Качаю головой в ответ на его комплименты и снова откусываю сэндвич. Рейден подаёт мне стакан с энергетическим коктейлем. Отпиваю из него, удивлённо приподнимая брови. — Ладно, я соврал. Там нет ни грамма энергетика. Это просто ягодный смузи, ведь энергетик очень вреден для сердца. Я забочусь о тебе и твоём сердце, Шайди Лоу, — защищаясь, поднимает руки. Лгунишка. Но очень милый лгунишка. Пока я ем сэндвичи, наблюдаю за Рейденом и вспоминаю его слова, сказанные в участке. Я думала о них очень много и столько же раз, сколько прокручивала в голове его признания, удивлялась его доброте и отзывчивости, как и нашла сотню подтверждений его чувствам ко мне. Раньше я не замечала их. Совсем не замечала, ведь обычно со мной пытаются сблизиться, потому что я Шайди Лоу и могу помочь. А он, этот странный и необычный мотылёк, не требует практически ничего взамен, кроме эмоций и чувств. Конечно, это и так много для меня, но всё же… Он видит во мне женщину, о которой хочет заботиться. И это теплом отражается в груди. Её давит от переполняющего тепла. — Почему ты так смотришь на меня? Моргаю и дожёвываю сэндвич, вытирая пальцы о салфетку, которую он протягивает. — Никак я не смотрю, — отворачиваясь, выбрасываю салфетку в урну, изучая сайт с показателями просмотра статьи. — Хочешь поговорить об этом? — Нет. — Шайди, — Рейден касается моей ладони, лежащей на столе, и я шумно вздыхаю. — Твоя подружка, правда, столько проблем тебе создала? — сдаюсь. Я хочу это знать. Хочу понять причину, по которой он отдал столько лет ей, а теперь признаётся в любви мне. Это на самом деле немного жестоко. — Уточним, моя бывшая подружка, — делаю взмах свободной рукой, соглашаясь с этим. — Правда, Шай. Я не люблю говорить о том, что было тогда. Но мы должны. Лорейн была не в себе и уже довольно давно. Я не знаю, когда это началось, а, может быть, она всегда была такой. Она делала много странных вещей и уже давно грозилась покончить с собой, если брошу её. Я не принимал это за чистую монету, пока после нашего первого расставания Лорейн не напилась таблеток, но при этом написала отцу, что жить так больше не хочет. Он успел её спасти. Во второй раз она порезала себе вены и отправила ему фотографию своих рук. Она манипулировала им, чтобы тот позвонил мне и попросил присмотреть за ней. Лорейн обещала, что больше делать так не будет и была просто пьяна. Но нет. Она продолжила. Я старался ей всё объяснить нормально, мягко, но порой срывался. При этом она спокойно встречалась с другими парнями и спала с ними. От одного из них она залетела и сделала аборт, когда была уверена, что я в её руках. Я тоже вёл себя с ней не самым лучшим образом, — он замолкает, и его губы искривляются от отвращения к самому себе. — Что ты делал? — Издевался над ней, оскорблял её. Боже, Шай, мне хотелось её ударить. Знаешь, взять и тормошить до тех пор, пока она не умрёт. Признаюсь, что в какие-то моменты я желал ей смерти. Это так плохо, и мне гадко от этого. Но тогда я был в собственном аду, повязанный по рукам и ногам, боялся за тебя и твоё будущее. Я консультировался с юристами… — Ты что сделал? Ты ездил к юристам? — возмущённо повышаю голос. — Да, чтобы понять, чем это грозит тебе на самом деле. Но я не называл имён. Не вдавался в подробности, потому что не знаю о них. Тебе переживать не о чем. Просто спрашивал о разных ситуациях, которые повергли меня в шок и очередной страх. Меня это злило. Я пытался быть терпимым и найти более щадящий вариант для нас с ней, но Лорейн не слышала меня. Вообще, не слышала. И я выходил из себя. Мне надо было куда-то выплеснуть свои эмоции, и я орал на неё, оскорблял, унижал, швырял её. Я был ублюдком. На самом деле я смирился с ситуацией и больше не видел никакого выхода, и тогда Рокси вызвал меня. Он силён, когда бьёт клюшкой по ногам. Вот этого Мертон мне не рассказывал. — Он что, ударил тебя? — недоумённо переспрашиваю. — Да. Но я заслужил. Я не против был. Когда упал, так и хотелось остаться на полу и не вставать. Просто сдохнуть на месте. А потом он предложил мне выпить, затем ещё и ещё. Вытянул из меня всю правду о том, почему я так поступил. Но это была моя проблема, и мне стыдно за то, что я сам не смог её решить. Ненавидеть себя стало привычно. Я чувствовал себя ничтожеством, да и сейчас продолжаю так себя чувствовать. Ничего не добился, только угробил жизнь Лорейн. И в этом Маршал был прав. Я взял её нормальной, а вернул невменяемой. Это моя ошибка и моя вина. — Но ты же её любил, верно? Как получилось, что девушка, которую ты выбрал, неожиданно стала не той? — Любил. Не знаю, Шай, любил ли я её, или же это было привычкой. Мы всегда были вместе. Мы очень разные. Она богатая, а я бедный. Старался соответствовать ей, но понимал, что всё же я одинок. Ей никогда не было интересно, что я чувствовал, и как мне сложно. Она просто была рядом и то не каждую минуту. Наверное, так мне было удобно. Не знаю. Я говорил ей, что люблю, но не сердцем. Я знал, что должен это говорить. Но должен ли был? Как получилось, что она оказалась не той? Понятия не имею. Так случилось. Мы обсуждали наше будущее, говорили о детях и свадьбе. Но я не был готов. Это для меня были лишь разговоры, а не реальность. В какие-то моменты мне хотелось всё бросить, но чувство вины за то, что я забрал её лучшие годы, не позволяло мне сделать этого. И я снова жил в какой-то иллюзии, убеждая себя, что люблю её. И всё это продолжалось до тех пор, пока не встретил тебя. Ты была тем, о чём я никогда не думал. Я не мечтал о чём-то подобном и даже не предполагал, что однажды пойму то, где окажусь через десять лет. Рядом с тобой. Не могу точно сказать, что будет дальше, но не отпущу тебя. Ты часть моего сердца, наверное, оно пустовало и ждало именно тебя, чтобы ты там осталась навсегда. Я это понял именно в тот момент, когда пришёл в ту ночь к тебе. Я испытывал ужасную боль, и мне хотелось орать от неё. Словно сам стал куском сгоревшего бревна, и всё погасло внутри меня, как только вышел из твоей квартиры. И я начал считать минуты. Понял, как ты это делала. Боль. Это был способ не чувствовать её, а быть занятым подсчётом времени с того момента, когда я заснул внутри. Я раскаиваюсь за всё, что тогда сказал. На самом деле я считаю, что ты очень добрый и отзывчивый человек, но кому-то надо играть роль Круэллы, и этот непосильный труд ты взяла на себя, чтобы не чувствовать боли из-за прошлого и не доверять больше никому. — Очень интересное заключение о моих планах, — цокаю, допивая смузи, и поворачиваюсь к экрану ноутбука. Он прав, но ему об этом незачем знать. Да я никогда и не видела в себе доброго и отзывчивого человека. Скорее, я, замкнутая в себе стерва, которая просто появилась на свет не в то время и не в той семье. — Ты держишь людей на расстоянии, чтобы не поддаться соблазну доверять им. Твой страх — опасение, что каждый человек, который тебе нравится, вновь разобьёт твоё сердце, поэтому ты и предпочитаешь заставлять их ненавидеть себя, считая, что так оградишь себя от очередного разочарования. — Когда мы перешли от тебя ко мне, Рейден? У меня нет никаких страхов, — огрызаюсь я. — Тогда тебе не составит труда сказать, что ты ко мне чувствуешь, правда? — он издевается надо мной, зная, что я не собираюсь отвечать на эту глупость. Передёргиваю плечами и заставляю себя считать палочки на диаграмме. — Видишь, ты боишься признаться мне в том, что я тебе дорог так же, как ты и мне. И вероятнее всего, ты меня тоже любишь. Издаю возмущённый вздох и поворачиваю голову к нему. — Рейден, я никогда и никому не скажу слово на букву «Л». Понял? — цежу я. — Скажешь, когда будешь готова. Я никуда не спешу и могу подождать. У нас с тобой целая жизнь впереди, — Рейден пожимает плечами и откидывается на стуле. — Откуда ты можешь знать, что будет с тобой через год, мотылёк? Я буду не против, если ты снова встретишь «ту единственную», чтобы капать на мозги ей своими доводами о её чувствах. Думаю, кто-то на это купится. Да и если учесть, что ты так часто и быстро влюбляешься, для тебя не составит труда попридержать свои признания мне, чтобы отдать их той, кто, действительно, это оценит. Рейден приподнимает уголок губ и придвигается ко мне. Выпрямляется, вынуждая меня откинуться в кресле. Его лицо очень близко. Кончик его носа касается моего. — Я точно знаю, с кем буду я, а где не важно. Я буду с тобой. Что касается слов «я тебя люблю», то ты скажешь их мне в тот день, когда подойдёшь к алтарю, чтобы выйти за меня замуж. Даже раньше сознаешься в этом, я уверен. Ты боишься даже себя любить, потому что тогда увидишь невероятную женщину моими глазами, ради которой я готов умереть. Но продолжай играть, бабочка, если тебе это удобно. Меня это только сильнее заводит. Ты та единственная в моей жизни, и я полюбил тебя по-настоящему. Запомни мои слова — ты моя, и я тебя не отпущу. Вероятно, безумие Лорейн передалось мне, но в твоём случае я буду доказывать тебе каждую секунду жизни свои чувства, чтобы ты прекратила бояться их. Любовь — это неплохо. Любить кого-то это лучшее, что может случиться с человеком, особенно когда чувства взаимны. Я не отрицаю, что порой, может быть, больно, но ради любви можно всё преодолеть. Это то, что подарит и тебе, и мне новый контракт на счастье. И он будет навсегда, — Рейден быстро целует меня в нос и выпрямляется. — Спущусь вниз и поищу Пенни. Скажу ей, что на сегодня она мне не нужна. Люблю тебя, Шай, скоро вернусь и начну воплощать в жизнь все свои грязные идеи с твоим участием. Обожаю твою букву «О», она идеально будет смотреться на моём члене, — подмигивая мне, расслабленный выходит из моего кабинета, закрывая за собой дверь. Какого чёрта это сейчас было? Глава 26 Шайди Я сижу в оцепенении после слов Рейдена. И даже не из-за его выдающегося органа между ног, а об упоминании церкви и алтаря. По спине проходит холодок. Он же не может быть серьёзно настроен, чтобы говорить подобное, верно? Я предполагаю, что это была шутка. Точнее, мне было бы предпочтительнее так думать, но я не верю своим выводам. Рейден сказал это совершенно серьёзно, и теперь я обязана как можно быстрее оттолкнуть его, объяснить, что между нами не может быть никаких отношений, кроме рабочих. Я не имею права. Я…я никогда не выйду замуж. Никогда. Только через свой труп. Пусть меня убьют лучше, пусть посадят, но никогда в жизни в здравом уме я не подумаю об этом. Это запрещено. Это самое нерушимое табу. И я должна решить всё сегодня. Мы расстанемся, и я заставлю его возненавидеть меня. Я никому не говорила слов на букву «Л». Я кивала. Я отвечала: «Я тоже». Я игнорировала их. Я им не верю. Слово на букву «Л» вычеркнуто из моего словаря, и я не воспринимаю его. Абсолютно никак не воспринимаю, особенно от мужчин. Это убийственное слово. Это невидимая кнопка, нажав на которую, начинаешь действовать очень плохо. От этого слова я впадаю в панику. Сначала я не придала значения сказанному, когда Рейден его произнёс. Судя по его эмоциональному портрету, ему сказать это проще, чем сделать хороший кадр. Он разбрасывается этим словом направо и налево. Но не сегодня. Сегодня он сделал то, что вынуждает меня защищаться. Я видела его чувства во взгляде, ощущала их в воздухе, и теперь напугана. Понимаю, что Рейден мне нравится, как мужчина, и я волнуюсь за него. Да, всё это есть. Но подобные чувства точно не означают слово на букву «Л». Это просто хороший секс, наверное. И хорошие сэндвичи. Ладно, и неизведанное тепло, которое появляется в груди при виде Рейдена. Но точно не слово на букву «Л». Это чудовищно. Надеюсь, что он всё же шутил. Я обязана исправить ситуацию. Единственное, что я могу сейчас сделать — найти для Рейдена модель, которая могла бы идеально подходить ему. Она будет сопровождать его на банкетах и вечеринках. Словно случайно. Но Рейден просто должен выбросить из головы глупости про алтарь и церковь. Если он этого не сделает, то мне придётся его уволить или же раньше времени исчезнуть, пока всё не зашло слишком далеко. Просматриваю в ноутбуке Мавис подходящих кандидаток и сравниваю типы их характеров. Выбрав нескольких, отправляю письмо с файлами Салли, чтобы он свёл трёх девушек с Рейденом и заставил его обратить на них своё внимание. Это будет отличным доказательством, что никакого слова на букву «Л» не существует. — Ты уже собираешься? Два часа прошли? Вздрагиваю от весёлого голоса Рейдена и быстро захлопываю крышку ноутбука. Я не могу смотреть на него. Мне придётся избегать всех встреч и найти для себя ещё больше работы, чем раньше, а лучше отправить его подальше от себя. — Да. Я уже ухожу. Вам тоже следовало бы поехать домой, мистер Броуд. У вас съёмки послезавтра и первый выход в свет на одной из вечеринок. Я только что подтвердила заявки, вы получите расписание у своего агента. Считаю, что официальный тон куда лучше покажет ему, насколько он не подходит мне. Точнее, не так. Я недостойна его и никогда такой не буду. Я не та самая, вот и всё. Не имею права ей быть. — Шай? — удивлённая интонация, и предполагаю, что Рейден приподнимает брови, когда я выбрасываю всё лишнее со стола в урну и подхватываю свою сумку, бросая в неё мобильный. — Мистер Броуд, выйдите из моего кабинета и, вообще, из здания. Вам здесь делать нечего, — сухо бросаю, обходя Рейдена, щёлкаю выключателем, гася свет, и направляюсь к лифтам. — Бабочка, что с тобой случилось? — догоняет и хватает меня за руку. Но я вырываю её и сжимаю в кулак. — Нарушение субординации, мистер Броуд. Прошу вас больше этого не делать, иначе я запрещу вам появляться на этом этаже без моего письменного согласия, — нажимаю на кнопку вызова лифта и вижу его недоумённое выражение лица в отражении лифта. — Ты обиделась на меня из-за буквы «О» на моём члене? — придвигаясь ко мне ближе, шепчет на ухо. — Мне вам врезать, мистер Броуд, чтобы вы прекратили нести чушь и употреблять ваши жаргонные словечки по отношению ко мне, вашему боссу? Или же сделать выговор за ваше наглое поведение? — зло цежу, отодвигаясь от него. Будет лучше, когда он поймёт, что я не стою ни единой его эмоции. Это так и есть. Просто он глупый мотылёк, который нечаянно увидел не ту и увлёкся ей. Мы входим в лифт, и я нажимаю на кнопку паркинга. — Вам на какой этаж, мистер Броуд? — равнодушно интересуюсь. — Ваш этаж меня удовлетворяет, мисс Лоу, — едко передразнивает меня. Оставляю его фразу без комментариев и жду, когда лифт остановится, но он, как назло, едет медленнее, а атмосфера становится невыносимо душной. У меня даже пот собирается на спине, отчего я ещё сильнее злюсь на себя. Тестостерон Рейдена зашкаливает. Наконец-то, двери распахиваются, и я не самым красивым образом вываливаюсь из лифта, чуть ли не путаясь в ногах на чёртовых шпильках, или же от усталости. Я не знаю. Но вовремя нахожу равновесие и практически бегу к своей «Ауди», замечая, что чёрного внедорожника, который был заказан для Рейдена нигде нет. Чёрт… Из моих рук выхватывают сумку, и я, оборачиваясь, рычу от ярости. — Я везу нас домой. В машину, Круэлла, и молись всем своим чертям, чтобы я успокоился и не надрал твою роскошную задницу дома. Это приказ, — Рейден хватает меня за локоть и тащит к другой двери. Распахивает её, невзирая на мой удивлённый и рассеянный взгляд, и толкает меня внутрь. Приоткрыв рот, падаю на сиденье и жмурюсь. Я же убедила себя во всём, верно? Убедила, что должна отвадить от себя Рейдена, но моё проклятое тело и мозги не хотят подчиняться. Они уже плывут от удовольствия подчиняться альфа-самцу. Да будь он проклят! — Ни слова. Ей-богу, я так зол на все эти твои страхи. Что снова? Скажи, а? Где я облажался? Нигде. Вот нигде, но тебе всё не нравится. Ты хоть когда-то можешь немного утопить свою Круэллу в крови, Шай? Так бесишь меня сейчас. Замолкни, я сказал, — Рейден с силой надавливает на газ, меня аж швыряет в сиденье, и я впиваюсь пальцами в ручку на двери. — Ты рехнулся? — испуганно шепчу, пока он гонит по дорогам. — Закрой ты уже свой охрененный рот, созданный для моего члена и губ! — на секунду Рейден выпускает руль и ударяет по нему, отчего машину немного ведёт влево, но он успевает выровнять колёса. Я в таком недоумении, если честно. Конечно, всё понимаю… нет, я ни черта не понимаю. Я вела себя, как босс, и показала границы. Да-да, снова. Но он настаивает на своём. Я в шоке. Никто никогда так со мной не говорил, кроме него. Нет, я слышала подобные высказывания, но они были полны яда и ненависти, а не похоти и возмущения. Рейден под звук взвизгнувших тормозов останавливается и выскакивает из машины с моей сумкой в руках. Мне становится по-настоящему страшно, когда он распахивает дверь и смотрит на меня своим диким взглядом. — На выход, Шайди. Не вынуждай меня взваливать тебя на плечо и тащить. У меня нога болит до сих пор, а теперь ещё и голова. На выход, я сказал. Дёргаюсь и безропотно скатываюсь с сиденья. Выпрямляясь, отхожу на шаг, но он хватает меня за руку и тащит за собой. Оборачиваюсь к машине, словно она может мне помочь, а потом смотрю на Рейдена. Он сумасшедший? Конечно, а то я этого не знала.