* * * Один Два Три Четыре Пять Шесть Семь Восемь Девять Десять Одиннадцать Двенадцать Тринадцать Четырнадцать Пятнадцать Шестнадцать Семнадцать Восемнадцать Девятнадцать Двадцать Двадцать один Двадцать два Двадцать три Двадцать четыре Двадцать пять Двадцать шесть Двадцать семь Двадцать восемь Двадцать девять Тридцать Тридцать один Тридцать два Тридцать три Тридцать четыре Тридцать пять Тридцать шесть Тридцать семь notes1 2 3 4 5 6 7 8 9 * * * * * * Посвящается Ариане и Молли, Лидии и Энджел, а также Ники и Лили Один Прослушай кто запись звонка в 911, показалось бы, что миссис Стегман больше заботило не оружие в руках человека на лестничной площадке, а то, что парень с дробовиком совершенно голый. Звонок в 911 как болевой сигнал в хвосте динозавра — геологическая эпоха пройдет, а он еще до мозга не добрался. Неповоротливая громовая ящерица Департамента полиции Нью-Йорка переваривает информацию чрезвычайно медленно — и даже глазом не ведет в сторону всех этих эволюционно продвинутых млекопитающих, вроде сотовых данных, вайфаев и коммуникаций финансового сектора, мельтешащих у нее под лапищами. Одним словом, прошло семь долгих минут, прежде чем кого-то посетила светлая мысль: а ведь детективы Первого участка Джон Тэллоу и Джеймс Розато находятся в восьмистах ярдах от того парня, что нагишом с дробовиком бегает! И детективов тут же вызвали на место происшествия. Тэллоу опустил стекло машины с пассажирской стороны и сплюнул никотиновую жвачку на Перл-стрит. — Ты же не хотел, — сказал он Розато, равнодушно проводив взглядом курьера в кислотно-лимонной лайкре на велике: парень показал Тэллоу средний палец и обозвал преступником. — Ты же всю неделю трындел про свои колени, как они болят — и что? Только что взял вызов из дома, где лифта нет! Он такой последний на Перл остался… Джим Розато недавно женился — на медсестре греческого происхождения. Сам Розато был наполовину ирландцем, наполовину итальянцем, и в Первом народ вовсю заключал пари, кто кого за год заживо сожрет — итальянец ирландца или наоборот. Победила греческая медсестра. Она потребовала от Джима заняться здоровьем и запугала беднягу до такой степени, что тот согласился бегать трусцой до и после смены. Всю прошлую неделю Джим вползал в участок с видом разжевавшего осу бульдога, призывая всех и каждого в свидетели, что колени у него не гнутся и жить ему осталось всего ничего. Когда Розато ругался, у него прорезался ирландский акцент — не иначе как дублинская матушка напоминала о себе из-за гробовой доски. — Блин, ты откуда все это знаешь, а?