– Тогда верю, – сказал он не раздумывая. – И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство? – Можно. – А жить потом как? – Можно не жить. Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам. – Ты спасла мир, Илси? – спросил он серьезно. – Да. От еще одного боевого мага, – я попыталась свести разговор к шутке. – Перевелась на целительство. – Я уже знаю. Хорошее решение. – Надеюсь. – Думаю, ты не способна на убийство. – Угу, – промычала я. – Поэтому и перевелась. – Я не об этом. Об убийстве ради спасения мира. Ты не смогла бы. «Что же тогда ты сделала?» – будто бы спрашивал он. – Я давно хотела спросить: зачем эльфы учатся в академии? – если ему позволено без предупреждения менять тему, то и мне можно попробовать. – Ваша магия принципиально отличается от нашей, и я не думаю, что преподаватели-люди могут вас чему-то научить. Зачем тогда? Мне вовсе не было это интересно. Не сейчас. В мыслях был Оливер. И Камилла. Вдруг она до сих пор в подвале?.. – Согласно седьмому пункту одиннадцатого параграфа мирного договора, заключенного между нашими народами в одна тысяча пятьдесят восьмом году, не достигшие возраста первой зрелости эльфы имеют право на обучение в учебных учреждениях Арлонского королевства наравне с людьми, – без запинки выдал длинноухий. – Под этот же пункт подпадают магические учебные учреждения всех степеней. Не удивилась бы, если бы он полный текст договора процитировал, но это ровным счетом ничего не объясняло. – Я не говорю, что вам нельзя тут учиться. Но зачем? И чему? – Есть ряд общеобразовательных курсов. История, религиоведение, эстетические направления… – Мистические существа? – Почему ты спросила? – в напевном голосе почудились новые нотки: словно журчащий по камням ручеек зарокотал, наткнувшись на внезапную преграду. – Я готовлю доклад о драконах. Думала, вдруг у тебя есть какие-то конспекты. – Мы не изучаем драконов. Мы достаточно знаем о них. На этом разговор заглох. Мы сидели рядом и молчали. Эльф задумался о чем-то. Я страдала и пыталась подсунуть грызшей меня совести кость в виде всеблагой глобальной цели. Совесть воротила от кости морду и, выпустив кошачьи коготки, скреблась по сердцу. В конце концов я не выдержала. Попрощалась с Грайнвиллем, вышла из храма, свернула с главной дороги на одну из боковых аллеек и припустила бегом… Дверь в подвал была открыта, и двое старшекурсников заносили в хранилище стеклянный короб с мумифицированной головой рептилии. «Василиск реликтовый», – значилось на табличке, и я понадеялась, что эта голова – не все, что удалось спасти от того василиска, которого Элси отправила под окна к ректору. Убедившись, что Камилла не проведет ночь взаперти, я еще час бродила в сгущавшихся сумерках между учебными корпусами, пока не вспомнила, что мы с Норвудом договаривались увидеться за ужином. Глава 10 Рысь ждал меня у столовой. Увидев, схватил за руку и потянул внутрь: – Пойдем скорее, пока она не ушла. – Кто? – Подружка Мартина, как раз с архитектурного, – он протащил меня через зал и остановился рядом с одной из поддерживавших крышу колонн. – Вон она. За столиком, на который он кивнул, ужинали две девушки. – Блондинка? – уточнила я. – В том-то и дело, что нет. – Точно? – голова была занята другим, но выбор Мартина, парня во всех смыслах видного, меня удивил. Девочка была некрасивая и невзрачная: обвисшие волосы мышиного цвета, бледное личико с бесцветными бровями, длинный нос. Она ужасно сутулилась и почти не поднимала глаз от тарелки. – Думаю, у Кинкина к ней один интерес был, – шепнул мне на ухо Рысь. – Полигон? – Ага. В общежитии говорят, что Мартин еще с одной девицей крутил, и вроде как архитекторше об этом донесли. Что, если она ему неправильную схему подсунула? А там ловушка была, неисправный портал или еще что-нибудь? Я с сомнением посмотрела на девушку. Такая не то что ловушку – скандал не устроит. Да и не вязалась версия Норвуда с остальными исчезновениями. – Я бы все равно проверил, – не сдавался он. – Полиция разберется. Ты же оставил схему в комнате? Рысь прикусил губу, запустил руку под куртку и, быстро оглядевшись, показал мне уголок чертежа. Один к одному: где сама не напорчу, друзья помогут! – Дай сюда, – я выдернула у оборотня схему и спрятала в сумочку. – Придумаю что-нибудь. Должна придумать. Потому что наворотила я уже достаточно, пора исправлять, пока не поздно. Начать решила с драконов. В детстве так загадывала: если пройду по бордюру от подъезда до гаражей, ни разу не оступившись, – напишу контрольную на отлично. Сейчас то же самое, только наоборот: сдам доклад и больше не оступлюсь. Глупо, но все равно ничем другим ночью я заняться не смогла бы, и, пока Мэг переодевалась ко сну, разложила на столе книги. – Недолго посижу, – пообещала я соседке, понимая, что у меня вряд ли получится сегодня уснуть. Не из-за драконов, естественно. Даже не из-за Оливера и Камиллы Из-за себя. Грайнвилль неправ: неважно, какая у тебя цель. Существует черта, которую не стоит переступать, – переход тут только в одну сторону. Я листала учебники, выписывала цитаты, но мысли раз за разом возвращали меня в коттеджный поселок. К трем часам худо-бедно набросала план. К четырем поняла, что литературы, рекомендованной мисс Милс, недостаточно. Книг было много, но их авторы писали, по сути, одно и то же, только разными словами. А мне хотелось знать и другие мнения. Не знаю зачем, но хотелось… Ровно до пяти утра. В пять тридцать я все же разделась и легла в постель. В шесть встала и накапала себе пустырника. В шесть десять снова полезла в шкафчик соседки и отхлебнула прямо из бутылки спиртовой настойки. В семь уже стояла у закрытой двери главного корпуса. Дура, конечно. Но, если выбирать между дурой и сволочью, я за первый вариант. Он мне привычнее. Оливер появился, когда я еще не успела ни замерзнуть, ни пожалеть о своем решении. – Доброе утро, мисс Аштон. Не ожидал встретить вас здесь в выходной. Выходной. Я и забыла. Получается, он мог вообще не прийти. – Доброе утро, – пролепетала я. – Вчера я не забрала свое пальто… другое… И мне нужно с вами поговорить. – Пойдемте.