– Я поклонник детективной литературы. – Слава богу, – выдохнула Клавдия, до меня не сразу, но дошло: ее переполняет радость, что «Порше» стоит там, где мы его оставили. Сизов тоже никуда не делся. Теперь предстояло самое трудное. – Едем за город? – осведомилась Клавдия, садясь за руль. – С ума сошла? Непременно попадем под камеры. – Мы можем сказать, что по делам ездили. – Можем. Но надо еще придумать, по каким делам и куда, а главное: прости-прощай алиби. Зря мы, что ли, на попкорн тратились. – Куда ж его тогда? Клавдия положила пакет на колени и машинально принялась есть попкорн. – Выход один – оставить Сизова в городе. – С ума сошла? – завопила она, подавилась и закашлялась. Пришлось треснуть ее по спине. – Покойника в городе выгружать… Да это… волюнтаризм! – Еще какой. Но другого выхода нет. – А если нас застукают? Обязательно застукают, это ж город. Кто угодно может появиться в любой момент. Плевать на алиби, поедем в лес. – На бульварах камер точно нет. – Есть. – Одна, на углу Попова, но она не работает. – Откуда ты знаешь? Я достала из сумки ноутбук, запустила программу. Клавдия ерзала, горстями ела попкорн и с тоской смотрела на меня. – Видишь, не работает, – разворачивая к ней экран, сказала я. – Все равно… как мы его потащим? У меня к тому моменту уже возникла идея. – Я знаю, что делать. – Да неужели? – Будешь вредничать, оставлю тебя наедине с покойником. Вот здесь, – ткнула я пальцем в монитор. – Автобусная остановка. Клавдия покачала головой и отвернулась, но словесно возражать не рискнула. – За остановкой у нас что? – продолжила я. – Молодежный театр, который осенью сгорел. И теперь там реставрация. Но в интернете писали, там все глухо с начала весны. Выяснилось, что построить новый театр дешевле, чем отремонтировать старый. Начальство занято решением этого вопроса, а пока там, в лучшем случае, сторож. – Который нас непременно увидит. – Театр обнесли забором. Между ним и остановкой кусты, а слева к воротам идет дорога. Ну, не совсем дорога, но мы проедем. – А на остановке люди, и сторож на стройке. – Надо дождаться, когда автобус отойдет, и тогда выгружать. – Господи, – забормотала Клавдия. – За что мне все это? – Мы едем или нет? Дай лучше я за руль сяду. Мы поменялись местами, Клавдия истово перекрестилась, и мы тронулись с места. Ехать было не так далеко, но я все равно отчаянно трусила. На словах все получалось совсем неплохо, но вездесущее «что-то пошло не так» никто не отменял. Нас могли заметить и сторож, и случайные прохожие. Менты, кстати, тоже могли остановить, но об этом я предпочла не думать. Зато кое о чем вспомнила. – Надо его обыскать, – сказала я. – Зачем? – испугалась Клавдия. – Вдруг у него с собой документы? Их надо забрать, чтобы не сразу опознали. Заодно хоть что-то о твоем Сизове узнаем. – Ничего я о нем знать не хочу, – взвилась Клавдия. – Я хочу поскорее забыть его, как страшный сон. – Это вряд ли. Полезай назад и проверь его карманы. – Он с борсеткой пришел. – И где она? – Где, где. Наверное, в прихожей. – То есть мы оставили такую важную улику в доме? – Я про нее даже не вспомнила. – Карманы все равно надо проверить. Матюгаясь, как извозчик, Клавдия перебралась назад и, приподняв плед, начала обыскивать покойника. – Я здесь не помещаюсь, – тут же пожаловалась она. – Надо было побольше машину покупать или худеть. – Нет у него ничего в карманах. – Ты хорошо посмотрела? – Хорошо. – Посмотри еще раз, нас может погубить любая мелочь. Это подействовало, Клавдия прекратила материться и теперь обшаривала карманы, пыхтя от усердия. – Ничего. – Оставайся там, мы подъезжаем. Впереди показалась та самая остановка, от нее как раз отходил автобус. Я свернула на дорогу, которая вела к воротам. Дорогой пользовались в начале ремонта, но сейчас забросили, и она успела порасти травой. Я быстро огляделась. На остановке никого. На противоположной стороне улицы тоже. «Господи», – мысленно взмолилась я и сникла. О чем прикажете просить его? Удачно спрятать труп? – Внимание, – пробормотала я, обращаясь не столько к Клавдии, сколько к себе. И затормозила. Через несколько секунд я уже распахнула заднюю дверь, ухватила Сизова за ноги и потянула на себя. Клавдия героически мне помогала, выпихивая его из машины, затем выпорхнула, точно бабочка, и дернула Сизова за ноги с такой силой, что он махом оказался на земле. – Закатываем его в кусты, – шепнула я. На это ушло еще несколько секунд. Не глядя по сторонам, мы запрыгнули в машину и сорвались с места. В себя я пришла минут через пять, когда на светофоре попытались проскочить на красный свет, а Клавдия завопила: – Куда ты! Я резко затормозила и повернулась к подруге. – Как думаешь, нас кто-то видел? – спросила я. – Не знаю. Надеюсь, что нет. Лизка, боюсь, меня хватит инфаркт раньше, чем за нами придут из полиции. – В прихожей его борсетка, – напомнила я. – Нам еще от нее избавиться надо. В особняк я входила, ожидая от судьбы любой пакости вроде таинственного исчезновения борсетки или появления отряда ОМОНа. Однако вокруг царило безмолвие, в доме тоже была тишина, а борсетка стояла под вешалкой в прихожей. – Ее наверняка тетка видела, – простонала я, готовясь свалиться в обморок. – Как, скажи на милость, ты могла про нее забыть? – Да я бы и не вспомнила, если б ты не спросила. У меня возникла твердая уверенность, что все наши хитрости совершенно напрасны и мы встретим рассвет в камере предварительного заключения. Но тут Клавдия заявила: