– Я же тебе уже говорил, – перебил Алекс. Ему было явно не по себе. – Я просто заболел. – Я слышала другое. Прошёл слух, что ты с кем-то подрался. И вот ещё что. Я видела тебя в плавках. И, хочу сказать, никогда не видела ни у кого столько царапин и ушибов. – Меня задирают в школе. – Не верю. Одна моя подружка учится в Брукленде. Говорит, что ты вообще на уроках не бываешь. Постоянно где-то пропадаешь. Только за эти полгода ты два раза исчезал, а когда во второй раз вернулся, в тот же день сгорел целый корпус школы. Алекс наклонился вперёд, взял стакан с колой и покрутил его между ладонями. В небе виднелись огни самолёта, казавшегося крохотным на фоне бесконечной тьмы. – Ладно, хорошо, Саб, – сказал он. – Я на самом деле не школьник. Я шпион, маленький Джеймс Бонд. Я беру отгулы в школе, чтобы спасти мир. И я уже дважды его спас. В первый раз – здесь, в Корнуолле, во второй раз – во Франции. Что ты ещё хочешь узнать? Сабина улыбнулась. – Ладно, хорошо, Алекс. Каков вопрос, таков ответ. Она подобрала ноги под себя и плотнее закуталась в халат. – Но в тебе действительно есть что-то этакое. Ты не похож на других мальчиков, которых я знаю. – Ребята? – позвала их из кухни мама Сабины. – Вам спать не пора? Было десять вечера. Они собирались встать в пять, чтобы поймать волну. – Ещё пять минут! – ответила Сабина. – Начинаю отсчёт. Сабина вздохнула. – Мамы всегда такие… Но Алекс вообще не знал своей матери. Через двадцать минут, готовясь ко сну, он думал о Сабине Плэжер и её родителях; слегка педантичный отец с длинными седыми волосами и в очках, пухленькая мама, весёлая, как сама Сабина. Их было всего трое. Может быть, именно поэтому они так близки между собой. Они жили на западе Лондона и каждое лето на четыре недели снимали этот домик. Он выключил свет и лёг в кровать. В его комнате, располагавшейся под самой крышей дома, было всего одно маленькое окошко, и через него виднелась луна, белая, идеально круглая, словно однопенсовая монетка. Родители Сабины с самого приезда обращались с ним так, словно знали всю жизнь. У каждой семьи есть свои порядки, и Алекс удивился, поняв, с какой же лёгкостью приспособился к ним: ходил на долгие прогулки по скалам, помогал с покупками и готовкой, просто проводил с ними время в тишине – читал и смотрел на море. Почему у него не было такой семьи? Алекс почувствовал, как его охватывает старая, знакомая грусть. Его родители умерли, когда ему не было и нескольких недель. Дядя, который вырастил его и столь многому научил, во многих отношениях остался для него чужим человеком. Братьев и сестёр у него не было. Иногда ему казалось, что он так же одинок, как тот самолёт в небе, который незаметно прорезал ночную черноту. Алекс глубже уткнулся головой в подушку, злясь на себя. У него были друзья. Он наслаждался жизнью. Ему удалось догнать школьную программу, а сейчас он проводил отличный отпуск. А если ему повезёт, то после Уимблдонского турнира МИ-6 наконец оставит его в покое. Почему тогда он так легко поддавался подобному настроению? Дверь открылась, и в комнату кто-то вошёл. Это была Сабина. Она наклонилась над ним. Её волосы задели его щёку. Алекс почувствовал едва заметный запах духов: цветы и белый мускус. Она слегка коснулась губами его губ. – Ты куда симпатичнее, чем Джеймс Бонд, – сказала она. А потом ушла, закрыв за собой дверь. Пять часов пятнадцать минут утра. Если бы Алексу нужно было в школу, он бы проснулся часа на два позже, и то потом вылезал бы из постели с большой неохотой. Но сегодня он встал почти мгновенно. Он был очень энергичен и взволнован, и даже сейчас, когда они шли по пляжу Фистраль под первыми лучами восходящего солнца, чувствовал себя наэлектризованным. Море манило его, дразнило – ну что, не побоишься войти? – Посмотри на волны! – воскликнула Сабина. – Большие, – пробормотал Алекс. – Огромные. Потрясающе! Да, в самом деле… Алекс пару раз катался на доске для сёрфинга – один раз в Норфолке, один раз с дядей в Калифорнии, – но ничего подобного ещё не видел. На пляже ветра не было. Но по местному радио предупреждали о шквалистых порывах ветра в открытом море и особенно сильном приливе, и возникшие из-за этого волны на самом деле захватывали дух. Они были высотой не меньше десяти футов и накатывались на берег, словно несли на своих плечах вес всего океана. Разбивались они с ужасающим шумом и грохотом. У Алекса колотилось сердце. Он смотрел на движущиеся стены воды – тёмно-синие, с белой пеной. Действительно ли стоит кататься на одном из этих чудовищ на хлипкой доске из стеклопластика? Сабина заметила его неуверенность. – Ну, что думаешь? – спросила она. – Не знаю… – ответил Алекс и понял, что кричит, чтобы его слова можно было хоть как-то расслышать за рёвом волн. – Волнение слишком сильное! Сабина была хорошим сёрфером. Вчера утром Алекс видел, как она ловко маневрировала на опасных риф-брейках[4] недалеко от берега. Но сейчас даже она смотрела на море с опаской. – Может быть, пойдём обратно домой спать? – крикнула она. Алекс окинул взглядом пляж. Там собралось примерно полдюжины сёрферов; вдалеке какой-то человек выводил на мелководье гидроцикл. Младше их с Сабиной здесь никого нет. Как и она, Алекс был одет в трёхмиллиметровый неопреновый гидрокостюм и ботинки, защищавшие от холода. Почему же тогда его бьёт дрожь? Своей доски у Алекса не было, так что он взял напрокат «Оушен-Мэджик» с тремя плавниками. Доска Сабины была шире и толще – не такой скоростной, зато более устойчивой, но Алекс предпочитал модели с тремя плавниками из-за лучшего сцепления с водой и управляемости. А ещё он обрадовался, что взял доску длиной два с половиной метра. Если уж он собирается кататься на таких огромных волнах, поможет каждый лишний сантиметр. Если… Алекс до сих пор не решил, стоит ли вообще идти в воду. Волны были вдвое выше его, и он понимал, что одна ошибка может погубить его. Родители Сабины запрещали ей заходить в море, если оно слишком бурное, а сейчас оно выглядело бурным как никогда. Он посмотрел, как разбивается о берег очередная волна, и, возможно, отвернулся бы, если бы не услышал крик одного сёрфера, разнёсшийся над песчаным пляжем: – Криббер! Не может быть. На пляж Фистраль пожаловал Криббер. Алекс не раз слышал это имя. Криббер – это легенда не только Корнуолла, но и всего сёрферского мира. Первый известный визит этой волны случился в сентябре 1966 года: то была самая сильная волна, когда-либо разбившаяся о берег Англии, высотой больше двадцати футов. С тех пор её иногда видели, но очень немногие, а уж тех, кому удалось на ней проехаться, было ещё меньше. – Криббер! Криббер! – радостно выкрикивали сёрферы. Алекс смотрел, как они приплясывают на песке, держа доски над головами. И тут он понял, что пойдёт в воду. Да, он ещё новичок. Да, волны слишком высоки. Но он не простит себе, если упустит такой шанс. – Я иду! – крикнул он и побежал вперёд, держа доску перед собой. Хвост доски соединялся с его лодыжкой прочным полиуретановым ремнём. Уголком глаза он увидел, как Сабина взмахнула рукой, желая ему удачи, но к тому моменту он уже добежал до кромки воды и намочил ноги. Он бросил доску на воду и прыгнул на неё; инерция понесла его вперёд. Он лежал на животе, вытянув ноги, и отчаянно грёб руками. Это самая утомительная часть катания. Алекс сосредоточился на руках и плечах, остальное тело оставалось неподвижным. Ему предстоял долгий путь, так что нужно было экономить силы. Он услышал звук, перекрывший шум моря, и увидел, как от берега отходит гидроцикл. Это удивило Алекса. Водные мотоциклы были в Корнуолле большой редкостью, а именно этот мотоцикл Алекс вообще раньше не видел. Обычно на таких гидроциклах сёрферов доставляли на большие волны, но тут водитель отъехал от берега один. Алекс увидел его – в капюшоне и чёрном гидрокостюме. Он что, собирался прокатиться на Криббере прямо на водном мотоцикле? Алекс быстро забыл об этом. Руки устали, а он ещё не преодолел и полпути. Сложив ладони, он сделал очередной гребок. Другие сёрферы намного опередили его. Он видел гребень волны впереди, метрах в двадцати. Перед ним поднялась целая водная гора, и он пронырнул сквозь неё, почувствовав на губах вкус соли и холодной воды. Устремив взгляд на горизонт, Алекс начал грести вдвое сильнее. Доска для сёрфинга несла его вперёд, словно обрела собственную жизнь. Алекс остановился, чтобы перевести дыхание. Вокруг вдруг стало очень тихо. Он по-прежнему лежал на животе, поднимаясь и опускаясь на волнах. Оглянувшись на берег, он удивился тому, как же далеко заплыл. Сабина, сидевшая на пляже, казалась маленькой, как песчинка. Ближайший сёрфер был от него метрах в тридцати, слишком далеко, чтобы успеть помочь, если что-то пойдёт не так. От страха у него похолодело в животе. Не слишком ли он поторопился отплывать один? Но сейчас уже слишком поздно что-то с этим делать. Он почувствовал её раньше, чем увидел. Словно мир решил, что именно сейчас самое время погибнуть, и природа сделала свой последний вздох. Алекс повернулся и увидел волну. Криббер надвигался. Он нёсся прямо на него. Даже если Алекс и передумает, ничего не поделаешь. Несколько мгновений Алекс лишь в изумлении таращился на вздымающуюся, изгибающуюся, грохочущую волну. Больше всего она напоминала четырёхэтажный дом, который вдруг решил вылезти из земли и прыгнуть на улицу. Этот «дом» полностью состоял из воды, но вода была живой. Алекс чувствовал её невероятную силу. Волна, внезапная и потрясающая, поднялась перед ним; она всё поднималась и поднималась, пока не закрыла собою всё небо. Алекс действовал почти машинально, на инстинктах, усвоенных давным-давно, во время обучения. Он схватился за край доски и развернулся лицом к берегу, а потом заставил себя ждать до последней секунды. Двинешься слишком поздно, и всё пропустишь. Двинешься слишком рано, и тебя просто раздавит. Его мышцы напряглись, зубы стучали, а сквозь всё тело, казалось, шёл электрический ток. Сейчас! Началась самая сложная часть, набор движений, которые труднее всего выучить, но потом невозможно забыть. Пришло время вставать на ноги. Алекс почувствовал, как доску понесло волной. Он упёрся ладонями в доску, выгнул спину и оттолкнулся, потом выставил вперёд правую ногу. Стойка «гуфи» – точно так же он катался и на сноуборде. Но на самом деле Алексу было вообще всё равно. Главное – устоять и не потерять равновесие, и сейчас он уравновесил две основные действующие на него силы, скорость и гравитацию, пока доска прорезала волну по диагонали. Он выпрямился в самом центре доски, раскинул руки в стороны и улыбнулся во весь рот. У него получилось! Он прокатился на Криббере! Его охватила бурная радость. Алекс чувствовал мощь волны. Он превратился в её часть. Он словно растворился в мире, и хотя сейчас летел вперёд на скорости шестьдесят, а может быть, и семьдесят километров в час, время для него остановилось, и он застыл в том единственном идеальном моменте, который запомнится ему на всю жизнь. Алекс издал громкий, звериный вопль, который даже не услышал за шумом моря. В лицо били солёные капли. Он едва чувствовал доску под ногами. Алекс летел. Он никогда ещё не чувствовал себя таким живым. А потом рёв волн вдруг перебил другой звук, быстро приближавшийся – визг бензинового двигателя. Услышать хоть какой-то механический звук здесь казалось настолько невероятным, что Алекс в первый момент решил, что это ему просто кажется. А потом вспомнил о гидроцикле. Должно быть, он вышел в море, а потом, переждав волны, развернулся. И теперь быстро приближался. Сначала Алекс подумал, что водитель гидроцикла решил его дропнуть[5], нарушив один из главных неписаных законов сёрфинга. Алекс уже поднялся на гребень. Это его волна. Гидроцикл не имел никакого права лезть перед ним. Но Алекс быстро понял, что эта мысль просто безумная. На пляже Фистраль почти никого не было. Бороться за пространство просто не нужно. Да и вообще, гидроцикл, который лезет перед сёрфером, – это что-то неслыханное. Шум мотора усилился. Алекс не видел гидроцикла. Он был полностью сосредоточен на Криббере, на том, чтобы удержать равновесие, так что не решался обернуться. Он вдруг осознал, что под ним находятся тысячи галлонов бешено несущейся вперёд воды. Если он упадёт, то умрёт – потоки воды разорвут его на части даже раньше, чем он успеет утонуть. Что вообще творит этот водный мотоцикл? Почему он подъехал так близко? Алекс внезапно, но совершенно чётко осознал, что ему грозит опасность. Происходящее явно никак не связано ни с Корнуоллом, ни с его сёрферскими каникулами. Его снова настигла другая жизнь – та, что он вёл с МИ-6. Он вспомнил, как за ним гнались по горному склону в «Пойнт-Блан», и понял, что всё снова повторяется. Кто за ним гонится и почему, неважно. У него есть лишь несколько секунд до столкновения с гидроциклом. Алекс быстро мотнул головой туда-сюда и на мгновение увидел его. Чёрный нос, похожий на торпеду. Блестящий хром и стекло. Человек, низко склонившийся над рулём, не сводил глаз с Алекса, и эти глаза были полны ненависти. До него оставался всего метр. Алекс мог сделать только одно – и он сделал это мгновенно, даже не задумываясь. Прыжок на доске для сёрфинга требует идеального расчёта времени и полной уверенности в себе. Алекс извернулся и подпрыгнул на гребне волны; одновременно он присел и схватился за обе стороны доски. Теперь он на самом деле летел, парил в воздухе чуть выше волны. Гидроцикл пронёсся мимо, прямо по тому месту, где он стоял секунду назад. Алекс развернулся, описав в воздухе почти полный круг. В последний момент он вспомнил, что нужно поставить ногу в центр доски, чтобы она приняла на себя весь его вес целиком. Волна неслась навстречу. Алекс завершил оборот и опустился обратно на гребень. Приземление вышло идеальным. Вода шла брызгами вокруг него, но Алексу удалось сохранить вертикальное положение, и теперь он стоял на волне позади гидроцикла. Водитель обернулся, и Алекс увидел его изумлённое лицо. Ещё один китаец. И, что казалось совсем уж невозможным, невероятным, он держал в руке пистолет! Алекс увидел, как он медленно поднимает оружие; по дулу стекала вода. На этот раз бежать было некуда. Сил на ещё один прыжок у него не осталось. С громким криком он прыгнул с доски прямо на гидроцикл. Ремень больно дёрнул его за ногу – вода, вдруг превратившаяся в коварного врага, чуть не сорвала доску с крепления. Послышался грохот – водитель гидроцикла выстрелил, но промахнулся. Алексу показалось, что пуля просвистела над самым его плечом. В то же мгновение он схватил китайца за горло. Его колени врезались в борт водного мотоцикла. А потом весь мир закружился перед глазами – гидроцикл потерял управление и завертелся в водяной воронке. Ремень снова дёрнул Алекса за ногу, затем оторвался. Послышался крик, и водитель гидроцикла исчез. Алекс остался один. Он не мог дышать. Вода нахлынула на него и потащила за собой. Сопротивляться было невозможно – ни руки, ни ноги не двигались. У него не осталось сил. Алекс открыл рот, чтобы закричать, и он тут же наполнился водой. Затем его плечо врезалось во что-то твёрдое, и Алекс понял, что это дно моря. И дно станет его могилой. Он решил бросить вызов Крибберу, и Криббер за это его наказал. Сверху на него налетела ещё одна волна, но Алекс уже её не видел. Он лежал неподвижно, наконец-то обретя покой. Две недели на солнце