— Но ты неизменно выбираешь первое. — Она решила перевести разговор на другую тему, более близкую для приятельницы. — Уж я-то не стала бы ждать от заката до рассвета! – фыркнула Марина и резко затормозила перед светофором. — Ненавижу водить машину! — Это не машина, а чудо на колесах, — непроизвольно призналась Алена и еще раз оглядела многокнопочную приборную доску Марининой «Mitsubishi». — Ненавижу водить «чудо на колесах»! — упрямо заявила хозяйка. — И как это твой Павел доверил тебе осмотр дачного поселка? — А куда ему деваться-то, — усмехнулась подруга и сорвала автомобиль с перекрестка, оставляя позади конкурентов, — Встреча с агентом уже назначена, а вчера муженек срочно засобирался в Париж. Сильно подозреваю, что с Инкой. Я ей сегодня звонила — ее нет дома. — Это еще ни о чем не говорит. — Ошибаешься. Вечером захожу в его кабинет, а у него на столе знаешь, что лежит? — Только не говори, что лифчик с ее инициалами! — Алена с опаской покосилась на мелькающие секции пластмассового заграждения каких-то строительных работ. Марина презрела разум вместе с доводами дорожной инспекции, выставившей знак, что на этом участке Ленинского проспекта не следует превышать 40 км/ч, и неслась на дикой скорости. — Нет, до лифчика не дошло. Но у него на столе лежит журнал «Ревю» с Инкиной рожей во всю обложку. — И как он это объяснил? — Алена проверила надежность ремня безопасности, с отчаянием понимая, что чувства безопасности он ей не прибавляет. Ее била нервная дрожь и очень хотелось вцепиться в руль с криком: «Дура, смотри на дорогу!» — Как объяснил? — усмехнулась гонщица. — Очень просто. «У тебя, — говорит, — очень фотогеничная подружка!» Подонок! Не знаю, окажись я на месте жены Титова, я бы этого Титова уже сто раз успела убить за восемь-то лет! И ведь только восемь лет, как она, бедняжка, узнала о его изменах, а прожили они много больше, все двенадцать, наверное! Дура, что столько терпела! И ведь самое страшное, что он ее унижал у всех на глазах! Сейчас каждого школьника спроси, кто такой Титов — телезвезда и бабник! — Но пока никто не доказал, что это не она его убила, — осторожно заметила Алена. — Не она, — отрезала Марина и снова затормозила перед светофором. Причем так, что машина едва не сделала сальто через передний бампер. — Фу… — выдохнула Алена, — если так и дальше пойдет, у меня сердце выскочит. — Да ладно тебе, — скривилась приятельница. — Подумаешь, новое расследование! Тут дело ясное — жена ни при чем. Чтобы подстроить аварию, нужно долго готовиться, потом хладнокровно раскурочить машину, ждать, пока план сработает, не сорваться, не позвонить ему, чтобы не ехал… Такой человек не станет выкладывать случайным сопливым собеседницам мотивы своего преступления. Будь я на ее месте, я бы затаилась, разыгрывала неподдельную скорбь. А она сразу принялась рассказывать вам про то, как важны оставленные им дела, как пытается она получить его деньги, как страдала она, пока жила с ним, — все мотивы как карты веером разложила. Следующий шаг должен быть чистосердечным признанием в милиции. — Вот это и настораживает. Она чересчур открыта. Женщина, которая терпела измены мужа на протяжении восьми лет, которая никому не жаловалась, не интересовалась его делами, с достоинством несла свой крест, пока он шлялся на стороне на глазах у всей страны, — после его смерти вдруг начинает вести себя прямо противоположно. Очень подозрительно. — Брось! Для такой игры нужна особая жестокость и хладнокровие. А жена Титова всегда была тряпкой, которую муж топтал ногами. — Не знаю… Если аварию кто-то и спровоцировал, то сделал это очень жестокий и хладнокровный человек, — задумчиво изрекла Алена. — Ладно, я тебе свою точку зрения сообщила. Теперь скажи, где твоего персонажа ловить? — Вон у того дома. — Алена указала на большое здание сталинских времен, в котором находился магазин «Книги». — Внушительный, — с уважением заметила подруга. — Тут жутко дорогие квартиры. Алене было совершенно все равно, какой цены квартиры в этом доме. Она сильно подозревала, что и Вадиму, с которым они договорились тут встретиться, тоже на это глубоко наплевать. Никто из них в этом доме не жил и не собирался жить, а встретиться здесь решили, поскольку место приметное и по пути для Марины. Но Марина расценила этот факт по-своему, сразу как-то проникшись уважением к незнакомцу, переминающемуся на углу у светофора. — Симпатичный, — заметила она, паркуясь у парапета. — Очень симпатичный. Где отхватила? Алена не стала ей докладывать, что Терещенко следователь, что она уговорила его составить им компанию при осмотре участка под дачу, которую Марина собралась выкупить у компании «Дом». Она также не стала тревожить подругу своими соображениями, почему следователь при такой покупке нужен больше, чем агент по недвижимости, что на самом деле она перевыполнила ее вчерашнюю просьбу прихватить кого-нибудь мужского пола, чтобы не таскаться по незнакомым местам в сосновом бору исключительно в женской компании. Марина просила только мужчину для охраны, но Алена сочла правильным пригласить капитана милиции, что гораздо надежнее в этом плане. — А чего не тот черненький, с которым ты в ресторан приходила? — поинтересовалась подруга. — Я на него рассчитывала. — Он ненадежный, — отрезала Алена и сморщилась, вспомнив о Бунине. — Н-да… — протянула Марина, пристально наблюдая за тем, как Вадим подходит к машине. — Этот совсем другой. Я бы сказала — попроще. Он кто? — Таможенник. В чине капитана. Работает в Шереметьево, — с ходу соврала Алена, чтобы не пугать Марину истинной профессией Вадима. Она решила, что жена владельца магазинов должна испытывать панический страх перед представителем закона. — Таможенник? Да ну! — приятно изумилась та. — А почему не на своей машине? Таможенники — очень состоятельные ребята. — От работы у него служебная «Волга», а свой автомобиль он не любит показывать. Знаешь ведь, у них эти вечные операции «Чистые руки». У кого нечто более совершенное, чем «семерка», тот сразу попадает под подозрение во взяточничестве. Поэтому все таможенники предпочитают ходить пешком… И вообще, он не любит распространяться о своих доходах. Это его профессиональная тайна, так что лучше не донимай. Одно скажу, — Алена перешла на быстрый шепот, потому что Терещенко уже почти вплотную подошел к ним, — тут он только что дельце провернул — пропустил в обход таможни какой-то товар. Представляешь, сколько ему отстегнули! Так что теперь он дыхнуть боится. Если будет молоть всякую ерунду, будто бы на таможне не работает, не удивляйся. — Она показательно прижала палец к губам и с опаской покосилась на улыбающегося Вадима. — Здравствуйте! — с чувством выдохнула Марина, все еще находясь под впечатлением «признаний» подруги. — Доброе утро. — Он несколько удивился такому радушному приветствию. — Придется вам смирить гордость и прокатиться в моем драндулете, — с этими словами Марина распахнула перед ним заднюю дверь своей «Мицубиси». И вдруг, к великому неудовольствию Алены, защебетала в своей легкой манере, – Ах, я представляю себе ваше авто. Скорее всего это нечто! Но вы уж не обессудьте. Я, конечно, возражала против этой колымаги, но мой муж считает, что японские машины самые надежные. А у вас какая? Вадим забрался в машину с ошарашенным видом и еле внятно ответил: — «Пятерка». Впрочем, вряд ли вы догадываетесь, как выглядит моя тачка, — добавил он уже только для Алены, которая, дабы избежать неловких признаний Терещенко в своем профессиональном интересе к этой поездке, перебралась на заднее сиденье. — «Пятерка», — усмехнулась Марина и лихо отъехала от парапета. — Неужели «пятисотый» «Мерседес»? — Не совсем. — Вадим растерянно взглянул на Алену. Та ему заговорщицки подмигнула, хотя вряд ли он понял зачем, поэтому растерялся еще больше. — «БМВ»? — не унималась состоятельная приятельница. Алена поняла, что, если они остановятся на этой версии, Марина разочаруется в их сопровождающем навсегда, и толкнула его в бок. Вадим крякнул, и тут скорее всего до него дошла суть интриги. Он усмехнулся: — Могу представить, что вам обо мне успели рассказать. Неужели вы поверили, что капитан… Договорить он не успел, поскольку Алена опять красноречиво толкнула его локтем. Он икнул и, узрев ее поджатые губы, густо покраснел. — Недотепа! — зло прошипела Алена ему на ухо. Он опять воспринял ее реакцию на свой лад и возмутился вполголоса: — Ну сколько можно мстить мне за то, в чем я совершенно не виноват! Я же не толкал тебя в объятия к этому Бунину! Я же… Он опять получил положенный тычок и предпочел смириться: — Ладно, ладно. «Мерседес» так «Мерседес», уломали. — Да? — тут же удивилась Марина, которая ничего не поняла в дружеской перепалке на заднем сиденье, зато явственно услыхала знакомое слово «Мерседес». — Чем же вам понравилась эта машина? По-моему, есть и лучше… но я могу и ошибаться… — Через зеркало заднего вида она послала собеседнику обворожительную улыбку. — Привык, знаете ли, — буркнул Терещенко. — Да и потом, при разборках он весьма удобен. — При разборках? Как интересно! — На этот раз в зеркале вспыхнуло притворное восхищение. — Таможенная служба участвует в разборках?! — Таможенная служба? — Вадим облегченно вздохнул. — А я уж думал, меня тут записали в бандиты. — Он бросил косой взгляд на соседку. Та предпочла отвернуться к окну, мол, сам выкручивайся, раз такой идиот непонятливый. Можешь сообщить, что ты капитан милиции, тогда тебя высадят у следующего столба, и дальнейшее расследование странных делишек фирмы «Дом» я проведу одна. — А я думала, что таможня — мирная взяточная работа, — продолжала Марина своим приторно-сладким голоском. Алена знала, что патока в ее тоне свидетельствует о личном интересе к собеседнику, из чего сделала вывод, что приятельница зачем-то положила на Терещенко глаз. Только вот зачем? Желает снова поменять мужа? Что ж, этот как раз в ее духе малость ненормальный фанатик своей работы. Правда, его настоящие доходы слегка охладят ее романтический пыл. Может, пора признаться, что на самом деле он никакой не таможенник? — Всякое случается, — вяло ответил ей Вадим, пока Алена раздумывала о ходе дальнейшего разговора, и перескочил на другую тему: — А чем занимается ваш муж? — Высокой модой, — быстро ответила Марина, лихо преодолевая крутой поворот на дикой скорости. — У него сеть магазинов одежды. Его хлеб — работы самых известных кутюрье, поэтому он частенько имеет дело с вами. Ну, не с вами конкретно, а вообще с таможней. Да вы, наверное, слышали — салон «Высокая мода». Может быть, покупали что-нибудь? — Ну… — неопределенно протянул Вадим. — Понимаю, — обворожительно улыбнулась Марина. — Таможенники носят только турецкий трикотаж с подмосковного рынка. В целях конспирации. А вообще, Павел — мой муж — честный бизнесмен. Знаете, я не встречала второго столь же порядочного в делах торгаша. Можете представить, он платит налоги и даже занимается благотворительностью. Очень крупную сумму перевел на строительство храма, каждый месяц материально помогает двум детским домам, — в ее голосе прорезалось знакомое восхищение. Тут Алена окончательно уверилась в своей версии, что Марина лично заинтересовалась Терещенко. Ее излюбленный прием очаровывать мужчину — говорить о своем нынешнем муже или любовнике только самое хорошее, хвалить его громко и искренне. На это обычно мужики клюют, как рыба на жирного червяка. Расчет элементарный — они думают, если она так замечательно отзывается о том, от кого собирается сбежать ко мне, значит, женщина высоко порядочная, что в наши дни встречается крайне редко. А отсюда вывод: хватайся за ее юбку, как эта самая рыба за червяка, заглатывай наживку и не думай о будущем! Словом, в момент откровенных признаний Марины о достоинствах своего нынешнего спутника жизни у грядущего просто крышу сносит. «Ну и подружки у меня! — сокрушалась про себя Алена, пока Марина продолжала самозабвенно расхваливать своего супруга. — Инесса без зазрения совести отняла Бунина в ресторане, а эта тут же накинулась на Вадима, как голодная собака на сахарную кость. Да что для них мои кавалеры медом намазаны, что ли?! Нет уж, если из нашей четверочки выбирать, то лучше всех Катька. Она, по крайней мере, окончательно забила башку работой, ей мужики не нужны». Алена смерила строгим взглядом Терещенко, который уже проникся к Марине если не симпатией, то положенным уважением к ее порядочности (не зря же она своего Павлика так усердно нахваливала), и даже подобострастно подался вперед всем корпусом, чтобы быть поближе к столь добропорядочной особе. — Ты лучше расскажи про своего второго мужа, — сквозь зубы процедила Алена, с отвращением сознавая, что топит подругу, дабы спасти свою личную собственность. Это тоже был Маринин прием, и теперь она им воспользовалась, поэтому и чувствовала себя мерзко. Ей совсем не хотелось походить на подругу. Однако, несмотря на гадостное чувство, продолжила в том же едком духе, — Вадиму будет интересно, ведь его новое увлечение как раз связано с криминалистикой. — Да что вы?! — Марина попыталась скомкать неловкость ситуации, прикрывшись широко растянутой улыбкой. — Он был замечательный. Удивительный человек, увлеченный своей работой. Знаете, многие женщины обожают ругать своих бывших мужей, но ко мне это не относится. Я не встречаюсь с никудышными мужчинами, потому что уважаю себя, а поэтому даже после развода не могла бы сказать о них ничего плохого. Все мои поклонники, а тем более бывшие мужья — люди гениальные, удивительные, замечательные. Просто так получалось, что у нас что-то чуть-чуть не складывалось. Алена с достоинством вынесла удар. Марина отлично повернула ситуацию в выгодное для себя русло. Теперь Вадим просто не сможет устоять, чтобы не приударить за ней в надежде оказаться в обойме столь восхитительных Марининых мужиков. — Со вторым моим мужем нам помешала как раз его работа, — ее голос стал слегка грустным. — Я до сих пор восхищаюсь им как профессионалом и мужчиной, но жить рядом с гением — тяжкий крест. Мне это было просто не под силу. — Мотай на ус! — усмехнулась Алена, злым взглядом провожая уносящиеся назад последние высотки Химок. Теперь они ехали по Ленинградскому шоссе в область. Туда, где в двадцати километрах от МКАД, по обещанию юриста Прохорова, должен был находиться дачный поселок фирмы «Дом».