«Он не стал бы звонить в дверь, если бы нашел тебя», – стараюсь я образумить саму себя, но все равно достаю металлическую бейсбольную биту из шкафа у входной двери. Медленно открывая дверь и выглядывая на улицу, я вздыхаю с облегчением: на пороге стоит Эйден. Его машина, матовый черный «Додж Челленджер», припаркована перед домом. Заметив бейсбольную биту в руке, Эйден вопрошающе смотрит на меня. Я быстро прислоняю ее к стене за дверью, подальше от любопытствующего взгляда парня. Эйден вскидывает брови. – Серьезно? Бейсбольная бита? – Это неблагополучный район, – вру я, мысленно дав себе пощечину за такую глупую отговорку. Эйден оглядывается: пригородный район с двухэтажными домами, аккуратно подстриженными газонами и дорогими машинами, припаркованными перед домами. Он смотрит на меня и ухмыляется. – У тебя, наверное, аллергия на все эти цветы. – Что ты здесь делаешь? Парень протягивает мне белый телефон. – Ты нашел его? – Да, в пятницу вечером, когда вернулся в дом Ноа. – Почему ты раньше его не отдал? Или сегодня в больнице? – У меня были дела поважнее. Да и не хотелось спускаться к машине. – Вот как. – Я заметил, что у тебя в телефоне кроме Шарлотты, Аннализы, Чейза, Мэйсона и Ноа записан только один контакт. И это твоя мама. – Ты рылся в моем телефоне? – со злостью спрашиваю я. Почему я не поставила пароль? – Да, – невозмутимо отвечает Эйден без тени вины на лице. – Я думал, что ты много переезжаешь, так что у тебя должны быть записаны и другие номера. Например, номера друзей из других школ. – Я не верю в дружбу на расстоянии, – лгу я. – Еще я заметил, что у тебя не установлены приложения, нет ни фото, ни заметок, ни музыки. – Это новый телефон, – снова вру я, скрипя зубами. – Ты закончил с допросом? Мне пора мыть посуду. Я пытаюсь закрыть дверь. – Подожди, – просит он. Я останавливаюсь. – В пятницу ночью я на тебя разозлился… – Понимаю. Все в порядке. Я понимаю, что мы все волновались за Ноа и злились из-за произошедшего, а тебе нужно было кого-то обвинить. Ты отреагировал неприятно для меня, но мы все, я думаю, реагируем по-своему. – Я не должен был винить тебя, – признает Эйден с выражением легкой неловкости на лице. – Неужели я слышу извинение? – Я слегка улыбаюсь. – Не привыкай. Такого больше не повторится. Эйден спускается с крыльца на первую ступеньку, когда вдруг я его окликаю. Он поворачивается и выжидающе смотрит на меня. – Спасибо, что спас мою задницу… от Дейва, – благодарю я, поднимая телефон, который Эйден вернул мне. – И за то, что принес мобильник. Знаю: прошлой ночью утверждала, что мне не за что его благодарить и что держу ситуацию под контролем – и все же я не могу притворяться, что это и вправду так. Да, мне удалось ускользнуть от Дейва благодаря приему, выученному на джиу-джитсу, но я не настолько сильная, чтобы справиться с четырьмя крупными агрессивными парнями. – Я пришел как раз в то время, когда ты вырубила первого парня, – говорит Эйден. – Я не собирался встревать, потому что у тебя все было под контролем, но когда появились другие, пришлось вмешаться, – тихо признает парень. – Я рада, что ты помог, – признаюсь я. Он выглядит так, будто собирается уйти, но вместо этого спрашивает: – Где ты научилась драться? – На занятиях по самообороне, – отвечаю я. Откровенность вновь сменяется ложью. – Спокойной ночи, и еще раз спасибо. Я прислоняюсь к закрытой двери и выдыхаю, когда слышу, как Эйден заводит машину и отъезжает от дома. Вернувшись на кухню, я открываю контакты в телефоне, намереваясь написать Шарлотте, что мне вернули телефон. И вдруг застываю, увидев новый контакт. Сверху в списке записан номер Эйдена. Глава 6 Утром в понедельник школьники ведут себя оживленно и болтают о вечеринке Ноа. Я устала слышать о драке. Я уверена, что, будь Ноа здесь, он со своей очаровательной шутливой улыбкой с удовольствием стал бы центром внимания. Не сомневаюсь: Ноа убедил бы других, будто специально получил сотрясение, чтобы избежать контрольной по математике. Которая, кстати, сегодня. А я совершенно к ней не готова. Когда дело доходит до математики, мне нужно много времени, чтобы разобраться в теме. Но из-за произошедшей в эти выходные драмы я не смогла заставить себя сесть за учебу. Сейчас же я лихорадочно перелистываю свою тетрадь перед уроком, будто бы смогу выучить конспект, просто взглянув на него. Нет, вообще-то я просто листаю страницы, не заостряя внимания на содержании. До звонка остается три минуты. Ну же, Амелия, засунь в свой мозг столько информации, сколько сможешь. Неважно, что получится белиберда. Эх, почему я не наделена фотографической памятью? – Похоже, ты готова выполнить тест без единой ошибки. Я подпрыгиваю при звуке голоса Эйдена. – Конечно. Разве не видно по бешеному перелистыванию конспекта, потным ладоням, рассматриванию рисунков на полях и учащенному сердцебиению, что я уверена в своих способностях? Он смеется и садится за мной, а я тем временем возвращаюсь к лихорадочному перелистыванию страниц. Звенит звонок. Каким-то образом я отмечаю в рассеянном сознании, что это первый раз, когда Эйден начал со мной дружелюбный (вроде) диалог. И это первый раз, когда он мне улыбнулся (вроде), и первый раз, когда я услышала его смех. Я отбрасываю эти мысли. Сначала учеба, мальчики – потом. Учитель встает. – Отложите учебники, я раздаю тесты. Спустя пятьдесят минут, один сгрызенный карандаш и застрявшие в горле слезы я сдаю наполовину пустой бланк ответов. Эйден, сидя за мной, готов сдать свой тест. Его бланк заполнен уверенным крупным почерком, и ни один вопрос не пропущен. Его ответы выглядят похожими на белиберду, которую я просматривала перед контрольной. Если подумать, Эйден даже не выглядел обеспокоенным, когда вошел в класс. Напротив, он был спокоен, как удав. Клянусь, если он не только красивый, но и умный, я отправлю письмо с самыми крепкими выражениями тому, кто распределяет врожденные качества. Я забираю телефон из корзинки у двери. Мы с Эйденом выходим из кабинета вместе, и я не могу не взглянуть на него. Тупой Эйден, его тупой мозг и его тупая внешность, он просто такой… – Тупой? Я замираю и смотрю на Эйдена, который закончил мою мысль за меня. Он поднимает угол рта в усмешке, пока мы идем рядом друг с другом. – Я это вслух сказала? – Я чувствую, как жар приливает к лицу. – Пробормотала. Но я все равно уловил. – У тебя, наверное, будет пятерка за тест? В ответ он пожимает плечами. – И у меня тоже. Амелия Коллинз? Скорее, Амелия Математолинз, потому что я обожаю этот предмет! Он еще раз усмехается, прежде чем свернуть в другой коридор, даже не попрощавшись. Странно. Я прихожу на химию и сажусь рядом с Шарлоттой. Она в это время разговаривает с Чейзом, сидящим позади нее. – Как тест по математике? Он у меня на пятом уроке, – интересуется Чейз. – Просто чудесно. Думаю о том, чтобы поступить на факультет математики в универе. – Вау, я не заказывал порцию сарказма с дерзким соусом. А ты, Чарли? Шарлотта одаривает его долгим взглядом.