Я едва успел изменить этот демонов текст! Да что там изменить — написать! Ведь раньше этого контракта в медальоне и вовсе не было. И я мог произвольно изменять пункты на чистом — в буквальном смысле — пергаменте. На чистом пергаменте, где уже заранее стояла печать и подпись человечки! Пиши — не хочу! А я ведь мог и в рабыни ее увести при желании… И опять этот небожительский золотой сопляк порушил все мои планы. Совестливый на мою голову. Пришлось в срочном порядке прямо из-под одеяла выдавать пункт за пунктом, лихорадочно стараясь ничего не пропустить и не напутать. И конечно, лажанулся, небось, не один раз. Идиот. Но кто ж мог знать, что этот вредитель появится прямо с утра?! А еще… мне кажется или он строит глазки Тай Жень? Отвратительно. Только я обрадовался, что она не обращает внимания в этом плане на магических животных-оборотней, так тут же появилась угроза в виде влюбчивого недонебожителя. Из-под мамкиных хвостов еще даже не вылез, лис недоделанный, а все туда же — по бабам. По чужим бабам! Так бы и дал по… но нельзя. И не смогу — вот что самое обидное. Стоит мне только ошибиться, и все усилия пойдут в акулью глотку. К тому же Янью — последнее существо, перед которым можно было бы открыться. Этот дурак до сих пор верит в торжество справедливости и доброту окружающих. Он просто не поймет, он… наивный и слишком чистый идиот, прикрытый со всех сторон могущественными родственниками. Которые его никогда не предавали. Я так… завидую. Я тоже когда-то таким был. Тоже верил. Не боялся ничего и никого. Пока в один далеко не прекрасный момент правда не обрушилась мне на голову кровавым дождем и последним льдистым выдохом ма… и собственной почти смертью. Поэтому мое укрытие останется тайной для всех. И для тебя тоже, бывший лучший друг. Так, а ну, убрал свои ручонки! Тоже мне, пикапер недоделанный, случайно он. Чай подавал, ага. Я ж тебя, жопокосый ловелас, с первого хвоста знаю, и все твои уловки могу по памяти записать. Поганец! Куда листаешь, все! Нету там больше пунктов! Вали! Из-за тебя и не будет… а так удобно было вносить эти поправки по мере необходимости. Пыхтя от злости, я еще какое-то время следил, как эти двое мило беседуют, обсуждая каждый пункт контракта, и тихо наливался злостью — уже не знаю, на себя за то, что торопливость вылилась в весьма странные требования, или на них за то, что вот прямо сейчас читают, хихикают еще! И закрепляют эту галиматью намертво до первой, мать ее, зеленой кометы! Потом отвлекся (все равно не могу вмешаться, не раскрыв своего убежища) и стал думать: что предпринять? Чем отвлечь? О, можно устроить искажение ци сразу за порталом, снаружи. Пусть бежит проверяет. На крайний случай сойдет, да. Жаль, не смогу часто устраивать такие пляски с энергией. Иначе Янью просто здесь поселится, пытаясь найти источник искажения в районе портала. Но все равно придумать способ его спровадить нужно. И вообще! Сколько можно пить чай? Вали давай, ей работать надо. Хм… работать… а ну-ка, птички, помогайте. Вам нужно срочно захотеть есть. А вот ты, золотая мартышка, сейчас у нас пригорюнишься от холода и споешь свою пронзительную грустную песенку. Чего это хозяйка зоопарка пренебрегает своими обязанностями в пользу каких-то патлатых? На что я не рассчитывал, так это на то, что Янью увяжется за моей… за Тай Жень, когда та после сигнала духов рванет выяснять, что приключилось в ее новом хозяйстве. Ну куда, куда ты бежишь, хвост тебе между льдин прищемить?! Тебе что, в своем департаменте справедливости вообще заняться больше нечем, дедушкин лодырь?! Или по блату можно вообще не работать? Я угрюмо крался следом, прячась в тенях, и матерился на чем свет стоит. Стоп! Да что ж такое?! Это мои шлепанцы, в смысле, мои ноги, в смысле… лапы куда тянешь, Янью?! Сама она вытряхнет камень, если девчонка такая дура и не сообразила сапоги надеть. А ведь я ей целый десяток пар у входа еще вчера поставил, нет, ходит в этом убожестве. И ничему ее холодные ночи не учат. Не надо ее на руки ловить! И за щиколотки нежно щупать не надо, да что ж такое! Ладно, перестали все петь. Заткнулись все, я сказал! Вижу, что добежала, да. Вот и заткнулись. А то я уже боюсь думать, на что этот герой пойдет, чтобы услужить своей новой знакомой, мать его… меня простит, если что. Тетя Янли добрая. Местами. Я едва от злости не лопнул, пока они вдвоем перещупали всех мартышек, обсудили всех птичек и решили наконец, что ужасного ничего не происходит, вызывать небесное войско или хотя бы подкрепление из департамента справедливости (предложил-таки, гаденыш, кто бы сомневался?) не стоит. И пока шли по центральной аллее обратно к павильону, хвосты бы ободрать одному чересчур галантному лису за то, как тот вроде бы невзначай поддерживает спутницу под руку, а сам на ее босые ноги в шлепанцах косит. Все? Свалит уже? Не собирается же он тут весь день ошиваться? О! Кстати. Если Янью заняться нечем, то моя «управляющая» тут для того, чтобы работать. Вот пусть и займется. Я отправил младшего духа преподнести нашей госпоже на согласование списки рационов для и-пуи, хуньдуня и райдзю, с некоторыми ошибками. В бумажки Янью точно не полезет, отросшие хвосты на месте не дадут усидеть. Я его всю жизнь знаю, у него шило в одном месте и категорическая непереносимость каллиграфии. В маму. Как жаль, что в контракт уже нельзя внести пункт: «Хранительнице запрещается общаться с посторонними лисами более получаса в луну!» Ха! Так и знал, что каллиграфия его победит. Или совесть проснулась, про собственную работу напомнила? Какая разница, ушел! Уф! — Госпожа, этот ничтожный может чем-то помочь? — Я дисциплинированно присел на колени у низкого традиционного столика на террасе, за которым еще недавно распустивший три хвоста лис разливал чай. — О! Смотрите, кто явился. — Странный тон, вроде бы обрадовалась, но как-то неправильно. — Скажи, а про размножение ключа ты сам придумал или подсказал кто? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Хм? — Я состроил невинное лицо и сделал вид, что удивился, но на самом деле уже давно придумал ответ на этот вопрос. — Разве с этим есть какие-то проблемы? Вы прекрасно сможете выносить моих детей. Мое благополучие в ваших руках, госпожа. Но не волнуйтесь, ни я, ни контракт вас не торопим. — Вот спасибо. — Нет, неправильно она все же радуется, не… не нравится мне. — Боюсь тебя разочаровать, но я все же не самка тюленя. Возможно, ты что-то перепутал, когда торопился внести побольше пунктов. Думаешь, я не заметила, как они дописывались прямо на ходу, когда я свиток прокручивала? Я величественно проигнорировал подколку и вернулся к главному: — Тюленя? При чем здесь эти вкусные, но глупые животные? — То есть ты не тюлень, — сделала парадоксальный вывод странная женщина. — А кто тогда? Глава 15 Евгения: — Яоши, — пожал плечами наглец и улыбнулся во всю свою рыбоядную пасть. — Млекопитающее. — Я почесала бровь и продолжила рассуждать вслух: — Ест тюленей. Хм… пингвинов. Рыбу. Слушай, а киты на вкус какие? — Язык неплох, остальное так себе, — машинально ответил он, моргнув от неожиданности. — Да-а-а, — протянула я. — Ты у нас не морской котик, ты у нас дельфин-переросток и вообще кит-убийца. Как мило. Слушай, а как же плавники? — Что… плавники? — Кажется, кто-то сдерживается, чтобы не отодвинуться от меня с опаской. — Ну, где они у тебя? — Вы бы еще спросили, где у человеческого облика хуньдуня вторая задница, — проворчал тю… косатик. Да, оказывается, все это время я разговаривала с человекоподобной косаткой. А ведь теперь многое становится ясным. Игривые, как дельфины, очень семейные и общительные, но при этом воинственные и беспощадные, способные охотиться на таких морских гигантов, как синий кит или белая акула. А еще у косаток матриархат. Хм-м-м… как интересно. Вообще-то, именно последний факт сейчас мне на руку. Я немного опомнилась от фейерверка чудес, выспалась, поговорила с относительно вменяемым челове… небожителем. И решила, что скопившиеся за сутки вопросы самое время озвучить. Но сначала… Янью, когда помогал мне разобраться с договором, вскользь заметил, что, кажется, пункты вписывали наспех и их количество ограничено только размером «виртуального» свитка. Но, мол, еще один столбец могли бы впихнуть, наверное. До того, как мы все прочли. И я сразу спросила — а могу ли я сама что-то вписать в свой договор? Янью немного подумал и сказал, что да, могу. Но для этого нужны специальные чернила. А еще надо уметь писать. И он не отказался помочь мне кое в чем, так что благодаря милому мальчику и собственной хорошей памяти я сейчас решу часть своих проблем. Ну и шпаргалки никто не отменял, опять же. Вчера мне действительно было слишком… странно, я еще не отделалась от мысли, что вижу забавный, хотя и несколько сюрреалистичный сон. А сегодня… Так вот, то маленькое свободное пространство в договоре я собираюсь использовать, чтобы окончательно не сгинуть среди окружающих чудес и не потерять то, что для меня ценнее жизни, — свободу. — Принеси кисть и чернила с ци, — велела я Яоши, даже не пытаясь смягчить приказ в голосе. — Зачем вам, госпожа? — прищурился он. Но все равно дернул пальцами и позвал маленький синий огонек с хвостиком. — Ты принеси — и увидишь. — Ни малейшего послабления в голосе. — Хм… — На столике передо мной появилась темно-зеленая каменная чернильница и такая же кисть с мягким рыжим мехом. Я щелкнула пальцем по нефритовому жетону и развернула договор. Еще раз убедилась, что вот оно — свободное место между последним внесенным пунктом и моей подписью. Его мало, сильно не разбежаться, поэтому формулировка должна быть предельно лаконичной и четкой. Ну что ж, Янью даже потренировал меня немного, показав, как держать кисть, а еще я брала пять уроков каллиграфии у мастера в Шанхае, когда мы снимали там сюжет. Просто для себя и общего развития. Ерунда, на самом деле одно из шести высоких искусств не постигнуть за такое короткое время. Но перерисовать со шпаргалки иероглифы, вспомнив все положения кисти, что мне показал Янью, можно. — Госпожа?! — очень явно забеспокоился тю… дельфин, чтоб его. — Ну не все ж коту масленица, — усмехнулась я, глянув на него искоса, и приступила к начертанию. «Ключ обязан правдиво отвечать на вопросы хранителя, не имеет права вредить хранителю прямо или косвенно. Ключ не имеет права изменять данный договор. Нарушение любого из этих правил ведет к разрыву договора по вине нарушителя». Последнее — важно. Потому как в этом случае мне должны свободу и неустойку. В размере заработной платы за тысячу лет — о как! Кстати, на саму зарплату Яоши не поскупился, это мы еще с моим новым небожительским знакомым выяснили. Она, конечно, исчислялась в местных денежных единицах — ци. Но при пересчете на доллары я тихо пискнула, а Янью подтвердил — даже по небесным меркам неплохо. Во-от. Последний штрих нанесен, можно развернуть договор в сторону косатика, и пусть читает. Яоши, все это время просидевший возле стола с напряженным видом, вчитался в новый столбец иероглифов и застыл. Потом взглянул на меня как на врага народа и медленно начал просачиваться обратно в тень. — А ты как хотел? — Я пожала плечами. — Стоять! Рабство давно отменили, знаешь ли. И верни мне душ, пожалуйста. Вместе с раковиной. А то на кухне неудобно зубы чистить и умываться. — И почему же госпожа написала только о разрыве договора, а не о наказании для ключа за нарушение правил? — буквально прошипел он сквозь свои рыбьи зубки. — Ты мазохист? — удивилась я.