— Эй, Чак… — Тобиас мягко отталкивает меня назад, берёт мою руку и направляет её к своему члену. Видя, что он задумал, Мика делает то же самое, и я ловлю себя на том, что играю с членами обоих близнецов, пока Спенсер объезжает меня сверху. Он уже тяжело дышит, и я просто знаю, что, в отличие от Рейнджера и Черча, он собирается кончить в меня. Мои стоны заглушает Рейнджер, протягивая руку мимо Мики, чтобы зажать мне губы. — Как только мы переедем на новое место, ты сможешь кричать сколько захочешь, — он тоже звучит взволнованно, когда произносит это, дроча себе другой рукой. Черч делает то же самое, работая со своим членом сильными, уверенными движениями, прислонившись к изголовью кровати позади Тобиаса. Спенсер кончает внутри меня с рычащим проклятием, падая на край кровати и оставляя пространство для Мики, чтобы занять его место. У него явно есть какой-то план на уме, побуждающий меня перевернуться и поднять задницу в воздух. — Тобиас… — начинает он, и его брат дико ухмыляется. — Трахнуть её? — спрашивает Тобиас, и я оглядываюсь назад, чтобы увидеть, как Мика кивает у меня за спиной. — Трахни её, — Мика берёт меня за задницу и скользит в меня, пока я балансирую на четвереньках. Тобиас пододвигается вперёд на коленях, направляя член к моим губам. Я открываю для него рот, ловя при этом взгляд Черча, и затем он со стоном проскальзывает внутрь. Близнецы быстро справляются со мной, извлекая упрямую кульминацию из глубин моего живота, потрясая меня интенсивностью своих движений. Пальцы Тобиаса в моих волосах невероятно возбуждают, а звуки, которые издаёт Мика у меня за спиной, невозможно игнорировать. Когда я кончаю, моё тело прижимается к Мике, получая оргазм и от него тоже. Он врезается в меня, загоняя член своего близнеца глубже в мой рот, когда я качаюсь вперёд. Тобиас стонет, но отстраняется от меня, оставляя меня, тяжело дышать, на четвереньках перед ним. — Ты в порядке, чтобы продолжать? — спрашивает он. Как я уже сказала, он, безусловно, самый милый из всей компании. Хотя, если быть честной, все они довольно милы под своей вычурной внешностью. Я сажусь на корточки, пот стекает по моей коже, и я смотрю на них. На Тобиаса, всё ещё стоящего передо мной на коленях, на Черча, прижавшегося спиной к спинке кровати, поглаживающего рукой член. Рейнджер скорчился на матрасе, как будто он вот-вот сделает движение, чтобы схватить меня, а позади меня оба, Мика и Спенсер, лежат в коматозном состоянии. Я оборачиваюсь и вижу, как Тобиас тянется к моему лицу. Он обхватывает мою голову двумя нежными руками и прижимает мой рот к своему, целуя меня и одновременно притягивая к себе. В конце концов, я оказываюсь у него на коленях, все ещё целуя его, когда он протягивает руку между нами и соединяет нас вместе, как два кусочка паззла. Я могла бы быть счастлива с любым из этих парней, быть в моногамных отношениях и просто оставаться близкими друзьями с остальными. Но они подарили мне этот дар, дар того, что мы все друзья, что они занимаются со мной сексом, потому что это именно то, что имеет смысл для наших тел. Дело в том, что, несмотря на всё это, мы — семья. Тобиас кладёт руки мне на бёдра и притягивает меня к себе, не обращая внимания на беспорядок, оставленный другими парнями. Мы все чисты. Я принимаю противозачаточные. Мы можем делать друг с другом всё, что захотим. — Идите сюда, — выдыхаю я, прижимаясь лбом к лбу Тобиаса и жестом подзывая Черча и Рейнджера поближе с обеих сторон. Они оба двигаются так, как я просила, и я беру их в свои руки, крепко сжимая их тела, пока двигаю бёдрами на Тобиасе. Он так глубоко, вот так, лелея моё нежное тело изнутри. Поскольку я только что кончила, мне потребуется некоторое время, чтобы испытать ещё один оргазм. Я не тороплюсь, чередуя поцелуи с Тобиасом, поцелуи с Рейнджером, поцелуи с Черчем. — Это свадебный подарок, — шепчет он мне на ухо, заставляя меня вздрогнуть. — От меня тебе. Навсегда. И всё, я глубоко и жёстко вжимаюсь в Тобиаса, пока он не кончает, обвивая меня руками самым очаровательным образом и крепко прижимая к себе. Даже после того, как он заканчивает, я остаюсь на месте, сидя у него на коленях, доводя сначала Рейнджера, а затем Черча до оргазма своими руками, устраивая беспорядок в своей новой кровати и на себе самой, и мне насрать, потому что это весело. Потому что я влюблена. Влюблена в каждого парня, именно так, как вы и предполагали. — Эй, Чак, давай… — Спенсер стоит прямо позади меня, вырывая меня из рук Тобиаса и притягивая к себе. Очевидно, у него хватит сил ещё на один раунд. Он садится на меня верхом и медленно, смущённо, занимается со мной любовью, пока остальные четверо наблюдают. Я представляю себе будущее, в котором мы будем спать в одной постели, где я смогу делать с каждым парнем то, что мне кажется естественным, не расстраивая других. Это кажется невозможным до тех пор, пока потом я не оказываюсь рядом с тремя из них слева от меня, двумя справа, и я слышу нежную какофонию нашего совместного дыхания. — Вы не спите? — я шепчу, но отвечает только Черч. — Что вам нужно, миссис Монтегю? — поддразнивает он, но когда я действительно думаю об этом… Я знаю ответ на этот вопрос. — Ничего, — отвечаю я, улыбаясь в подушку и снова прижимаясь к Мике. — Ничего сверх этого; у меня есть всё, что мне нужно, прямо здесь и сейчас. Глава 3 Марни Рид — выпускница Академии Бёрберри Прошлой ночью из комнаты Шарлотты в общежитии доносились звуки, которые мы с Мирандой притворились, что не замечаем. Каждая из нас взяла по паре наушников, подключила их к своему телефону и настроила плейлист с чередующимися песнями. Я выбрала классические произведения для арфы, а она — хит-парады. Это было немного неприятно, но в то же время очень весело. Что ж, вчерашний день был тяжелым. Особенно когда Миранда начала играть «California (The Way I Say I Love You)» в исполнении «Good Charlotte», и парни понесли мои коробки вверх по лестнице. В течение многих лет, страдая под тяжестью дерьма Академии Бёрберри, всё, чего я хотела, — это заставить Чарли гордиться собой, показать ему, что его тяжёлая работа и самопожертвование того стоили. А теперь… Я провожу руками по лицу, и Миранда замирает, положив руку на рукав блестящей блузки с глубоким вырезом. Она немного переживает из-за здешней прохладной погоды; вся её одежда сшита для калифорнийского солнца. — Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спрашивает она, но я просто слегка качаю головой. Мои глаза наполняются слезами, но я смаргиваю их обратно. Не то чтобы слёзы помогли; это определённо не вернёт отца. Я не отказываю себе в возможности погоревать, я просто нарезаю горе на маленькие кусочки. Если проглочу всю галактику своей печали за один раз, то подавлюсь ею и окажусь навсегда брошенной на произвол судьбы. — Нет. Я хлопаю ладонями по бедрам и встаю, полная решимости насладиться сегодняшним днём. Все классы и лекционные залы открыты для ознакомления, а все клубы, греческие организации и другие студенческие ассоциации собираются во внутреннем дворе. Я надрывала свою задницу, чтобы оказаться здесь; и не упущу ни одной важной вехи. — Ты можешь ещё раз проверить погоду? — умоляет Миранда, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. На ней лифчик и юбка, но больше ничего. Кроме того, мы стоим очень, очень близко, и именно этот момент выбирает Крид, чтобы открыть дверь и войти. Я оставила её приоткрытой для него, иначе он не смог бы её открыть. Полагаю, я сама навлекла на себя это недоразумение. Он застывает там, положив руку на дверную ручку, а затем приваливается к косяку. — Ты снова клеишься к моей девушке? — тянет он, но Миранда просто закатывает глаза и снова отворачивается, отодвигая вешалки в сторону в поисках чего-нибудь достаточно гламурного, но в то же время подходящего для погоды Колорадо. У меня такое чувство, что в ближайшем будущем меня потащат за покупками. — Не будь таким занудой, Крид. Проявляется твоя неуверенность. Миранда игнорирует его, когда парень проскальзывает в комнату и закрывает за собой дверь, прислоняясь к ней спиной. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в его сторону — думаю, мои глаза всё ещё немного красные — и вместо этого сосредотачиваюсь на своём телефоне. — Если верить интернету, сегодня будет шестьдесят шесть градусов и солнечно (прим. — 19 градусов по Цельсию). Это лучшее, что ты получишь в ближайшие десять дней. Я выключаю экран телефона и отступаю на шаг, делая вид, что не замечаю, как Крид подкрадывается и встаёт рядом со мной. За лето я виделась с ним не так часто, как мне бы хотелось. Непропорционально большую часть этого времени я провела со своей отсутствующей матерью Дженнифер и другими её детьми. У моей сестры Изабеллы, по крайней мере, хватило здравого смысла обращаться со мной как с человеком, но меня больше интересовала малышка- Марли. Я уверена, что моя новая сестра вовсе не сводная. — Я скучал по тебе, — мурлычет Крид, подходя сзади и обнимая меня за талию. Интересно, как у него дела с его новым соседом по комнате? В то время как Зак и Виндзор делят одно помещение, а Тристан и Зейд — другое, Криду наугад назначили его нового соседа по комнате. — Я думал о тебе всю прошлую ночь, расстроенный и разозлённый, потому что ждал, чтобы представиться своему соседу по комнате, но он так и не появился. Если бы я знал, что этот плебей не появится, я мог бы хотя бы подрочить. — Может, в следующий раз поищешь ванную? — я предлагаю это, а затем хихикаю. Эти богатые парни ни хрена не понимают, во что они здесь ввязались. Всё время, проведённое в Бёрберри, они прожили в тех роскошных апартаментах с мини-кухнями и отдельными ванными комнатами со стоячими душевыми кабинами, таких больших, каких я никогда раньше не видела. — О, подожди… тут общие ванные комнаты. — Может быть, мне просто придётся приходить сюда и трахать тебя перед сном каждую ночь? — предлагает он, а затем лениво проводит своим язычком по задней части моего уха, заставляя меня вздрогнуть. Мои руки сжимаются поверх его там, где они прижимаются к моему животу, и, если бы Миранды здесь не было, я бы действительно приняла его предложение прямо сейчас. — Вы двое, пожалуйста, не могли бы не делать этого, когда я рядом? — она скулит, бросая одну дорогую блузку за дорогой на смятые покрывала своей двуспальной кровати. Послушав, как они вшестером ноют, можно подумать, что эти комнаты размером с обувные коробки. На самом деле они в два-три раза больше обычной комнаты в общежитии университетов. У нас двуспальные кровати, а не односпальные. Здесь есть два письменных стола, два комода, один большой шкаф (который заняла Миранда) и электрический камин между нашими прикроватными тумбочками. Окно над каждой кроватью выходит на горы, и поскольку у нас угловой блок, я могу видеть ручей из третьего окна справа от моей кровати. О, и светонепроницаемые шторы? Фантастика. Когда мы с Мирандой проснулись этим утром, тут было как в пещере. — Не делать что? — дразнит Крид, снова облизывая моё ухо. — Заранее начинать нашу прелюдию? В чём твоя проблема? Хочешь присоединиться? — он протягивает руку и дразняще тычет Миранду в плечо, когда она отдёргивается от него и поджимает губы. — Инцест между близнецами давным-давно перестал быть смешным. — Она натягивает через голову небесно-голубую блузку с длинными рукавами и со вздохом заправляет её в юбку. — Жду не дождусь, когда отправлюсь в Денвер за покупками. Здесь станет только холоднее, верно? — Намного холоднее, — соглашаюсь я, и, услышав стук в дверь, Миранда подходит, чтобы открыть её. Это Зейд, зевающий и почёсывающий затылок, когда он смотрит на меня и Крида с ревнивым блеском в своих изумрудных глазах. В коридоре позади него я вижу Шарлотту и её рыжеволосых близнецов, спорящих друг с другом. Как только она видит меня, она перестаёт бить их, чтобы помахать, и я жестом приглашаю её войти. Она игнорирует Зейда, проносясь мимо него, как будто его не существует. Либо она не поклонница рок-музыки, либо ей просто не нравится «Afterglow» в целом. Он, с другой стороны, таращится на неё, но не так, чтобы ему было интересно, скорее, он потрясён до глубины души. Волосы Шарлотты свежие и чистые, взъерошенные светло-песочного цвета с распущенными локонами, которые сегодня утром ведут себя совсем по-другому, чем вчера. Вместо того чтобы спадать на лоб, она уложила их таким образом, чтобы они аккуратно ложились мягкими изгибами вокруг глаз, касаясь краёв бровей, плотно прилегая к задней части шеи. С безупречным макияжем глаз, леггинсами, сапогами на меху и пальто она выглядит совсем другим человеком. — Здесь лучше, когда кровати поменьше, — бормочет она, и я чувствую, как мои щёки краснеют. Прошлой ночью… по соседству явно что-то происходило. Её голубые глаза устремляются на меня, Крид всё ещё обнимает меня за плечи, как будто собирается вздремнуть. Только твёрдая выпуклость, прижатая ко мне, наводит на мысль, что он хотел бы лечь в кровать, чтобы заняться другими вещами. Зейд смотрит на рыжеволосых близнецов с откровенным скептицизмом, и я задаюсь вопросом, есть ли у них своя, как у Тристана и Черча, история. Я лишь надеюсь, что они не в клубе «Бесконечность». Пережить мой выпускной год было чёртовым чудом. Моим парням пришлось бороться за то, чтобы запретить использование оружия дальнего действия в кампусе, просто чтобы уберечь меня от снайперов. Я больше не собираюсь так жить. По крайней мере, мне не хотелось бы. Учитывая, что все пятеро моих парней всё ещё являются членами Клуба, случиться может всё, что угодно. — Мы направляемся вниз, чтобы посмотреть клубы, — говорит Шарлотта, бросая взгляд на фотографию Чарли в рамке, которая стоит на моей прикроватной тумбочке. Она не прикасается к ней и не спрашивает об этом, но определённо устанавливает какую-то связь. — До меня дошёл слух, что в кампусе есть манга-клуб.