– Сколько времени? Она вздрогнула. Давно он на нее смотрит? Она причесывала волосы, делая из них конский хвост и стараясь, чтобы не остались «петухи». – Лучше распусти, – посоветовал Игорь. – Мне нравятся твои волосы. – На горе ветер. Мы ведь поедем на Мтацминда? – Куда хочешь, – он зевнул. – Почему тебе никто не звонит? – подозрительно спросила она. – Потому что я выключил телефон, – невозмутимо ответил он. – А как же твой бизнес? – У меня есть управляющий и целый штат сотрудников. – А жена и дочери? – Ты хочешь прочитать мою переписку с семьей в WhatsApp? – Просто интересно, какие у вас отношения? – Ты часом не замуж за меня собралась? – прищурился Игорь. – Много чести. – Я тебя недостоин?! – Мне много. – Вот уж не знал, что у тебя такая низкая самооценка, – удивленно сказал Золотарев. – Когда мы встретились в тбилисском аэропорту, я подумал, что такие особы знают все на свете, а мужчин, как военные трофеи, развешивают на плечиках в шкафу, среди своих платьев. – Внешность обманчива. С тех пор, как я развелась, у меня не было мужчины. – Я заметил. – Прекрати хамить! – Я просто пытаюсь привести тебя в чувство. Ты какая-то взвинченная. Лавры мисс Марпл покоя не дают? – Я просто проголодалась. – О, черт! – он вскочил. Инна невольно отвернулась. – Мы же опоздаем на завтрак! А здесь, говорят, великолепный пианист! – Ты любишь классическую музыку? – А какой же я без этого мажор? Концертный зал Чайковского и балет в Большом были частью обязательной программы моего воспитания. – Небось, и музыкальную школу закончил? – А как же? – Неужели скрипка? – ахнула Инна. – Гавот. Она не поняла, шутит он или всерьез? Но Чайковского Игорь угадал с первых же аккордов. Как только они вошли в зал, где был накрыт завтрак, пианист заиграл. Они с Игорем были единственные гости, решившие позавтракать в этот поздний час, и Инне опять стало неловко. Но Золотарев подмигнул ей и положил на рояль деньги. Сумма была большая, и пианист благодарно кивнул и улыбнулся. – Расслабься, – шепнул ей на ухо Игорь. – Считай, что я заказал этот утренний концерт для тебя. Они пили шампанское и смеялись. Он – два бокала, она едва пригубила, но все равно почувствовала, как голова приятно закружилась. Глаза затуманились, сердце растеклось в груди, словно малиновый сироп, и там теперь было тепло и сладко. Инна чувствовала себя молодой и счастливой. Она даже забыла про свой блог. Счастливые не пишут в Интернете. После завтрака они пешком пошли в центр, наслаждаясь погодой и видом зеленых газонов. Инна смотрела на все другими глазами, будто заново открывала для себя Тбилиси. Ей хватило деликатности не просить прохожих, чтобы их с Игорем сфотографировали вместе. Она понимала, что для него это всего лишь приключение на отдыхе, коли уж с работой не сложилось. Он это оценил. – Меня не раз пытались поймать. Писали моей жене, выкладывали ей на страничку в соцсети мою личную переписку. Брошенные женщины мстительны. – А много ты их бросил? – Не считал, – честно ответил он. – Я ни на что не претендую. – Я это понял… Оправдываться не буду, врать не собираюсь. О том, что влюбился и собираюсь изменить свою жизнь. Не собираюсь. – По крайне мере, откровенно. Меня тоже все устраивает, – она постаралась, чтобы голос не дрогнул. – Предпочитаю одиночество. – А я – удобство. У меня не брак, а партнерский договор. Мне это выгодно. – А ей? – Видимо, тоже, раз она до сих пор не подала на развод. – В любовь, как я понимаю, ты не веришь? – Я верю в статистику, – серьезно сказал он. – Браки по расчету самые крепкие. А любовная лодка чаще всего разбивается о неустроенный быт. – Ты испугался, что Лолита тебе все испортит? – Ей давно надо ходить к психотерапевту. – Расскажи мне о ее матери? – Зачем? – откровенно удивился Золотарев. – У Вероники Ригер все хорошо. Она работает редактором в известной кинокомпании, периодически встречается с мужчинами, ни один в ее жизни не задерживается, но, по-моему, она к этому и не стремится. После Стара все мужчины лишь тени. Она и довольствуется обществом теней. – А ты с ней встречаешься? Он вдруг смутился. – Еще один не взятый сантиметр? – не удержавшись, съязвила Инна. – Не начинай, – поморщился Золотарев. – Мы со Старом спорили не за Веронику, а за то, кто круче. Он, естественно, победил. Но, как и следовало ожидать, она ему быстро надоела. А мне не нужны объедки с барского стола. Инна невольно передернулась. Какой цинизм! Вот также он будет говорить и о ней! – Что замолчала? – спросил Игорь, когда пауза затянулась. Они вернулись на Мост Мира. Под ними катила бурые воды Кура, похожая на сонную кошку. Она потягивалась, терлась о набережную, но когти не выпускала. Словно ждала, что ее вот-вот приласкают. Зазывала предложил им экскурсию по реке, а когда они отказались – сфотографировать на память. Вдвоем. Инна отрицательно покачала головой. – Ты не хочешь иметь мое фото? – насмешливо спросил Игорь. – Уверена, что их полно в Интернете. Надо будет – разыщу. Он рассмеялся. – Ты похожа на кактус. У тебя и внутри колючки. – Жалеешь, что выбрал меня, а не Лолиту для последнего дня в Тбилиси? – Принято говорить крайнего. Я сюда наверняка вернусь, и не раз. Я еще в аэропорту подумал, что с тобой будет трудно. Но это меня не испугало. – Так был уверен, что мы встретимся? – Мир тесен. К тому же, я верю в судьбу. Я смотрел и думал: «Эта колючка будет моей любовницей». – Ну и самоуверенность! – А разве не вышло по-моему? – Игорь, ты все время берешь разбег. В этом твоя проблема. Оставь ты уже в покое спорт. – Какой спорт ты имеешь в виду? – Любой. Ты победил: он умер, а ты живешь. Наслаждаешься жизнью. Можешь заполучить все, что твой великий друг оставил на земле.