— Что именно? — Поставленный удар, что же еще! — задумчиво произнес Котов. — Только вот что нам теперь делать? Ведь кто-то узнал о нашем разговоре! А концов, насколько я понимаю, никаких? — А вот это как раз и не сложно будет сделать! — усмехнулся Шорин и, заметив вопросительный взгляд Бокова, быстро изложил ему свой план. — Ну, что же, — после небольшой паузы ответил тот, — толково… Он взглянул на часы. — Сейчас половина четвертого, приходи ко мне в четыре! — Хорошо… В три часа Шорин пришел к Котову, и приятели разыграли заранее обговоренную сцену. — Чем порадуешь, Игорь? — спросил Котов. — Скорее огорчу! — ответил Шорин. — А что такое? — Сегодня убиты все фигуранты по нашему делу! Сапожника нашли мертвым в Хапиловском сквере, сторожа отравили прямо в больнице, а сегодня утром у себя на квартире нашли мертвым того самого парня, которого видела Каблукова в костюме своего мужа на Оленьем Валу в день убийства офицера… — Вот тебе и раз! — огорченно воскликнул Котов. — Единственную ниточку и ту оборвали! — Не скажи! — улыбнулся Шорин. — Неужели есть еще что-нибудь? — воскликнул Котов. — Есть! — кивнул Шорин. — Жительница первого этажа видела, как Монах несколько дней назад рано утром вносил в дом два чемодана, и помогал ему его приятель Вячеслав Лыкин… — Так! — потер руки Котов. — Мы сейчас пробиваем этого Лыкина и как только выясним, где он живет, возьмем его… — Слушай, Игорь, — попросил Котов, — возьми меня с собой! — Что, — насмешливо спросил Шорин, — надоело с бумагами копаться? — Конечно, надоело, — кивнул Котов. — Но дело не только в этом! С тобой он может начать темнить, а вот госбезопасность они как огня бояться! — Хорошо! — протянул приятелю руку Шорин. — Я сейчас в управление, и как только узнаю адрес, сразу же тебе позвоню… Минут через пятнадцать в кабинет Котова вошел Поливанов и положил ему на стол сложенный пополам листок бумаги. Котов развернул его и, прочитав то, что на нем было написано, сжег его в пепельнице. — Ну, что же, — взглянул он на Поливанова, — начало положено… Он не очень удивился тому, что прочитал на сожженной им бумаге. За годы работы в контрразведке он давно уже разучился удивляться. Удивлялся он другому: как такая простая мысль не пришла в голову ему самому. Но никакой зависти к Шорину он не исптывал. Главное было в том, что дело сдвинулось с мертвой точки. Вячеслав Лыкин, по кличке Крот, проснулся в седьмом часу вечера. После вчерашней попойки он чувствовал так, словно по нему проехал тяжелый грузовик. Ломили мышцы, а в голове тяжелым океанским прибоем стучала кровь. Он с трудом встал и подошел к окну, где имел привычку прятать заначку на утро. Обнаружив четвертинку, он быстро открыл, налил полстакана и, морщась, выпил. Минут через пятнадцать ему стало легче. Он допил водку и улегся на кровать, намереваясь еще поспать. И в этот самый момент ему постучали в дверь. — Кто? — крикнул он и в следующее мгновение охнул от острой боли, пронзившей все его отравленное вином тело. — Сосед! — ответили из-за двери. — Чего тебе? — Слава, дай, ради Бога, на бутылку, а то помру! Крот поморщился и встал с кровати. Вытащив из кармана брюк смятую сторублевку, он подошел к двери, открыл ее, и в следующий момент два каких-то здоровых мужика втащили его в комнату и посадили на кровать. В следующее мгновение в команту вошел помощник Шорина Геннадий Кольцов. — В чем дело, начальника? — глядя на него снизу вверх, спросил Крот. — Подожди, Слава, — улыбнулся тот, — скоро узнаешь! — Закурить-то хоть можно? — Кури! — разрешил Кольцов. Крот вытащил из лежавшей на полу пачки «Прибоя» папиросу, и закурил. — Кури, кури, Слава, — сказал Кольцов, — и благодари нас за то, что это не последняя в твоей жизни папироса! — Не гони пургу, начальник! — удивленно взглянул на Широкова Крот. — Дороги я никому не перебегал! — Тогда посмотри! — протянул Кольцов Кроту несколько фотографий. Тот взял снимки без особого интереса, поскольку давно уже не верил ни единому слову оперов, но уже через несколько мгновений от его равнодушия не осталось и следа. Оно и понятно! Ведь на снимках был изображен его ближайший друг и подельник Монах. — Кто его? — взглянул он на Кольцова. — Тот, кто хочет убрать и тебя, Слава! — пожал тот плечами. — Но за что? Кольцов хотел ответить, но в этот момент в комнате появился оставленный в подъезде оперативник. — Похоже, к нам гость! — доложил он. — Ложись на кровать, — приказал Кольцов Кроту, — и ничего не бойся! Вы двое на кухню, а ты, Валя, за штору! Когда оперативники вместе с соседом ушли, Кольцов достал пистолет и, сняв его с предохранителя, встал за дверь. Минуты через три дверь тихо открылась, и в команту осторожно вошел рослый парень. Завидев спящего Крота, он достал длинный нож и неслышно направился к кровати. Не успел он сделать и двух шагов, как Кольцов, выйдя из-за двери, громко приказал: — Нож на пол и не двигаться! В этот же самый момент из-за шторы вышел Валентин, тоже с пистолетом в руке.