– Прибираюсь. Принесла туалетную бумагу и долила в дозатор жидкое мыло. – А-а-а… Они обе почувствовали неловкость. – Как там расследование? – нарушила молчание Инна. – Ничего нового? Не сказали еще в полиции, когда мы можем наконец отсюда уехать? – Пока молчат. Если вам ничего не нужно, то я пойду. – Кроме ваших булочек с корицей – ничего, – улыбнулась Инна. Тамара неверной походкой, пошатываясь, направилась к выходу, а Инна к шведскому столу. Завтрак она заканчивала уж точно в гордом одиночестве. «Уже четверг, – думала она. – В субботу мой самолет. А кажется, что вечность прошла. Мне бы надо взять их координаты. Гостей отеля, которые стали свидетелями смерти Зубаридзе, а кто-то, возможно, и отравителем. Если я растеряю свидетелей, то ничего не докажу. Расследование зайдет в тупик. Скорее всего, с Сашей и его красноволосой девушкой мы вернемся в Москву одним рейсом. В аэропорту скучно. У меня будет время их разговорить. Значит, надо заняться Лолой и Агриппиной Викентьевной. А также подругами, Татьяной и Аллой. Но как к ним подобраться? И уж тем более: как вызвать на откровенность?». Но ей повезло. Написав статью для Тсена и потеряв надежду на скорое возвращение Золотарева, Инна от скуки вышла в сад прогуляться и подумать, чем бы заняться дальше? Надо сделать перерыв в работе, мысль уже не так свежа, начались повторы. Да и читателям надо дать время переварить все то, что она написала. Это поначалу хорошо, когда статей так много, а потом надо переходить в режим не больше одной в день. На сегодня свой лимит Инна уже исчерпала. Да и на завтра материала хватит. А вот что будет потом? И тут она увидела, как ей навстречу бредет Татьяна, которая явно скучает. Увидев ее, Татьяна обрадовалась. – Погодка-то, а? – сказала она, махнув веером. – Не хочешь прогуляться? А лучше давай закажем в баре бутылочку винца и сядем на веранде. Мы же сюда приехали винца попить. – Она плотоядно причмокнула. Губы у нее были сочные, зубы крупные, ровные, хоть и желтоватые. Еще за ужином в ресторане Инна обратила внимание на то, как энергично Татьяна работает челюстями и наваливает в свою тарелку все подряд. В отличие от Аллы, которая с жеманным видом щипала листик салата. – А где твоя подруга? – Инна охотно пошла на сближение. – Они с Резо оправились в какую-то пещеру. Он пообещал Алле показать потрясающие виды и сделать фото, которые зажгут в Инстаграм. – А ты с ними почему не пошла? – Я уже который день играю в третий лишний, – зло махнула веером Татьяна. – Надоело. – Перебирайся ко мне во флигель, – радушно предложила Инна. – А ты куда? К Золотареву? – Мы не любовники. Он женат. – Веская причина, – с иронией заметила Татьяна. – А ты девочка строгих правил? – Почему? Пригласил бы – пошла. Но он все никак не разберется с Лолитой. – Это надо обсудить, – живо откликнулась Татьяна. – Идем в бар. Счет пополам. Инна охотно согласилась. Разговорить подвыпившую женщину гораздо проще. Тамара намекала, что здесь, в отеле, и кроме нее есть женщина Стара Ригера. Или даже женщины. И в блоге написали: «Раскручивай тетку с веером». Инна все никак не могла забыть эти слова. И Алла, и Татьяна подходят на роль поклонницы Стара Ригера. Они обе могли быть его любовницами. Десять лет назад им было сорок с небольшим. Алла подходит больше, но ее роман с Резо сбил Инну с толку. – Что будем пить? – спросила она у Татьяны, подойдя к барной стойке. – Давай что-нибудь легкое. До ужина далеко. – Может, «Лилит»? – предложила Инна. – О, нет! Вино тяжелое, да и вкус у него тот еще. – Ты тоже заметила? – живо спросила Инна. – Кислятина, – скривилась Татьяна и попросила парнишку за стойкой: – Дай нам чего-нибудь сладенького. «Золотарева на тебя нет, – подумала Инна. – Сладенькое! Ты бы оскорбила его изысканный вкус и прослушала бы лекцию о том, что настоящие вина могут быть только сухими». – У них раздутый штат, ты не находишь? – спросила она Татьяну, когда парень ушел в винный погреб. – А в отеле всего пять номеров. – Наверняка сезонная обслуга. Их увольняют в середине осени, как только закончится сбор винограда. А сейчас Зубаридзе и вовсе придется прижаться. Кто сюда поедет после того, как убили ее мужа? – А почему ты так уверена, что его убили? – насторожилась Инна. Татьяна, проигнорировав ее вопрос, пошла на веранду. Инна присоединилась к ней, и вскоре бармен принес им бутылку местного вина, орешки и сырную тарелку. Вино было красным, похожим на разбавленную водой кровь, когда его разлили по бокалам, почти не танинным и хоть и сладким, но не приторным. – Класс! – сказала Татьяна, сделав внушительный глоток из своего бокала. – Холодненькое, из погребца. – В Москву не хочется? – поинтересовалась Инна, деликатно отхлебнув вино. – Нет, – Татьяна энергично махнула веером. – Давно вы с Аллой дружите? – невинно спросила она. – Лет десять, а может, и больше. Давай, за здоровье! – Татьяна высоко подняла свой бокал. Они чокнулись. – Мы когда-то работали вместе, – пояснила Татьяна. – В крупной компании, торгующей косметикой. С участием иностранного капитала, – усмехнулась она. – Косметика, которой мы торгуем, американская. Алла сказала, что ее карьера уперлась в потолок и уволилась. А я осталась. Она выросла до исполнительного директора сети супермаркетов, а я осталась в той же должности, на старой работе. Я не люблю перемен. – Семья требует много забот, – осторожно сказала Инна. – Особенно если семья большая. – Я не замужем, – усмехнулась Татьяна. – И детей нет. Только кошка. И та стерильна. «Старая дева?» – прикинула Инна. – Нет, не дева, – сказала Татьяна, будто прочитала ее мысли. «Тоже мне, сыщик! – обругала себя Инна. – Ничего не умею скрывать! Что на уме, то и на лице!». – Был у меня один, – вздохнула Татьяна. – Но не удержала. Он был женат, а я тогда еще не была стервой. – А теперь? – не удержалась Инна. – Выпьем. – Татьяна сама наполнила бокалы. – Остервенеешь тут. Жизнь дорожает, на работе то и дело грозят сокращением, да еще и это, – она энергично махнула веером. – Приливы? – сочувственно спросила Инна. – А у тебя, скажешь, нет? – Значит, Алла взяла тебя в Грузию для компании, а сама кинула. – Эту тему Инна обсуждать не хотела. Ее больше интересовало убийство Зубаридзе. – Приглашает по вечерам к себе в номер Резо, а ты гуляешь в саду. – Это я ее взяла с собой. – Татьяна допила вино и вновь потянулась к бутылке. – Почему? – Жалко ее стало. – Аллу? Жалко? – искренне удивилась Инна. – Ее недавно уволили. А она все никак не поймет, что сейчас труднее всего найти работу топ-менеджерам. Ждет, когда позовут обратно, наивная. Играет персону, – с иронией сказала Татьяна. – Вот я и терплю все это. Я-то знаю, к чему вернусь, а она нет. – А может, торжествуешь? Говоришь, что жалеешь, а тайком злорадствуешь. Моя синица клюет себе по зернышку и еще долго будет клевать, а твоему журавлю крылышки подбили. – Ты, часом, не психолог? – прищурилась Татьяна. – Хотя, нет. Алка говорила: бло-огер… Сама-то вообще одна приехала. Неужто у тебя даже подруги нет? – Есть, но они все работают. – А ты материал собираешь для блога. Жизненные истории. Денежка-то капает за это? – Пока нет, – честно призналась Инна. – И ты маешься: а что зайдет? Что у других заходит? Что со мной не так? Самооценка-то падает, а? – У меня есть работа! – вспыхнула Инна. – А это хобби! – А что ты так растревожилась? Не я первая начала. – Извини. – То-то. – Татьяна махнула веером. – Странные дела здесь творятся. Мне Алку потому еще жалко, что она поверила щенку Резо. Не видит, что происходит. Говорить ей бесполезно, она считает себя неотразимой. Ей бы поумнеть в ее-то возрасте, а она мнит себя секс-бомбой, хотя задница уже висит, а лицо застыло, как маска, потому что Алка переборщила с ботоксом.