Из воды меня пришлось выволакивать едва ли не силой. Казалось, у меня не то что пальцы, даже щеки от воды сморщились. И когда яхта направилась обратно к берегу, я поймала себя на мысли, что, если мои сопровождающие отвлекутся, я… прыгну обратно? Нет, Жень, тормози. Это что-то уже за гранью. Уф-ф-ф… — Ну и куда ты плывешь? — тихонько, себе под нос, спросила я, глядя, как неумолимо разрезает волны черный плавник чуть позади и сбоку идущей на дизельной тяге яхты. — Эй! Ну куда? Мне тоже очень грустно расставаться, Яшка. Но ты ведь не котенок и даже не какое-нибудь экзотическое наземное животное. Я бы, наверное, даже гималайского медвежонка смогла провезти и как-то пристроить на даче, но вот косатку… — Надеюсь, он не пойдет за нами в бухту, — с тревогой заметил проводник, положив руки на борт и вглядываясь в потемневшее вечернее море. — Там блуждающие отмели. К тому же много судов, и кое-где могут стоять заградительные сети. Животное может навредить себе. — Скажи своему ухажеру, чтобы не лез, — встревожился оператор, толкая меня локтем в бок. — Еще не хватало его из сетей выпутывать и по отливу в мокрые тряпки мотать. — Ты сам-то понял, что сказал? Это когда ваша покорная слуга научилась говорить по-дельфиньи? — буркнула я. — Ничего не знаю, он явно тебя слушается. Влюбился, не иначе. Наверное, ты в его глазах похожа на большую и правильную бабушку-косатку. Вон как прилип. Все это смахивало на дурдом. Но я пожала плечами, свесилась через борт, нашла взглядом хитрый дельфиний глаз и замахала на него обеими руками: — Брысь! Плыви в море! Нельзя в бухту, там опасно! Эй! Прекрати хулиганить! Этот засранец брызнул в меня водой из дыхала. Упрямо прижался к борту чуть ли не вплотную и запел мелодичную китовую песню, явно намереваясь проскользнуть в фарватер с нами вместе. Я наконец-то встревожилась по-настоящему. — О-пас-но! Плохо! Уходи! Уплывай! — Я замахала руками с удвоенной силой. — Пшел! Иначе я больше не буду с тобой играть! Какое там. Судя по всему, остановить этот плавучий танк можно было только прямым залпом другого танка, настоящего. Но надо отдать паршивцу должное: он словно чувствовал опасность и филигранно обходил ее, держась то вплотную к борту яхты, то позади нас, играя со струями кильватера. Что само по себе было необычно, поскольку морские млекопитающие прекрасно понимают опасность корабельного винта и не любят создаваемую им турбулентность. Те, которые поумнее… а молодые дурни лезут играть и ранятся. Я чуть не поседела, наблюдая за маневрами упрямого самца. Все время гадала, насколько он молод и что мне делать, если все же полезет в лопасти. Орать «Стоп, мотор»? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ К тому моменту, как мы проплыли в освещенную ночными огоньками бухту, почти вся команда столпилась на корме и громко комментировала выкрутасы нашего спутника. Паршивец вел себя так, словно чувствовал себя в окружении множества судов и морских коммуникаций как дома, и чуть ли не носом проверил весь пирс, на который мы высадились. — Идите в гостиницу, я тут посижу, — велела я ребятам, отдавая рюкзак и гидрокостюм Пашке. — Я недолго. На меня посмотрели как на больную, дружно вздохнули, но ушли. Правда, кто-то из команды яхты остался, наводить порядок на судне. А заодно, как я поняла, присматривать за мной. Ну и ладно. Я прошла в конец пирса и села на слегка влажный край, свесив ноги к воде. Черный глянцевый плавник тут же вынырнул из волн и легонько чиркнул по подошве кроссовок. — Ну и что мне с тобой делать? — безнадежно спросила я, глядя в темноту. Косатик запел и ласково обдал меня водой из дыхала. — Дурень ты, Яшка. — Еще какой, — сказали вдруг у меня за спиной. Глава 57 Яоши: — Ну ты и придурок, — сердито выговаривал Ян, растирая мне спину жестким полотенцем и словно ненароком стараясь щелкнуть его концом по затылку. — Договаривались же! Так ты слово держишь?! Еще и мне пришлось делать вид, что я местный, знакомый с одной тупой дрессированной рыбой. Дырявую легенду сочинил, хуже некуда, сплошной позор для главы пика Ловцов, но она поверила… или сделала вид, что поверила. Слава всем богам, что уже стемнело. Капюшона на голове хватило, чтобы она особенно не разглядела мое лицо. — Подумаешь, — буркнул я недовольно, пытаясь ускользнуть от жестких ладоней. — Ну шесть часов, а не четыре. Какая разница? — Какая разница?! У тебя мозги в кисель! Такая разница! — фыркнул злобный белк и таки замахнулся. — Только попробуй, — предупреждающе рыкнул я, откатываясь на другой край дивана. — Лапы оторву вместе с полотенцем. Все, хватит орать. Ничего не случилось. Главное, теперь мы точно знаем, что на мой облик косатки у нее никакой аллергии нет. И на твой человеческий вид она тоже никак не реагирует. — А толку? — Ян отбросил полотенце и сел на диван. — Она все равно ничего не вспомнила. Даже намека нет. — Когда она каталась на мне по волнам, то вела себя точно так же, как тогда, во внутреннем море. — Я знал, что хватаюсь за соломинку. Но очень хотелось верить, что Женя хотя бы инстинктивно воспринимала… что-то. — И абсолютно меня не боялась, в отличие от остальной ее команды. Ты бы видел их лица. Такое ощущение, что в их глазах я не косатка, а как минимум белая акула. — Эта ненормальная девчонка в принципе никого из живности не боится, — фыркнул бывший небожитель, нервно растирая собственные ладони. — Вспомни ее любовь к природе. Да того же Плюшу, не к ночи он будет помянут, бр-р-р. Так что это не показатель ни разу. — Заткнись. — Я тоскливо выдохнул, потянулся и встал. Уй… что-то ноги не идут. И голову ведет. — Куда?! — Белк поймал меня за штаны и дернул обратно. — Я предупреждал: у тебя мозги в кисель, лежи! Не хватало еще и снаружи башку разбить о какой-нибудь угол при падении. Учти: если в следующий раз затянешь время и не уплывешь после сигнала, я… — Выловишь сачком, да. — Я отпихнул чужие руки и обреченно вытянулся на диване. От него пахло пылью и каким-то чистящим средством, которым тут мыли весь отель от ресепшена до смотровой площадки на крыше. — Ты билеты взял? — Хм? А разве ты не собирался, как влюбленный преданный дебил, пересекать океан на своем хвосте? — усмехнулся Ян-Ян. — Так взял? — Я не стал комментировать крысиное ехидство — много чести. И сил нет. — Торонто — Лондон — Москва — Новосибирск — Владивосток. Бизнес-класс. Ненавижу, — скривился Ян-Ян. Ему, с его чувствительным слухом и вестибулярным аппаратом, очень не нравились гудящие и шумящие человеческие машины. Но не признавать их удобства он не мог. Переходы-то в разные области и разные страны открывать нельзя. — А тебя никто за собой на поводке больше не тащит. Скажи спасибо дядюшке. — Я зевнул, прикрыв рот рукой. — И тетушке заодно. — Да как же, — желчно откликнулся небожитель. — Тебя только отпусти одного, проблем потом не оберешься. Боги, за что мне все это? — Напомнить? — даже слегка развеселился я. Наши перепалки, наверное, были единственным, что поддерживало во мне жизнь в эти отвратительные дни после нашего с Женей разделения. — Иди в задницу, — любезно посоветовал бывший белк и встал. — Спи уже. Разбужу, когда настанет время выезжать в аэропорт. Будем на месте раньше съемочной группы этих странных людей на целых трое суток. Успеешь поплавать у побережья, привыкнуть и разведать там все. — Спасибо, — пробормотал я в подушку, чувствуя, как плечи укрыли чем-то невесомо-пушистым. Кажется, Ян притащил из спальни плед. Заботливый какой, прямо не злодей, а родная мамочка. Вот как бытие несчастной белкой меняет существ. Или не бытие и не белкой. Ведь за тысячу лет в клетке он едва на несколько часов перевоспитался. А потом, когда попал в нашу веселую компанию, хватило буквально месяца! Короче, мы с Женей — чудо. Одно на двоих. Два в одном. И хотя бы поэтому должны быть вместе. Будем вместе. Обязательно. Даже если мне придется вывернуть наизнанку этот гребаный мир. Или вывернуться самому. Тихий океан встретил нас небольшим штормом. А точнее, ветром и проливным дождем, что, в принципе, не редкость на этой территории. Благо такая погода редко держится больше суток, и уже на следующее утро местные туристы смогли заметить вдалеке большой и одинокий черный плавник. — Серьезно, у людей что, на большее фантазии не хватает? — закатил глаза Ян, демонстрируя мне очередной заголовок статьи в интернете. — И эти подумали, что ты из психушки сбежал. — Психушки? — не сразу дошло до меня. — А, из океанариума? — Угу. Самая что ни на есть психушка для тебе подобных. Косатки нередко там с ума сходят, — тяжело вздохнул бывший поссум. — А еще они назвали тебя теленком косатки и собираются разыскивать твою маму, — добил белк, пролистнув несколько новостей. — Кем?! — поразился я. — Слепые, что ли? Взрослую особь от детеныша отличить не могут? Я для теленка слишком крупный, крупнее даже обычных взрослых косаток! Какая, к демонам и бездне, мама?! — Ну, ты близко не подплывал, чтобы тебе плавник линейкой измерили, — рассудительно пожал плечами Ян. — А с глазомером у смертных всегда были проблемы. Зато тут написано, что известная видеоблогерша тоже заинтересовалась этим случаем и, возможно, примет участие в твоей судьбе. — Где?! — Я все же вырвал планшет из рук крыса и впился глазами в Женину фотографию. — Ага… ладно. Ладно. Главное, чтобы никто не паниковал и ее вообще подпустили ко мне. А там… разберемся. Эта — пусть принимает. — Детский сад. Везде и повсюду. Один я взрослый, — буркнул Ян-Ян, разводя в кружке растворимый кофе и усаживаясь в кресло отельного номера люкс. — Значит, ты здесь самый несчастный. Взрослым быть невесело, нудно и напряжно. И это не мои слова, это папаша выдал, в очередной раз провоцируя мужа тетки Янли. — Я тоже растворил себе в кружке дешевый, но все же вкусный порошок. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Противно это признавать, но я с ним согласен. Зеленовато-льдистые волны разлетелись сверкающими брызгами, когда я выпрыгнул из воды в паре десятков метров от катера и ликующе засвистел, увидев на корме Женю в гидрокостюме. Значит, погружение все же было запланировано! Значит, пусть и ненадолго, но мы снова будем вместе, и… Люди на борту сначала как-то странно застыли, а потом засуетились. Чего? Эй! Не надо мешать! Отпусти ее, придурок с камерой, пока я тебе объектив внутрь черепа не вбил! Сама Женя вяло отмахнулась от своих друзей и шагнула к борту. Я уже подплыл почти вплотную и высунулся из волн, чтобы посмотреть на нее. Еще раз засвистел, приветствуя. — Яш… Яош…и… — скорее прочел я по губам, чем услышал. А в следующее мгновение она вдруг перегнулась через борт, но как-то неправильно. Слишком расслабленно. Тело скользнуло в воду головой вниз, словно Женя… потеряла сознание?! Глава 58 — Ты совсем рехнулся, тухлая рыба?! — орал Ян где-то на периферии сознания. Но я его почти не слышал, потому что не слушал. Удержать на поверхности человека дельфин, даже такой большой, как я, сумеет. Но не больше. Особенно если человек потерял сознание.