Эти слова я произношу впервые в жизни по отношению к женщине. Ни одной из них не удавалось заставить меня просить прощения. Я всегда считал, что поступаю правильно. Лисенок смотрит на меня своими чистыми глазами. — Правда? Ты не в бреду? Какой на хрен бред? О чем она? — Арман, — спрашивает она, — это ты оплатил мое лечение? Ты? — Не имеет значения, — ухожу от ответа. Я не хотел это афишировать. Мне не нужна ее благодарность. Мне нужно от нее другое. Вот что? Пытаюсь сам понять. — А кредит? Мне сказали в бухгалтерии, — не унимается она. — Мне первой дали кредит. Тоже ты? Да? Сжимаю губы. — Тогда почему? — берет меня за плечи и легонько трясет. — Почему ты так вел себя? Ты делал мне больно, Арман. Очень больно. Зажмуривается на мгновение. — Прости, — опускаю голову. — Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне. А ты… Ты все делала наперекор. Не хотела подчиняться. Чувствую, что опять злюсь, вспоминая ее поведение. — Я же не вещь, Арман, — шепчет она. Поднимаю на нее взгляд. — Знаю, — произношу уверенно. — Знаю, Лисенок. Беру ее за подбородок и долго просто смотрю ей в глаза. — Ты же не выйдешь замуж за отца? — спрашиваю, наконец. — Лисенок, ответь. — Не знаю, — пытается отвести взгляд, но я удерживаю ее голову. — Ничего не знаю. — Я не позволю тебе! — не выдерживаю я. — Хватит, Арман! — вдруг вспыхивает она. — Я хочу уйти! Пусти! Но я отлично понимаю, что у нас с ней не так много возможностей для решения наших проблем. Ведь это только начало разговора. Нам так много надо обсудить. И решить. А еще я до безумия хочу ее. У меня просто крышу снесло от ее близости. И от этих прикосновений. Никогда бы не подумал раньше, что меня будет так заводить простое касание. Я хочу ее и я ее получу. Сейчас и здесь. Поэтому, несмотря на ее слова, наоборот, плотнее прижимаюсь к ней, лишая ее возможности оттолкнуть меня. — Пусти, Арман, — едва слышно шепчет она. И я по голосу понимаю, что она уже сдалась. Эти ее слабые попытки — последняя возможность доказать самой себе что-то. Что она сильнее? Но я же вижу ее реакцию на мои прикосновения и на мои слова. И сейчас для этого не нужны вспомогательные средства. Она тоже хочет. Не меньше меня. Она, конечно, права, что секс не решит наши проблемы. Но сука. Я так хочу ее, что ни о чем другом думать не могу. Я не трахал ее хуеву кучу дней. Недель! Нет. Мыслить разумом сейчас выше моих сил. — Не пущу, — шепчу ей в ухо и прикусываю мочку. Рукой ныряю между ног и слегка надавливаю там. Лисенок закусывает губу и ногтями скребет по ткани моей рубашки на плечах. — Все еще хочешь уйти? — улыбаюсь я, оттягивая резинку ее трусиков и просовывая туда руку. Она молчит. Лишь смотрит на меня в упор и сильнее сжимает зубы на губе. Еще немного и она прокусит ее. — Ты другого хочешь, — провожу пальцем между складками и он сразу же покрывается ее смазкой. Опять наклоняюсь к уху. — Я знал, что тебе всегда нравилось трахаться со мной, Лисенок, — шепчу и кончиком языка ласкаю ухо. — Нет, Арман, пусти, — говорит она дрожащим голосом. — Еще тогда, в наш самый первый раз, помнишь? — спрашиваю и одновременно ласкаю ее пальцами. Легонько скребу по нежным складочкам, а большим пальцем нахожу клитор. Как только касаюсь его, Лисенок всхлипывает и ее дыхание замирает. — Ты же сразу поняла, что кто-то другой тебя трахнул, да? — улыбаясь, смотрю в глаза, ловя каждую эмоцию на ее лице от моих ласк. Вижу, что она держится из последних сил. Чувствую ее коготки на своих плечах. Она сильнее вдавливает их. 72. Арман Не давая ей опомниться, быстро вынимаю руку из трусиков и расстегиваю блузку, несмотря на ее пальцы, пытающиеся остановить меня. Распахиваю блузку и сразу же дергаю лифчик вверх, оголяя грудь. Жадно смотрю на нее и сильно сжимаю руками. Утыкаюсь носом в ложбинку. — Как же я скучал по тебе, Лисенок, — языком обвожу каждый сосок. Она цепляется мне за плечи и откидывает назад голову. Тихо стонет. — Отпусти себя, наконец, — поднимаю голову и смотрю на ее лицо, пальцами перекатывая твердые соски. — Признайся, что тоже хочешь. Но она все еще молчит. Тогда я отпускаю ее и расстегиваю ремень и спускаю замок. Я давно возбужден. Поэтому стоит спустить боксеры и член тут же выпрыгивает в ожидании. Я беру Лисенка за затылок и притягиваю к себе. Целую. Второй рукой веду вниз. За задницу придвигаю ближе к себе. Так, что член упирается теперь в тонкую кружевную ткань. Лисенок что-то мычит мне в рот. Смотрит широко раскрытыми глазами. Быстро отвожу трусики в сторону и касаюсь головкой нежной кожи. Замираю на мгновение. Как и Лисенок. Она тяжело выдыхает в меня и зажмуривается. И тогда я делаю сильный толчок бедрами. Хочу оказаться в ней полностью. Но не могу. Слишком узко. Сука. Там же никого не было с тех пор. От этого осознания член набухает еще больше. Она только моя. Никому не отдам. Обеими руками обхватываю ее за бедра и резко толкаю к себе. — Сука. Все также узко, — не сдерживаю своих эмоций. Замечаю, как щеки Лисенка покрываются румянцем. — Я с ума схожу от тебя, Лисенок, — целую ее в шею и прошу. — Обними меня. И она, наконец, покорно обхватывает меня за шею. Мне хочется рычать от восторга. Это случилось! В благодарность я целую ее в губы и начинаю медленно толкаться. Выходя из нее лишь наполовину и полностью вгоняя член. Лисенок расслабляется и член уже не так туго проникает в нее. Но все также тесно. До судорог в мышцах. Все нервные окончания на члене посылают импульсы в мозг. Это, наверное, лучший секс в моей жизни.