В подворотне раздался тихий стон. Анна ахнула, огляделась вокруг... Они пока еще были здесь. Те, кто напал на Яну. Те, из-за кого девушки поменялись местами. Здесь - и еще живые. Доживающие последние минуты своих жизней. Анна ахнула, прижала ладонь к губам... Рядом валялся нож. Нож, на котором еще не высохла Янина кровь - ее кровь... А ее ведь убили - здесь. И шило, которым Яна пыталась защититься. У нас же самооборону - нельзя, ножи - ай-яй-яй. А вот шило... несла в кармане, бывает. Случайно ткнула, не хотела плохого! Рука сама прибрала его в карман, хозяйственно, привычно... Оба мужчины были еще живы, и первый, и второй - шило оказалось коротковато, не достало до сердца. Но убить Яна пыталась всерьез. А она... она - может? Если бы Анна могла, она бы ринулась прочь. И конечно, ничего бы не сделала. Только вот сил хватало пока только стоять. Анне казалось, что при первом же шаге она попросту упадет навзничь. Стоит только двинуться - и все. Оставалось смотреть. И... Она может - убить? Или нет? Она... Анна понимала, что у нее просто не хватит решимости. Вот так, беспомощных, безоружных... Яна бы смогла... А еще - она должна Хелле... Последнее было главным доводом. Боги жестоки и коварны, и плодить долги богам - это нарываться на неприятности. А уж быть должной богине Смерти! Анна даже охоту ненавидела лютой ненавистью. Убивать животных ради развлечения - гадко, гадко!!! А здесь - люди... Она слово дала... Четыре жертвы... Жоржи... Георгий, как и отец. Растрепанные волосики, круглые глазенки, вцепившиеся в платье маленькие пальчики... Ее сын. Здесь ли, там ли.... Разве есть разница? Хелла не лжет. Ради сына... она сможет? Анна медленно опустилась на колени. Подобрала нож. И почти на четвереньках подползла к своим несостоявшимся убийцам. Они все помогали в госпитале. Анна привычно провела рукой, нащупывая биение пульса... есть. Живой. И... убить? Ради сына. Она должна остаться здесь на год, она должна сделать все, что угодно Хелле, ее вернули в мир... Она справится. Надо ударить точно в сердце. Вот сюда... Сердце Анна тоже нащупала вполне профессионально. Нож словно сам потянул ее руку вниз. - Тебе, Хелла! Тело под ее руками выгнулось, обмякло... раздался какой-то отвратительный булькающий звук - и Анна зажала уши. Не слушать, нет... И вытащить нож из раны. Второй негодяй - еще жив? Он был жив. И даже приходил в себя, стонал, пытался шевелиться, но получалось плохо... волной накатил ужас. Анна понимала, что здесь и сейчас она полностью беспомощна. Она не сможет защитить себя. А это здоровый мужчина, то ли пьяный, то ли в наркотическом дурмане... Она ударила в услужливо подставленную спину. Раз, и второй, и третий... - Тебе, Хелла. Тебе... Бессвязный шепот, срывающийся с губ. И... неожиданный прилив силы. Словно она только что выпила бокал вина. Сил хватило подняться. А потом? Вот оно - благословение Хеллы? Анна действовала так, словно кто-то другой ее рукой водил. Она хладнокровно обыскала обоих мужчин, собрала все имущество в свою сумку, внимательно осмотрела закоулок с помощью фонарика в телефоне... м-да. Натоптала. Но тут ничего не поделаешь. Все проверить, все собрать, взять и нож и шило, завернуть в полиэтиленовый пакет, который Яна хозяйственно носила в кармане, и только потом отправиться домой. Улики? Какие-то идеи? Мысли? Только одна, как и у всякого испуганного, загнанного животного. Спрятаться, уползти, залечь в нору... здесь и сейчас княжна Анна не сильно отличалась от загнанной лисы. Спрятаться - и отлежаться. Убежать и спрятаться.