Она действительно практически ничего не умеет. А работать в тире... Может, стоит попробовать? Что она теряет? Но... оружие, это - не ее. Анна подумала и принялась листать газету. Объявления «требуется гувернантка» попросту не было. Были вакансии воспитателя. Причем, как для отдельного человека, так и для группы лиц. Были объявления агентств по найму. Было объявление, которое также заинтересовало Анну. Музыкальный центр набирал преподавателей, а играть и петь она все же умеет... Но есть и минус. Вряд ли произведения этого мира совпадают с произведениями ее мира. С нотного листа она сыграет, а если и запись нот не совпадет? Яна-то музыкальную школу не заканчивала... Как тут оправдываться? Что делать? Оставить для начала, но... Анна машинально ковырнула ложечкой пирожное, положила кусочек в рот. И скривилась. Тесто клеклое, пирожное несвежее, крем... за такой крем надо вешать! Нет! Это слишком милосердно! Накормить им повара - пусть помрет в страшных мучениях! Кофе, как ни странно, оказался приличнее пирожного. Анна сделала пару глотков, потом заметила потеки на чашке, и скривилась еще сильнее. «Жалобная книга» - подсказала память Яны. Или позвать администратора. Не хотелось ни того, ни другого, но есть ВОТ ЭТО? И платить деньги, которых и так не особо много? Даже не в деньгах дело. Из Анны старательно выбивали непокорность, собственное мнение, характер - все то, что по мнению матери, было не нужно женщине. Анна была идеальной дочерью, женой, матерью, тихой, безропотной, скромной, покорной... а что требуется от нее здесь и сейчас? То же самое? Но... Глаза жома Тигреныша были хорошо памятны Анне. Опять молчать? Опять все терпеть, опять глотать обиды? Или попробовать встать, расправить плечи - и... ладно! Рявкнуть у нее не получится, но хотя бы настоять на своем? Сможет она справиться с подобной ситуацией? Надо попробовать. Анна подошла к стойке. Кофейня была практически пустой, только сидели за столиком неподалеку парень с девушкой. Но те были заняты собой, и не обратили внимание на Анну. Анна медленно поставила на стойку тарелку и чашку. - Администратора позовите, девушка. Девушка-бариста смерила Анну презрительным взглядом. - Зачем? Анна выдохнула и расправила плечи. С дерзостью слуг она сталкивалась, и справляться с этим умела. - Любезнейшая Алла Игоревна, будьте добры позвать администратора. - Э... - И немедленно. По кофейне словно стужей повеяло. У Аделины получалось намного лучше, будь здесь ее величество - нерадивая обслуга уже мчалась бы за администратором, но кое-что умела и Анна. Вежливость - и никаких сомнений в своем праве отдавать приказы. У Анны сомнений и не было. Алла Игоревна сама не поняла, как ноги сделали шаг, второй, а потом она громко позвала. - Михаил Николаевич! Вас! Мужчина, который вышел по ее зову, Анне решительно не понравился. Молодой, лет тридцати-тридцати пяти, чуть пониже Анны, но в два раза ее толще, с черными волосами, словно прилипшими к голове, и выпуклыми серыми глазами. Дорогой костюм сидел на нем... нет, не сидел. Бывают люди, которые носят любые вещи, с привычной безмятежностью и душевным спокойствием. А бывают люди, на которых любые вещи сидят, как на вешалке. Михаил Николаевич не носил костюм. Он выставлял его напоказ! Гордился им! Посмотрите, люди, какой я костюмный! Я купил себе дорогой костюм! Вы должны мне завидовать! Ну позавидуйте же мне! Анна посмотрела на менеджера. Вот как есть - приказчик в третьесортной купеческой лавке! И волосы зализаны чем-то жирным и блестящим - у них бриолином пользовались. И взгляд заискивающий, бегающий... Обслуга всегда остается обслугой. И речь не идет о тех, кто занимается чем-то подобным в силу обстоятельстве. Речь идет о халдеях по духу. - Сударь, в вашем кафе отвратительное питание и ужасное обслуживание. Прошу вас, попробуйте это пирожное... Михаил Николаевич пожал плечами. - Ну, щас... Взял чистую ложку, отколупнул кусок пирожного и сунул его в рот. Двинул челюстями, напоминающими ковш экскаватора. Зря. - М-мать! Это был достаточно вольный перевод его выражения. Анна поморщилась, Алла наоборот, пригляделась. - Чего? Мужчина взвыл и сплюнул прямо на ладонь... Пирожное было с орехами. А вот если орехи плохо почистить... кусок скорлупы попался Михаилу под зуб. Зуб не сломался, но судя по всему, десна болела. Поди, укуси! - Надеюсь, вы понимаете, что это несъедобно, - мягко произнесла Анна. Мужчина поднял на нее злые глаза. - Ты! Приперлась тут... - Я не буду подавать в суд на ваше кафе. И не буду рассказывать об этом отвратительном инциденте. Но советую обратить внимание и на повара, которого давно пора гнать в шею, и на девушку, которая вместо работы болтает по телефону, и на грязные столики, и на плохо вымытую посуду, и на отсутствие салфеток... перечислять можно долго. Всего вам наилучшего. Анна развернулась и вышла из кафе. Несколько секунд Алла молчала. Потом...