– Так чего же вы ждете? Сейди и Сэм с восторженными воплями накинулись на свои свертки, разрывая бечевку, когда не получалось развязать узлы. Мерри распаковала свой с осторожностью, аккуратно складывая бумагу и скручивая веревочку, чтобы их можно было использовать повторно. Мне захотелось обнять ее за такую хозяйственность. – Ой, как красиво! – воскликнула Сейди, привлекая мое внимание. Затем она покрутила между пальцев маленькую деревянную фигурку. – Это принцесса! – Принцесса фей, – поправил ее Уитакер. – Видишь крылышки? – Они из кленовых семечек! Посмотри, Эллери! Она сунула резную фигурку мне в руки. Платье феи с пышной юбкой было удивительно детальным. На подоле красовались падающие звезды, а в руках фигурка держала букет из крошечных четырехлистников. – Это ты сам вырезал? – спросила я, поднимая взгляд на Уитакера. Тот кивнул. – Просто чудесно! Мы повернулись к Мерри, которая с любопытством рассматривала свой подарок. Это была новенькая, без единой потертости подкова. – На удачу, – пояснил Уитакер. – Очень красивая. Я никогда не видела таких блестящих подков. – Она подняла взгляд, смущенно улыбаясь. – Спасибо. – Ой! – произнес Сэмюэль. Мы все наклонились к нему, чтобы посмотреть на подарок. – Карманный нож, – объявила Сейди, мгновенно потеряв интерес. Она взяла свой подарок и направилась к елке, где тут же затеяла игру, заставляя фею перепрыгивать с ветки на ветку. – Это мой карманный нож, – осторожно уточнил Сэм, протягивая его мне. – Видишь инициалы на ручке? Их вырезал папа. – Помню, – согласилась я, осматривая нож. – Я потерял его… Когда ходил с обозом, – продолжил Сэм, поднимая взгляд на Уитакера. – Эллери упомянула об этом, когда рассказывала о случившемся. Несколько дней назад я проверял капканы и нашел его на земле в лесу. Подумал, ты будешь рад, если я его верну. – Я… Да, спасибо. Мой близнец уставился на Уитакера мрачным, жутким взглядом. – А мы тебе ничего не подарили, – вдруг осознала Сейди, нахмурив брови. Ее бодрый голос развеял нарастающее напряжение. – Ты шутишь? – возразил Уитакер, красивым жестом обводя комнату. – Посмотри, сколько всего вы сделали. Если бы не семейство Даунинг, я бы сейчас мерз у себя в лагере. Вечер вышел просто чудесным. Лучшее Рождество в моей жизни! – Правда? – спросила Сейди, с подозрением осматриваясь по сторонам. – Но если бы ты мог загадать любое желание на Рождество – что угодно, – что бы ты попросил? Ласковый взгляд Уитакера упал на меня, и я покраснела. С того самого момента в кухне между нами чувствовалось напряжение. Во взглядах читалось предвкушение, и я не знала, как себя вести. – Это что у вас в углу, пианино? – спросил он, продолжая смотреть мне в глаза. Мерри кивнула и стянула тяжелый тканый чехол, который мама сшила для инструмента. В городе было всего три фортепьяно, и мама очень берегла свое от пыли. Рубен Даунинг, набивший карманы золотом, из-за которого убили его отца, подарил этот инструмент моим родителям на свадьбу. Фортепьяно привезли из-за гор в разобранном состоянии и собрали у нас в гостиной. Когда у мамы бывала свободная минутка, она садилась на скамеечку с обивкой и пробегала пальцами по блестящим клавишам цвета слоновой кости, напевая старинные церковные гимны или народные песни своим глубоким контральто. Мама обучила нас – всех своих трех дочерей – игре на фортепьяно, но ни у кого из нас не было такого таланта, как у нее. – Танец, – решил Уитакер. – Пожалуй, если бы можно было загадать любое желание, я бы хотел потанцевать. – Я с тобой потанцую! – воскликнула Сейди, без малейшего стеснения схватив его за руку и вытаскивая в центр гостиной. – Мерри может что-нибудь сыграть. Она лучше всех умеет. – Сочту за честь, – сказал Уитакер и отвесил ей галантный поклон, в то время как Мерри принялась на пробу подбирать мелодию. Фортепьяно успело немного расстроиться – к нему никто не прикасался с самого пожара, – но все еще звучало сносно, и хорал, который начала играть Мерри, наполнил дом теплом и радостью, которых так не хватало этому празднику, несмотря на все наши усилия. Даже безразличие Сэма, казалось, растаяло, когда он схватил меня за руку и весело закружил. Сейди хохотала, пытаясь повторять шаги за Уитакером. Он притопывал ногами и хлопал в ладоши, изображая какой-то сложный ритмический узор, который моя сестренка никак не могла воспроизвести, пропуская движения из-за смеха. Когда мелодия подошла к концу, я заняла место Мерри, чтобы она тоже смогла потанцевать. Мы пели и топотали, пока часы не пробили полночь, а Сейди не заснула от усталости на краешке дивана. – Какой чудесный вечер, – произнес Уитакер с последним ударом часов. – Но я и так уже злоупотребил вашим гостеприимством. Мне пора возвращаться в лагерь. – Ты пойдешь совсем один? В темноте? – удивился Сэмюэль, беря на руки Сейди. Ее длинные ноги безвольно повисли. – У меня есть фонарь, и я хорошо знаю дорогу. – Все равно… В соснах водятся существа. Опасные существа. Если что, можешь остаться на ночь. – Я могу постелить тебе на диване на первом этаже. – Я представила, как Уитакер будет спать под нашей крышей, всего в нескольких комнатах от меня, и покраснела. – У нас полно одеял и… – Я осеклась, вспомнив, как он купался в реке. Представила его обнаженную фигуру, укрытую одним из моих одеял, и поняла, что уже не смогу закончить фразу. Если Уитакер и догадался о моих фантазиях, то ничем этого не выдал. – Не хочу вас стеснять. Со мной все будет в порядке, честное слово. Его решимость вызвала у меня смесь облегчения и разочарования, и я сама не знала, чего было больше. Уитакер тихо пожелал всем спокойной ночи, и Сэмюэль понес спящую Сейди наверх. – Пойду помогу ему, – заявила Мерри, незаметно подмигнув мне. – Ты же знаешь, какая она тяжелая, когда засыпает. Спокойной ночи, Уитакер. Еще раз спасибо за подкову. – Повесь над дверью, через которую чаще всего ходишь, – посоветовал он. – По крайней мере, говорят, что так принято. – Обязательно повешу, – кивнула она. – С Рождеством. – С Рождеством, Мерри, – отозвался Уитакер. – Как ловко все вышло, – добавил он, когда ее шаги стихли на чердаке. – Это ты все подстроила? – Что? Нет! Я… Уитакер рассмеялся. – Знаю. Это сделал я, – признался он театральным шепотом. – Я сказал Мерри: как же жаль, что Эллери весь вечер просидела за пианино. – Да я была не против. – Ну а я – да, – сообщил он. – Я надеялся, что у меня будет возможность потанцевать с тобой. В груди потеплело от переполнявшего меня удовольствия. – Правда? – Именно о таком подарке на Рождество я мечтал. – Он протянул руку, но не коснулся меня. Его пальцы замерли на полпути, будто спрашивая разрешения. – Может, ты согласишься потанцевать прямо сейчас? Я посмотрела на его руку, любуясь длинными пальцами в свете свечи. Они манили меня и завораживали своей красотой. – У нас нет музыканта. – Обойдемся без фортепьяно. – Его рука наконец пришла в движение, накрыв мою и увлекая меня на крыльцо. Ночной воздух был холодным, но я этого не заметила. Я не чувствовала ничего, кроме тепла его пальцев и легких случайных касаний его локтя. – Слышишь музыку? Я уставилась в ночь, прислушиваясь. Все вокруг застыло. Падал свежий снег, смягчая и приглушая любые звуки. – Я ничего не слышу. – А ты постарайся, – не сдавался он. – Закрой глаза и как следует прислушайся. Слышишь это нежное дуновение ветра? Я закрыла глаза и кивнула. – Оркестр разминается перед выступлением. – Целый оркестр? – спросила я, не сдержав улыбку, когда он положил руку мне на талию и прижал к себе. Веселый деревенский танец у нас точно не получится. – Слышишь, как снежинки падают на ветви деревьев? Они задают нам ритм. Его шепот раздался прямо у меня над виском. Губы Уитакера легонько задевали мою кожу, пробуждая волнующее предвкушение. Он начал без слов напевать тихую, незнакомую мне мелодию, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно переступая и увлекая меня за собой. Когда я открыла глаза, то встретилась с его взглядом, темным, как смола. Уитакер плавно закружил меня, и я, несмотря на всю свою неуверенность, решилась положить руку ему на плечо. – Какая волшебная ночь! – Тучи исполосовали небо, а в просветах между ними виднелись мерцающие звезды. – Посмотри, даже Кассиопею видно. – Кого? – изумленно улыбнулся Уитакер. – Созвездие. – Я спустилась по ступенькам, увлекая его за собой во двор, и показала на сияющий зигзаг. – Видишь эти пять звезд? – Конечно. – Это Кассиопея, названная так в честь ужасно тщеславной царицы. Чтобы наказать ее за дерзость, боги сделали так, что ее созвездие полгода висит вверх ногами. Он легко, непринужденно рассмеялся.