оформить всё сейчас. Чтобы ты научилась различать, кто есть кто. Когда они покончили с документами, у Леры заломило шею. Она будто физически почувствовала груз, хоть пока и номинальный, который так неожиданно свалился на ее плечи. — Поздравляю, — улыбнулся Максим Витальевич, уложил всё в папку и передал Соломатину. Они отошли к окну, переговорили о чем-то вполголоса, затем Альберт Сергеевич распорядился об ужине и твердым шагом вышел из столовой. — Ну, что, как чувствуешь себя, Шамаханская наша царица? — посмеялся Матюша. — Чувствую, что мне п*здец, — шепнула Лера, прижимая ладонь к горящему лбу. — Бл*ть, у меня аж температура поднялась. Ты знал, что он вот это всё задумал? — Издеваешься, откуда? Сам в шоке. — А по-моему, ты не очень удивлен. — Меня не его решение удивляет. Ожидал, что он поступит именно так. Меня удивляет, что именно сейчас. — Вот и мне это не нравится, — согласилась Лера, выскочила из-за стола и нагнала отца у дверей рабочего кабинета. — Папа, скажи мне правду. У тебя что-то случилось? — Нет. — Может, ты при Матюше не стал говорить. Пожалуйста, скажи мне. Отец крепко прижал ее к себе и погладил по голове. — Нет, дочь. Я в полном порядке и добром здравии. Именно поэтому хочу сделать всё сейчас. Пока еще со мной ничего не случилось. Отпустив ее, отец зашел в кабинет, а Лера вышла на улицу, чтоб немного успокоиться и позвонить Полевому. Спустившись с крыльца, она прошла по мощеной дорожке в центральную часть сада, остановилась у ажурного боярышника и набрала Лёшкин номер. — Лера, — окликнул Беспалов, появившись вдруг прямо у нее за спиной. Соломатина внутренне вздрогнула и резко обернулась. — Ты не видишь, я разговариваю! Терпеть не могла, когда он так делал — появлялся словно из ниоткуда. И как только ему удавалось подбираться так неслышно. — Извини, не хотел напугать, — сказал Дмитрий, задержав на ее лице внимательный взгляд. — Альберт Сергеевич просил тебя остаться. — Я знаю. Я и не собиралась уезжать.