Прощаясь, она коснулась рукой его щеки. Жест нежности. Для Снежной королевы – просто неслыханная щедрость и смелость. Ая ушла, оставив за собой терпкий шлейф своих духов. Егор коснулся рукой щеки в том месте, которого коснулась рука Аи. Его сердце сжала ледяная тоска. У него почему-то было чувство, что он теряет ее. Может, уже потерял навсегда. Эпилог Снег шел все сильнее и сильнее, клубился, постепенно превращаясь в настоящую метель. Должно быть, нынешний холодный, завьюженный вечер мало подходил для прогулок, но Ая считала иначе… Пробираясь сквозь метель, она остановилась в заснеженной аллее Патриарших прудов и, зачарованно глядя на снег, кружащийся в свете фонарей, подумала, что нет ничего красивее зимнего пейзажа, когда молочная белизна снега переходит в серебро неба. Она так долго смотрела на метель, что ей стало казаться, что на всем белом свете была сейчас белая-белая зима. * * * Егор вставил в печатную машинку лист бумаги. Самое время продолжить начатый роман о странном агентстве, но сначала надо вернуться к заглавному листу и рядом с названием романа поставить имя женщины, которой он посвятит эту книгу. Короткое имя всего из двух букв. ЭПИЛОГ А теперь пора приступить к очередной главе романа, финал которого пока неизвестен и самому автору. Стук клавиш, новый лист бумаги… Работу Егора прервала (можно даже не смотреть в дверной глазок!) его чудаковатая соседка. Принаряженная Тина держала в руках большое блюдо, накрытое крышкой. А что это у нее такой торжественный вид?! – Сегодня ведь двадцать четвертое декабря – католический сочельник, – со значением объявила Тина, не переступая порога. Егор вовсе не был католиком, но из вежливости кивнул: да, замечательно. – Входи. К его удивлению, Тина входить отказалась, объяснив, что уходит на встречу «с толстушками из своей группы». Егор попросил передать барышням привет. Тина протянула ему огромное блюдо. – Это тебе! Рождественский подарок. – Пирог? – усмехнулся Егор. – А вот и нет! – Тина эффектно, как фокусник, достающий из шляпы часы и кроликов, смахнула крышку и сунула блюдо Егору в руки. – Это праздничный рождественский торт по специальному рецепту! Ты только посмотри! Егор посмотрел. Нет, в самом деле, это было очень мило. Белая сметанная поверхность, и на ней, наверное, шоколадом, нарисованы стрелки часов. На часах, понятное дело, полночь. За кадром бьют куранты. Молодец Тина – старалась, рисовала. – Здорово, спасибо, с часами вообще отлично получилось! – улыбнулся Егор и тихо, как бы себе самому, повторил любимые строки: «Мы слепые стрелки часов, что взбираются в полночь». – Что? – не расслышала Тина. Егор махнул рукой: ничего, не важно… Строки прекрасного и, к сожалению, забытого поэта. С Рождеством, Тина. Тина, добрый человек, оставила ему свой – от самого сердца – подарок и ушла. Егор подошел к окну: снег, снег… Все терялось в белой метели. Жизнь продолжалась, стрелки часов неуклонно двигались к полночи. И где-то в этот миг, поглаживая рыжую шкуру Лиса, зачитывался прекрасной сказкой Кир, летел на Урал Данила, Агата отправлялась в свое последнее путешествие, слушала прекрасную музыку Марта, капризный миллионер Сергей Рубанов клял почем зря опостылевшую жизнь, еще не ведая, какую шутку с ним скоро сотворят; и Ая, сжимая в кармане пальто письмо мистера Четверга, гуляла на охваченных метелью Патриарших прудах, готовясь к очередной схватке со своим прошлым и с самой собой. И чистый снег укрывал Москву – белый, как белые страницы новой, еще не прочитанной книги, в которой героев ждут новые открытия и испытания. Продолжение следует.