Подруга приняла это вранье безоговорочно. И - Прасковья подозревала, рано или поздно она не удержится, понесет по селу. А и ладно! Бабы за мужиками последят, за ней посмотрят, никого не увидят, да и отлипнут! Или скажут - бросил. Слухов и сплетен Прасковья не боялась. Твердо знала, что муж в них не поверит. А хоть бы и поверил... сколько она его не видела? Уже не дней - лет! Тяжелых, каторжных... Она тут не мед ложкой хлебает! А злые языки уж всяко не страшнее голодных детских глаз. Не страшнее пропавшего от голода молока, не страшнее просьбы твоего ребенка - даже не о мясе. О кусочке хлеба... А ты его дать не можешь! Всякое бывало в ее жизни... Так что... Прасковья с мрачной решимостью прятала продукты, обустраивала землянку, и еще раз объясняла все детям. Куда идти. Что делать. Зачем... Да, она допускала все. И в том числе, что ее в какой-то момент не окажется рядом. Мальчишки справятся. Родня их не бросит, а вот так... оно все одно надежнее. А часть денег Прасковья все одно спрятала. Даже не в избе - прикопала в сарае, в стайке с наземом... Положила в жестяную коробку от леденцов, завернула в платок, да и прикопала ночью, оглядываясь, чтобы никто не видел. Без света, при луне... Мальчишки тоже о том знали. Прасковья надеялась, что обойдется. Но с юга шли странные слухи, с севера... И частенько, заходя в церковь, Прасковья ставила лучинку перед образом Творца. За тору Яну. Пусть Творец посмотрит на нее - и сохранит в своих ладонях. Пусть у нее все будет хорошо... Как же ей было страшно! А зима неумолимо надвигалась. Русина, Подольский округ. - Солдатушки, бравы ребятушки... Песня гремела и звенела в воздухе. Илья со своим полком входил в Подольск. Сражаться даже не пришлось - когда местный комитет Освобождения услышал про идущий к ним Кавалергардский Ее Величества Государыни Императрицы Анны полк, то... вульгарно удрал! Пошло и скучно смотался из города с такой скоростью, что на лошадях не догнать. Да Алексеев и не собирался. Его задача какая? Идти на соединение с семнадцатым кавалерийский гвардии полком, принять командование на себя занять Подольский округ и удерживать до подхода основных сил. Почему Подольский? Да по самой простой причине - здесь одна из самых важных транспортных развязок. Считай, больше половины поездов проходит именно через этот узел! Именно через Подольск! Перережешь Северную железную дорогу - и считай, оставишь освобожденцев без снабжения. Отбивать, конечно, будут, Илья не питал иллюзий. Но... У него есть приказ. Он будет держаться. А потому первое место, в которое направился Илья - это к градоправителю. В шикарный особняк на центральной площади. Не дошел. Примерно за две улицы до особняка, Илья был атакован обтрепанным мужичком самого затрапезного вида, который кинулся ему в ноги. - Господин, радость-то какая! Естественно, напугал коня, естественно, Илье пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать жеребца. Не то, чтобы дурака жалко, но конь потом нервничать будет, и копыта отмывать... - Ты с ума сошел, что ли, дед!? - Господин, счастье-то какое! Пришли! Дед выпрямился - и вцепился в упряжь коня. - Мы уж и не ждали, и не чаяли, и тора, как на глазах, таяла, а вы пришли... Илья понял, что лично ему счастья не видать - и смирился. Посмотрел на деда, спешился. - Давай, рассказывай. * * * Савелий Лукич, он же дед Савва, был дядькой прежнего градоправителя - тора Измайлова. Воспитывал тора с малолетства, любил, как родного, а уж когда тор женился, когда у него дети появились, когда его градоправителем сделали... Счастье - было! Ага, а потом пришли освободители паршивые... Собственно, дед Савелий крыл их такими словами, что услышь его освобожденцы - мигом бы отказались от своих идей. Какое там освобождать - догнать и запинать нахала! А то ж! У него дом, семья, считай, сын, дети и внуки... и его кто-то освобождать будет? Да тьфу на вас, уроды подболотные! Пришли... Тора Измайлова расстреляли. Когда Савелий рассказывал о том, как захватывали управу, как тор Измайлов защищал ее с немногими верными солдатами, как лично спрятал деда Савелия в потайной комнате, приказав позаботиться о жене и детях, как тора расстреляли на площади... Слезы катились по морщинистым щекам, мочили густую бороду. Илья молча слушал. Утешение? Тут не поможет, разве что отомстить пообещать. Савелий дождался, пока все закончится, и выбрался из управы через окно на заднем дворе. И опрометью помчался к хозяйке. Успел вовремя. Тора Измайлова похватала драгоценности, деньги и детей - в произвольном порядке, и успела удрать из особняка ровно за час - полтора до визита освобожденцев. Особняк заполыхал в ту же ночь. Савелий снял меблированную комнату на окраине и кое-как обеспечивал семью тора. Уехать бы отсюда, но... Тора Измайлова, будучи дамой некрепкого здоровья, заболела. Свалилась с нервной горячкой. Дочь и сын сидели с ней, Савелий добывал еду, получалось не так, чтобы очень хорошо, но хоть вчистую голодать не приходилось. Все было хорошо... ну, насколько оно могло быть в такой ситуации. Но в меблирашки занесло одного из людей Свина. Кто такой Свин? Так сутенер, вестимо! Котяра, главный по Подольску, все его знают, у него два борделя, и несколько улиц он держит. Девочки ему мзду платят... Тора Измайлова - дочь, а не жена - как раз ходила за водой. И... Да, именно так. Кто защитит красивую девушку в это нелегкое время? Некому помочь, некому позаботиться... Савелий пытался защитить девушку, но получил под дых, а когда пришел в себя... Бросился на поиски.