Звонкий женский голос прорезал мрак переулка, словно клинок. Негодяи шарахнулись, потом оглянулись - и успокоились. В начале переулка стояла девушка. Невысокая, симпатичная, кажется, с хорошей фигуркой, руки в карманы, ноги расставлены... поза - уверенного в себе человека, который ничего не боится. Но как?! - Слушь, чикса, хиляй сюда. Мы тебя пригреем, - заржал один из грабителей, тот,, который стоял ближе всех к Борхе. - Да, давай к нам, баб нам не хватает, - поддакнул второй. Третий просто отпустил непристойность. Девушка фыркнула. - Считаю до пяти. Те, кто не сбежит - здесь и лягут. Один. Ответом ей был еще более густой мат. Борха задрожал. Его тоже поторопили матом - и взмахом дубинки перед носом. Наверное, он бы обмочился от страха, но... - Пять! И что-то негромко, но отчетливо захлопало. * * * В гробу бы Яна видела тот Ирольск. А куда деваться? Здесь есть железнодорожная развязка, здесь есть возможность отправить с кем-нибудь Нини... с кем и куда? Вот вопрос! Яна подыскивала попутчиков уже третий день. Отчетливо понимала, что еще до-олго провозится... и куда деваться? Не бросишь малявку и не отправишь абы с кем. Это как убить... Но и найти сразу кого-то порядочного - нереально. Быстро найти - и то чудом покажется. Вот кто бы Яне объяснил, в какое место уползает порядочность, когда начинаются беспорядки? Люди сразу вспоминают, что своя шкура ближе к телу, что они произошли от обезьян, и что съеденный банан лучше несъеденного. И начинается такое... Ей-ей, мечтаешь стать удавом Каа и сожрать всех этих бандерлогов! Цинично сожрать, с костями и тапочками! И не получить несварения желудка... Увы. Мечты, лишь мечты... Мимо переулка Яна вообще прошла чисто случайно. И только чье-то бормотание заставило ее сменить курс. Так бы она и наплевала на все. Подумаешь - грабят! Не убивают же! Или - уже? Звук удара, всхлип... Яна махнула на все рукой - и свернула в переулок. Ну да. Трое бандерлогов ощипывают местного Маугли. Кто б сомневался? Ну а раз свернула... дальше Яна не колебалась. Или ты - или тебя. Или проходи мимо, или стреляй первой. Закон Дикого Запада в действии. Закон Дикого Запада - действенен! Яна честно предложила подонкам убраться дальше, чем она видит. Но ее словам не вняли. Увы. Первую пулю получил тот, кто стоял ближе других к Яне. Вторую тот, кто был ближе к пострадавшему. Третья досталась третьему. Насмерть. А нечего дергаться, когда в тебя стреляют! Яна целила в грудь, а попала в лоб. Мужик как раз пригнулся, собираясь броситься на ее, и словил пулю прямо в макушку. Целилась бы - так не попала! Судьба. - Тебе, Хелла. Приятного аппетита. Спасенный застыл памятником самому себе. Яна цапнула его за руку. - Ноги!!! Сунула револьвер обратно в карман - и потянула за собой пострадавшего. Кто его знает... выстрелы все же. Городовых тут с начала революции нет, но мало ли кто набежит на поживу? Лучше убраться с места происшествия. * * * Борха двигался за женщиной, как сомнамбула. Ноги переставлял, но разум включился намного позже, в какой-то забегаловке. Яна лично поставила перед ним рюмку с выгонкой. - Пей! Борха опрокинул ее - и охнул. Отправил в рот ложку квашеной капусты, выдохнул... в голове чуть прояснилось, потом тепло ударило в желудок, разошлось по телу, перестали дрожать колени. - Спасибо вам, тора! Яна скрипнула зубами. Маскируйся, не маскируйся, а в ней за версту узнают тору. И это не волосы - косу она убрала под куртку. А что тогда? - Не за что. Пойдем, провожу до дома. А то опять прицепятся... - Тора, вы... - Вооружена и очень опасна, - хмыкнула Яна, вспоминая плакаты. - Вы мне жизнь спасли! Яна пожала плечами. Спасла - и спасла, не все ж ей убивать? Пусть и доброе дело на ее счет запишется. - Все в порядке, жом. Не переживайте так, все будет хорошо... вот, выпейте еще рюмку - и я провожу вас до дома. Борха послушно хлопнул еще одну рюмку. Непьющему эфрою хватило. И адрес назвал, и разрешил Яне себя провожать, и всю дорогу жаловался на родных. Не понимают! Уезжать не хотят! Он разрешение достал! Деньги на отъезд есть! Что еще нужно!? Нет, не хотят... а свою голову людям не приделаешь. Но как это обидно, когда родные тебя не понимают! Как больно! Как несправедлива жизнь! * * * - Нини, можешь порадоваться. - Да?