Рейден Три, мать его, часа ночи. Кто в здравом уме работает в офисе в это время? Конечно, я и ещё несколько неудачников. Но я смирился. Это всё теперь моя жизнь. Американские горки, которые я с детства терпеть не мог. — Рейден Броуд. Поднимаю голову и встаю со стула, когда в бывший кабинет Даррена Джонсона входит мужчина с отталкивающей внешностью хищника. «Зверь» Салли. Да, я уже знаю, кого назначили моим агентом. Грубый. Беспринципный. Наглый. Чудовищно жестокий к своим подопечным. Убийца всех надежд и грёз. Я могу ещё больше подобрать синонимов, которые сообщил мне Аарон об этом человеке и посоветовал моментально отказаться от такого агента. Он изгой, как и я. Но единственное, что я должен знать — моя жизнь стала ещё сложнее, чем раньше. Меня собираются прикончить здесь. — Салливан Волф. Рад встретиться. Натягиваю вежливую улыбку и протягиваю руку, которую мужчина с глазами, как у коршуна, уверенно пожимает, сжимая намного сильнее, чем я. Показывает, что доминирует надо мной. Посмотрим. Я не собираюсь сдаваться сейчас, раз не сдался в прошлом. — Я тоже. Думаю, ты уже в курсе того, что я твой новый агент. Для тебя подготовили новый контракт со мной, в котором я указал все свои личные требования к тебе. Я не Даррен Джонсон, Рейден, — отпуская мою руку, он кладёт контракт на стол передо мной. — Я уже это заметил. Значит, мне следует прочитать его и подписать, верно? — Точно. Я дам тебе десять минут в одиночестве, — кивает и, разворачиваясь, выходит за дверь. Он меня ненавидит. Меня, в принципе, все здесь ненавидят, ничего нового. Я уже свыкся с этой мыслью. Сажусь на стул и разминая шею, которая ноет от неудобного положения сна в кресле, читаю контракт. Я знаю, что не могу больше показывать свой характер. Даррен и так обо мне достаточно дерьма вывалил. Потерять работу я тоже не могу. Когда добьюсь своего, уйду сам, но меня больше никто не вышвырнет. Тщательно изучаю контракт, удивляясь, как же люди отличаются друг от друга. Нет, конечно, мне не пять лет, чтобы так изумляться этому, но всё же. Даррен был мягким, слабохарактерным мудаком, скажем честно. А Салли чёрствым, жёстким и уверенным зверем, который за своё порвёт. Мало того, он расписал каждую минуту моей жизни и поставил меня в довольно жёсткие рамки, но именно они мне и нужны. Я больше ничего не имею против правил. Они мне просто необходимы теперь. Я больше не имею права на ошибку. Оставляю свою подпись везде, где для неё оставлено место, в двух экземплярах контракта и отодвигаю их. Смотрю невидящим взглядом перед собой и жду. Внутри больше нет никаких чувств. Батарейка села. Не могу её зарядить. Смысла не вижу. — Есть вопросы? Поворачиваю голову на стоящего рядом со мной агента. Чёрт, я не услышал, как он вошёл. Долго он на меня смотрел? Плевать. — Когда у меня съёмка? — сухо спрашиваю, поднимаясь со стула. Наши глаза на одном уровне. Мои даже немного выше. Мне теперь именно так комфортно смотреть на людей. Снизу вверх. Никогда больше не наоборот. — Через пять часов. Распечатал твоё расписание на ближайшую неделю. На сон времени нет. Будешь перебиваться воздушным пайком. Тренировка каждый день здесь под моим присмотром. Без меня сам. Требую каждый раз фотоотчёт и данные из «АйКлаудс» твоих часов, — указывает взглядом на стол, на котором лежит коробка новой модели часов фирмы «Эппл». — Кастинг на роль в очень прибыльном фильме на следующей неделе во вторник. Завтра между съёмками я тебя подготовлю. И также тусовка через четыре дня, которую ты обязан посетить сразу же по прибытии из аэропорта. Летишь в Париж вместе с моим помощником. Завтра тебя с ним познакомлю. Вопросы? — Никаких. — Отлично. Свободен. И не спать всё это время, будешь выглядеть помятым. Поешь через час и лучше позанимайся в спортзале. Съёмка для спортивного журнала. Там всех будет интересовать твоё тело. Забыл упомянуть о том, что послезавтра у тебя назначена пресс-конференция с журналистами здесь в десять утра. Тебя будут иметь во все дыры. Хмыкаю и качаю головой. Жёстко. Действительно, жёстко и довольно откровенно. — Дыр у меня не так много, — криво ухмыляясь, отодвигаю стул и хватаю свою сумку. Бросаю туда расписание, новый подарок от корпорации и застёгиваю её. Я до сих пор не был дома, как сошёл с трапа. А с этого времени прошло уже больше двух суток. Я не спал. Я устал. Сейчас я готов к любому неожиданному траху и даже не буду сопротивляться. — Ошибаешься. Среди нормальных будут наши психи, то есть подставные журналисты, у которых уже есть список очень неприятных вопросов. Об этом уже позаботились. Они вытрясут из тебя всё дерьмо, и ты им его дашь. Твоя история покупается на «ура». Будем ловить свет, пока ты его издаёшь. Свободен, — Волф отмахивается от меня, как от назойливой мухи. Мне он не нравится. Он меня бесит. Козёл. — Эй, Рейден, чем ты так насолил ей, а? Оборачиваюсь, стоя уже в дверях, и моё сердце сжимается. Я прекрасно понимаю, о ком говорит агент. Вопросительно изгибаю брови, делая вид, что мозгов у меня именно столько, как он думает. — Ты же понимаешь, что Круэлла тебя топит? — уточняет он, и его глаза становятся ярче от желания узнать подробности. — Так, — бросаю сумку на пол и глубоко вздыхаю. — Проясним ситуацию. Я не буду изливать тебе свою душу, сердце и другое дерьмо, которое находится в моём арсенале. Я не собираюсь доверять тебе и сближаться с тобой настолько, чтобы иногда вместе пропустить по стаканчику в баре. Я не буду с тобой обсуждать своих подружек и тех, с кем трахаюсь. Ты не лезешь ко мне с идиотскими вопросами, а я планирую работать и делать это качественно, а не так, как это было с Джонсоном. Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. — Яйца появились? Он очень сильно меня ненавидит. Привыкнуть пора. — Всегда были. Показывать не буду, иначе ослепнешь. И можешь продолжать точить на меня зуб, я готов тебе его выбить. Только попроси, — хладнокровно смотрю в его глаза. — Мне насрать на твою душу и твоё сердце, Рейден. Я не распиваю спиртное с теми, у кого осталось всего несколько месяцев жизни здесь. И твои истории про перепихи меня не волнуют, пока ты пользуешься резинкой на своём члене и в мозгах. Ты кусок хорошего пирога, который я хочу получить себе. Пока тебя можно доить, я буду это делать. Но моя работа состоит ещё и в том, чтобы знать наперёд, какую свинью ты мне подкинешь. Иначе меня задушит Шайди. Она только и ждёт повода, чтобы утопить меня. Я не планирую давать ей такую возможность. К тому же ты у меня не один такой буйный и наглый. Вас теперь двое. Сначала я думал, что вы противоположности. Отчасти это так, но потенциал у вас идентичен. И он сожрёт тебя, если ты не начнёшь двигать задницей быстрее. К слову, он подопечный суки Лоу. Прищуриваюсь, предлагая ему продолжить. — Тебе говорит что-то прозвище «чёрный ворон»? У меня скручивает желудок. — Джек? — Точно. Круэлла лично провела с ним кастинг и даже удосужилась спуститься со своего пьедестала, чтобы поприветствовать его здесь в довольно шикарном обличье. Поэтому предупреждаю, оставь задницу Шайди Лоу на растерзание её новоиспечённой чёрной бабочке и не нарывайся. Кулаками маши в спортзале, а не на площадке. Я ясно выразился? — Предельно, — цежу я сквозь зубы. — Хочешь знать подробности? — Нет. Меня это не интересует. Я собираюсь надрать его задницу. Пока счёт идёт в мою пользу: три — ноль. И я не дам ему измениться, — хватаю сумку с пола и разворачиваюсь. — Три — ноль? — Да. Я обскакал его на первом кастинге здесь и на втором на Барбадосе, — киваю я. — А третий раз? Приподнимаю уголок губ в ухмылке и молча выхожу за дверь. Третий? Шайди Лоу моя. Шайди, мать её, Лоу принадлежит мне, и я заберу своё. Это единственная причина, почему ещё нахожусь здесь. Я больше не проигрываю. Я верну свою разбитую бабочку и уничтожу чёрного ублюдка, если узнаю, что он хоть раз позволил себе лапать её. И я не верю в то, что Шай могла бы это позволить. Она боится прикосновений других мужчин. Я был единственным для неё, и таким же планирую остаться, но теперь уже навсегда. Бросаю сумку на переднее сиденье и хлопаю дверью машины. У меня болят глаза. Безумно болят от необходимости постоянно куда-то смотреть и догадываться о чём-то. Я в курсе того, что Шай мстит мне. Она устроила встречу в три грёбаных утра, нашла для меня самого противного и отвратительного типа в агенты. Она притащила сюда Джека и вставляет мне палки в колёса. Да, дерьмо. Я уже догадался, что Шайди так просто меня не простит. Прикиньте, мозги у меня есть, и я предельно точно знаю, что жизнь моя никогда не будет лёгкой. Приезжаю домой и понимаю, что мама на смене. Забираюсь в душ. Наконец-то. Хотя бы немного свежести не помешает. Перебиваться влажными салфетками и туалетными кабинками надоело. Падаю на кровать и подкладываю руки под голову. Дерьмо собачье. Я дремлю и постоянно просыпаюсь, проверяя время. Снова закрываю глаза и вздрагиваю, когда мой разум летит в бездну. Нельзя спать. Будет немного времени, чтобы это сделать. Достаю из сумки расписание, и мой рот приоткрывается. Нет, видимо, Шай считает, что спать мне не нужно. Да, чёрт возьми, она меня загонять хочет. Её рук дело. Съёмка за съёмкой. Перелёт на перелёте. Посрать хоть дадут нормально? Вряд ли. Так ещё и пресс-конференция. О-о-о, я абсолютно готов к ней. Им нравится плохой мальчик с дерьмом внутри? Да пожалуйста. Его хватит на несколько лет вперёд. Переодеваюсь и по привычке складываю в сумку всё, что может мне понадобиться на съёмках. Зевая, перебиваюсь кофе и оставляю маме записку о том, что я был дома и люблю её. Подъезжая к студии, где после длительного перерыва должна пройти моя съёмка, замечаю прессу. Доложили им. Слили информацию. Они что-то кричат мне, когда я показываю свой пропуск в корпорацию. Меня фотографируют, но я не обращаю на это внимания. Я устал морально и физически, но должен работать. Оказываясь среди визажистов и стилистов, оживаю. Меня отводят в отдельную комнату, чтобы подготовить к съёмке. Я сплю на ходу. Эти драгоценные минуты, пока моё лицо ретушируют, с радостью сижу с закрытыми глазами. — Я что тебе сказал не делать? Моя голова дёргается от подзатыльника, и я зло распахиваю глаза. — Ты, мать твою, охренел? Зуб лишним стал? — цежу я. Две девушки, работающие над моим лицом, сглатывают и вздрагивают от моего голоса. — Яйцо у тебя выпало, Рейден. Подбери быстрей и начинай работать. Достаточно уже ему пудры. Он не собирается в порно сниматься. Сотрите лишнее. А ты, — Волф указывает на моё отражение в зеркале, — отожмись пятнадцать раз. Мне вены твои нужны и иллюзия, что ты любую пышечку поимеешь с лёгкостью у стены, сжимая её задницу на весу. Десять минут. — Идиот. Не берите на свой счёт, — шепчу девушкам. — Всё нормально. Давно о «Звере» ничего слышно не было. Но он сделает из тебя мегакрутую звезду, Рейден. Ты готов, — одна из визажисток улыбается мне и брызгает на лицо воняющую ерунду. Поднимаюсь со стула и падаю на пол. Отжимаюсь, отчего на моём теле проступают вены. Мне снова наносят на лицо пудру. Я уже скоро чихать начну. Меня одевают в классические брюки и мятую, очень мятую рубашку. Не только мятую, но и мокрую. Она ледяная. Сцепляю зубы и выхожу из комнаты. Попадаю сразу же в руки к следующим стилистам, пачкающим рубашку, и теперь от меня несёт моторным маслом и грязью. — Мужики будут дрочить на тебя. Отличная планка, Броуд, — справа раздаётся насмешливый знакомый голос. Поворачиваю голову и вижу чёртового Джека со взъерошенными чёрными волосами, словно он только что поднялся с постели после бурной ночи. Его торс светится от масла, и такой же грязный, как и он сам изнутри. Но он отлично выглядит. Ходячий секс. Меня это бесит. — Видимо, на тебя уже не встаёт. Ещё жив, как посмотрю? — бросаю я. — Я не только жив, но и составлю тебе прекрасную конкуренцию. Я протеже Шай, — он пожимает плечами, приближаясь ко мне. — Вау, какое достижение. Мне даже жаль тебя стало. Но у тебя сперма на губах засохла. Советовал ведь, прекрати тянуть в рот всё подряд. От моих слов вокруг раздаются смешки, а Джек сверлит меня злым взглядом.