— А в нужном нам доме кто-нибудь есть? — Нет, там нет никого, кроме оборотня. — Тогда пошли. Оставив Никсона ждать в машине, мы перебежали дорогу, Николай попробовал заставить меня перелезть через забор возле густого куста жимолости, но я оказалась сигать через гофрированный металл ограды, а, к изумлению Николая, просто вошла через незапертую калитку: — Тут все равно никого нет. Единственное живое существо в подвале находится. Подожди! Слушай, Николай, я соврала — в подвале еще кто-то есть. — Кто? — не на шутку переполошился Коля. — Пока не знаю, но не охранник точно. И не оборотень. Что-то слабое, как будто, больное. Или, как вариант, детеныш. — Господи, только детенышей мне не хватало. — Коля перекрестился: — Ну что, поехали назад. — Как назад? Ты что, передумал? Ты же мне обещал! — Я не передумал, я тебе сказал, что надо найти убежище оборотней. Можно сказать, что мы его нашли. Потом я предложил сначала разобраться с раненым зверем, после чего, так сказать, набив руку, идти ликвидировать остальных, кого сможем. Сейчас машину отгоняем подальше, смотрим, как твой Хлоев приезжает домой, с охраной, один, без охраны, но не один, а завтра, с утра, как хозяева уедут, лезем в дом и ликвидируем подранка. Потом занимаемся остальными. Такой план. Есть замечания, предложения? — Не знаю. Ну давай подождем, посмотрим, как ты говоришь. Хлоев с помощником, в котором я узнала второго оборотня, похищавшего меня, приехали в дом около семи часов вечера, на большом сером джипе «Тойота», с огромными колесами с развитыми грунтозацепами и мощной лебедкой, стоящей на переднем бампере. Минут через двадцать, среди прочих жителей «директорского» поселка, приехал и господин Ваксин, которого привезла черная иномарка с шофером. Ваксин жил на противоположной от Хлоева стороне поселка. На крыльце его встречала молодая женщина и маленький ребенок, я только не поняла, мальчик или девочка. — Ну все? Поехали? — Николай оторвался от маленького бинокля, через который он изучал жизнь маленького поселения. — А мы все уже выяснили? — честно говоря я устала, очень хотела есть и была рада уехать отсюда. — Нет, но оставаться здесь в темноте я не собираюсь. А вдруг Хлоевы сегодня не будут спать, а пойдут на загонную охоту. Мне не хотелось здесь быть в этот момент. — Как скажешь дорогой, ты же мужчина. — я протяжно вздохнула и пошла к машине, у колес которой дремал, нагулявшийся по лесным окрестностям, счастливый Никсон. Ночь в съемной квартире ничем не отличалась от других ночей в других съемных квартирах. Мы поели горячих пельменей, Николай заставил меня выпить сто грамм водки, после чего я, стараясь не уснуть на ходу, дошла до ванной комнаты, после чего осознала себя только следующим утром, когда мне под нос сунули кружку с горячим и сладким пойлом, известным под названием «Кофе три в одном». «Тойота» Хлоева стояла у здания администрации, я ощущала две знакомые мне ауры оборотней, что находились на втором этаже дома, наверное, в кабинете главы администрации. Убедившись, что все идет, как обычно, мы поехали в сторону коттеджного поселка. На территорию поселка мы проникли тем же путем, что и вчера. На прилегающих участках было тихо, даже собаки не лаяли. Мне вообще показалось, что в поселке собак не было. И кошек тоже. Я ощущала ауры людей, но большинство из них еще спали. Войдя со мной во двор Хлоевых, через незапертую калитку (через забор сигать сегодня Николай, почему-то, не стал), капитан пару минут постоял, прислонившись к стене дома, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри, после чего расстегнул молнию небольшой спортивной сумки, которую он все время нес на плече и пошел к высокому крыльцу обители оборотней. Входная дверь была заперта на замок. Дверь была выполнена, может быть, и не из самого достойного металла, но ломать ее посреди бела дня — занятие неблагодарное. Все обитатели поселка всполошатся и прибегут, да еще и Хлоева вызвонят с работы. Окна по периметру дома были затянуты красивой кованной решеткой, задняя дверь была тоже выполнена из металла, и заперта. — Ну, только так! — Николай приподнял какой-то люк, примыкающий к фундаменту дома и показал мне металлическую горку, покрытую пятнами и черным порошком, уходящую куда-то вниз. — Это что? — Углярка. — Что⁈ — Уголь туда ссыпают, для котла отопления. Или дрова. Но, в данном случае — уголь. — Ты мне предлагаешь туда спускаться? — Ну да, это же единственный вход в дом. — Я туда не полез Ты знаешь, сколько моя юбка стоит? — Ну тогда я сам. — капитан притащил откуда-то два джутовых мешка, один бросил мне, а второй оседлав сверху, как салазки, отоолкнулся и, с тихим шорохом, скатился по наклонной плоскости в темноту подвала. — Эй? — тишина была мне ответом. — Да что за гадство! — я встряхнула мешок, о казался чистым, расстелила его на максимальную ширину, уселась, подобрав юбку, схватила мешок за передние уголки и чуть оттолкнувшись, понеслась куда-то в темноту. Я даже пискнуть не успела, как мой путь окончился, меня подхватили на ходу или лету, и прижали к себе: — Все! Все! Ты молодец, мешок только отпусти, ты уже приехала. Меня наградили поцелуем в щечку, поставили на землю и велели идти за старшим. Подвал был огромным, со множеством помещений, стены которых составляли неоштукатуренные бетонные блоки. Свет мы не включали, передвигаясь в темноте. Не знаю, как ориентировался Николай, я в темноте видела прекрасно. В какой-то момент Коля отвлекся на небольшое помещение, отделенное от прохода металлической решетчатой дверью, а я шагнула вперед, за угол. Шагнула и остановилась. На огромном ортопедическом матрасе в квадратном отсеке лежал и, не мигая, смотрел на меня оборотень в своей звериной трансформации. Его глаза горели в темноте пронзительным желтым светом. Я замерла от неожиданности, зверь же понюхал воздух, после чего поднялся на передние лапы и сделала пару шагов в мою сторону. В его глазах я хорошо различала слезы. Задние лапы оборотня безвольно тащились сзади, судя по всему, при падении с высоты был поврежден позвоночник и, наверное, повреждения имели необратимый характер. Я в оцепенении наблюдала, как искалеченный зверь медленно, тревожно принюхиваясь, подползал ко мне. И вообще, я не понимала. Тогда ночью, он казался мне огромным, и, из машины, с заднего сидения, он с трудом выбирался из-за своих габаритов. А сейчас я видела перед собой звереныша –подростка, жалкого и беспомощного. Может быть я ошиблась, и передо мной не тот монстр, что хотел задрать меня в заброшенном карьере, а его ребенок, например. А аура, как код ДНК, показывает близкий рисунок между кровными родичами? Во всяком случае, я больше не обращала внимание на голоса в голове, что наводила мне в мозг шаманская ленточка, требующие убить тварь, сломать ей шеи, разодрать пасть проклятому оборотню. Звериный подросток, жалко поскуливая, подползал ко мне, я сделала шаг вперед, протянула вперед руку к серому переярку, когда он встал(!) на задние лапы, мгновенно став выше меня на голову. Мне в лицо смотрел не плачущий от беспомощности волчий недоросль, а безжалостный и торжествующий убийца. Потом у меня взорвалась голова. Во всяком случае, мне так показалось. Справа от моей головы что-то вспыхнуло, мимо меня пролетели какие-то огненные сгустки. В правом ухе что-то лопнуло и я стала им различать лишь тонкий писк, а в воздухе запахло порохом и палеными волосами. Николай, шагнув сзади и оттеснив меня назад плечом, встал между мной и катающимся по полу, с жалким собачьим визгом, оборотнем. Левая задняя лапа зверолюда была почти оторвана, болтаясь лишь на куске шкуры и каких-то жилах. Николай сноровисто перезарядил дымящийся обрез двухстволки, засунув стрелянные гильзы в спортивную сумку, что все еще болталась у него на плече, потом повернул ко мне лицо и что-то сказал. — А? Я не слышу. — Я говорю пойдем, посмотришь, что я нашел, потом легче станет. Меня потянули за плечо и довели до комнаты за решетчатой дверью, откуда несло закисшей кровью, дерьмом и липким страхом. Я приблизила лицо к, покрытым ржавчиной, прутьям двери, пригляделась и в панике отшатнулась. От неожиданности я, наверное, с удовольствием бы упала, если бы меня не поймал Коля. Из глубине камеры на меня смотрел и хихикал человек в грязном, но, когда-то, хорошем костюме, заросший и патлатый. У человека отсутствовали ноги, примерно на половину ниже колен. Ниже обрывков брючин была непонятная мешанина из запекшейся крови, рваной мышечной ткани и белизны костей Глава 3 Глава третья. Разноплановые мгновения жизни. Жестокий капитан Жемчужный — Я думаю, что та собачка этим парнем перекусывала. Наверное, когда живого человека помаленьку, в гомеопатических пропорциях, жуешь, лечение особенно успешно идет. — я не давал пораженной увиденным Людмиле отойти от клетки с несчастным сумасшедшим, придерживая ее за плечо. Как-то весь ее боевой задор и желание разорвать оборотня сошло на нет, а мне надо было, чтобы она сама, собственными руками устранила возникшую проблему. Если у нее с детства были проблемы с этими лохматыми тварями, значит, чтобы проблема ушла, она должна сама ее решить, своими собственными руками. — Ну что милая, эта тварь уже не кажется тебе милым песиком –подростком? Пойдем, надо здесь заканчивать и уходить. Я, подталкивая Людмилу, двинулся в закуток с матрасом, чтобы закончить дело и тут же понял, что я лох педальный. Что-то метнулось Люде под ноги, любимая дико завизжала… Все-таки, регенерация оборотней имеет место быть. Мохнатая тварь, которую я считал безопасной, с практически оторванной задней ногой, за пару минут, что мы были заняты пленником, успела остановить кровотечение из обширной раны, подползти к порогу и, когда Люда, шагнула из-за угла, вцепиться девушке в ногу. И теперь эта сволочь с рычанием перемалывала ножку моей женщины! Боясь задеть жертву, я прижал стволы обреза к основанию шеи монстра и нажал на спусковые крючки. — Ты о кей? — задал я самый тупой вопрос, на который был только способен: — Стоять можешь? Подержись за стенку, сейчас я тебя освобожу. Только поскорей пожалуйста, мне очень больно. Раскинувший мозгами оборотень не спешил разжимать челюсти, и я, убедившись, что подруга, опираясь на стену, но стоит, побежал наверх, чтобы найти хоть какой инструмент. В кладовой я нашел портфель — «дипломат», полный денег, лежащих неровными пачками, перехваченных резинками, различных цветов — похоже местный хозяин района был плохо знаком с понятием инвестиции и отмывание доходов, полученных преступным путем. Еще там нашелся небольшой ломик-монтажка и пила. Ломиком я за пару минут выломал нижнюю челюсть лютоволка и освободил окровавленную ногу моей подруги. — Подожди, сейчас, одна минута — я приподнял пострадавшую ножку и поставил ее в высокий и плотный целлофановый пакет, прихватив его скотчем под коленом. — Ты что делаешь? — Я не хочу, чтобы хозяин дома нашел нас по каплям крови, поэтому, я отнесу тебя на руках до машины, после чего мы уедем отсюда, и я тебе раны обработаю в более спокойном месте. Ты минут двадцать продержишься? — Хоть тридцать. — попыталась улыбнутся Люда: — Я кровь смогла остановить, поэтому пока не критично. — Я постараюсь побыстрее. А теперь давай, на меня ложись, я тебя наверх отнесу. За отведенные мне двадцать минут я успел отпилить голову оборотню. В отличии от сказок, что я читал, этот экземпляр Серого Брата, после смерти в человека не обратился. Надеюсь, что голова, нашпигованная дробью «два ноля» и отделенная от беспокойного туловища, гарантировала мне, что с этим экземпляром мы больше не встретимся. Голову я положил в середину большого стола, стоящего в центре столовой, чтобы хозяин долго не искал памятную для него вещь. В остальном я поступил очень плохо — не видать мне подарка от Деда Мороза на Новый год. Я сунул немного пачек крупных купюр в свою спортивную сумку, а «дипломат», с распахнутым нутром, положил в центре прихожей. Из интересного я нашел большой оружейный чехол утилитарного защитного цвета, что стоял тут же в кладовой. Когда вжикнула молния чехла, сердце мое чуть не остановилось — мне открылся новенький карабин «Тигр», с дорогим ореховым прикладом и золотистой надписью на затворной коробке «Хамзату Икрамовичу Хлоеву к юбилею от коллег». Судя по всему, юбиляр предпочитал другие виды охоты, поэтому, дорогой подарок был с благодарностью принят и отложен в кладовочку, за ненадобностью. Из полезного я взял «Жидкость для поджига» и спички, после чего, закончив все дела в подвале, поднялся в гостиную, где, сидя на стуле, меня ждала бледная Люда. — Ну что, готова? — У нас ничего не горит? — женщина, на мгновение забыв о ране на ноге, стала тревожно принюхиваться. — Горит. Я в подвале поджог лужу крови, что из тебя натекла. — Так этот же, без ног, задохнется. И вообще, его надо с собой взять. — Люда, а давай просто хозяина дома дождемся и ему шеи наши подставим, чтобы не мучится. Куда мы денем безного психа? Тем более, возможно, он такое же говно, что и Хлоев, просто проиграл. Пока Люда дулась, разыгрывая из себя «Мать Терезу», я набрал номер «Ноль три» на радиотелефоне «Панасоник», стоящем на тумбе у телевизора. — Ты что делаешь? — Спокойно, Маша. — я махнул приложил палец к губам, чтобы моя подруга помолчала, тем более, что на том конце провода, наконец подняли трубку. — Третья, что у вас случилось.