В коридоре у расписания подселенка и увидела душу Ночки. Она, как и положено душе, парила над полом, глаза ее были закрыты — Ром бодрствовал, и его душа была сосредоточена на жизни снаружи. Нити связи густо оплели душу сеткой, которая напоминала кольчугу, мерцающую тысячей золотистых звездочек. Другие нити, похожие на кровеносную систему, увивали стены домика, по которым скользили проекции. Тут все было так, как подселенка и привыкла видеть в сердечных домиках, а не несколько жалких лиан подменыша. Бесена схватила одну из нитей, мягкую, как шерстяная пряжа. Испарения разросшегося омута уже отравили ее, и нить была податливой и легко оборвалась. В руках Бесены оказался приличный кусок. Подселенка быстро смотала добычу в мерцающий клубочек. И как раз вовремя — охранница ворвалась в домик. Бесена вскочила на широкий подоконник, выскользнула в окно и бултыхнулась в омут, прижимая к себе заветный клубок. Ей казалось, что он пахнет дыней, нестерпимо хотелось вонзиться в него зубами и поскорее съесть, тем более что Бесена давно не ела. Но наверняка нить связи еще пригодится, поэтому подселенка засунула клубок в карман толстовки. Правда, отныне нужно быть аккуратнее, ведь теперь Ночка будет видеть ее. Глава 26. Русалка 9 октября О своем переезде Ночка сказал друзьям только в конце сентября, когда уже все было решено с квартирой и Маленькая мама заставляла Князева-отца показывать по скайпу, как продвигается ремонт. В тот вечер Дружина собралась у Русалки. Когда привезли пиццу и все сгрудились у стола, Ночка сказал: — У меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начать? — С хорошей! — воскликнул Феникс. — По ней поймем, насколько вторая плоха. — Лицо у тебя вроде не постное, так что давай с хорошей, — согласился День. — Сегодня пицца за мой счет! — с наигранной радостью выпалил Ночка. Но никто не выдавил даже вялое «вау!». За окном выла то ли пожарная, то ли скорая. Все сидели и молча смотрели на Ночку. Когда даже на улице все стихло, День проговорил, разрезая тишину: — Ну, видно, вторая новость совсем убийственная, раз ты так расщедрился. Это на тебя не похоже. Никто не засмеялся, поддерживая шутку, да и глаза Дня, потемневшие от тревоги, выдавали его ложную веселость. — Мы переезжаем, — озвучил Ночка. — На осенних каникулах. Сказанные слова сделали будущее настоящим. Теперь все станет по-другому. * * * На алгебре Ночка честно пытался разобраться в задаче, когда Лера Русалка быстро обернулась и положила перед ним карандаш. Одновременно она разжала кулак, откуда, как из укрытия, выскользнул бумажный комочек. Ром развернул послание. Почерк у Русалки был острым и аккуратным. «Ну что, придете вечером?» — гласила записка. Сегодня у Леры родители работали в ночную смену, а значит, квартира будет свободна. Можно не мерзнуть в парке, а завалиться всей Дружиной на хату. Русалка снова повернулась, вопросительно изогнув брови. Она была бледна, с темными кругами под прозрачными глазами, но довольно красива и даже загадочна. Ночка кивнул. И одноклассница счастливо улыбнулась. В тот год, когда весь класс вслед за Дружиной увлекся сказочными персонажами и прозвищами, Ночка предложил Лере стать водяницей. — Что еще за водяница? — Типа русалки, — стал объяснять Ночка, но Лера его перебила: — Тогда я буду просто Русалкой. Ночка закатил глаза. Ему казалось, что он выискивает замечательные оригинальные прозвища, но их никто не ценит. Феликс выбрал банального Феникса. Теперь вот и Лера тоже банальничает. — Русалка — это так скучно! — возразил Ночка. Лера пожала плечами: — А водяница звучит как болезнь. — Водянка, что ли? — не понял Ночка. — Ну вот, — кивнула Лера. — Я же говорю, как болезнь. Ром хлопнул себя по лбу, но потом все-таки смирился: — Шут с тобой! Будешь Русалкой! Правда, Ночка не сказал однокласснице, что водяницами становились девушки, утопившиеся от несчастной любви. Он и сам вспомнил про это лишь потом. И хотя Лера не согласилась зваться водяницей, но Ночка словно накаркал. Нет, не про утопление, а про несчастную любовь. С класса девятого Ночка и Русалка, кажется, стали парой. Но никто в этом не был уверен, даже они сами. За их отношениями следили чуть ли не все старшеклассницы в школе. Еще бы: один из самых популярных парней наконец-то определился со своей половинкой. Но отношения эти были непонятными и при этом совершенно прозаичными для зрителей. Ночка и Русалка, безусловно, встречались, в смысле виделись, но было ли между ними что-то еще? Ночка не давал никаких зацепок, а Русалка просто загадочно молчала. Она была не из разговорчивых. В итоге всем эта пара наскучила, а многие решили, что если сейчас у Ночки с Русалкой ничего нет, то это всего лишь дело времени. И только самые неутомимые, охочие до чужих жизней сплетницы да преданные фанатки Ночки продолжали следить за парочкой. Существовала даже теория (и не без основания), что Ночка просто прикрывается Русалкой от поклонниц, как живым щитом. Но что было правдой, так это то, что Ром регулярно ходил к Лере в гости. А последнее время и вовсе зачастил. Он сейчас старался поменьше бывать дома. Кажется, у его мамы переезд совпал с «синдромом гнездования», и она не переставала ворошить вещи. Паковала коробки, продавала-раздавала лишнее, но при этом скупила чуть ли не весь детский отдел. Дом перестал походить на дом. Да и каждый раз, очутившись в своей комнате, Ночка просто не знал, чем заняться. Все дела казались бессмысленными, а собирать свои вещи не хотелось. Не было желания что-то начинать, даже открывать новую компьютерную игрушку. Словно с переездом он не просто перемещался в пространстве, а разрезáл свою жизнь на две части или уплывал на льдине от материка. И не знал, как взять с собой, уместить этот материк на свою льдину. Маленькая мама постоянно ворчала на сына за то, что он вечно где-то пропадает, но Ночка лишь огрызался: — Оставь мне последние дни с друзьями! Впрочем, друзья не могли проводить с ним все время, даже если их было трое плюс Жар-птица. А вот Русалка всегда была готова ради него отодвинуть дела, и постепенно у Ночки появилась привычка делать у нее уроки. Они и в школе сидели по соседству — Лера впереди, вместе с Соней, поэтому их парты обычно объединялись на групповых занятиях. Ночка никогда не шел к Русалке сразу после уроков, ведь проводить девочку из школы домой было все равно что признаться в чувствах. Он задерживался после занятий, слонялся туда-сюда с Горынычем или сидел с телефоном у подсобки спортзала, в своем любимом углу. Потом он заходил в магазин, покупал что-нибудь к чаю, или орешки, или сухарики, виноград, мандарины, а иногда даже пельмени, когда Русалка сообщала, что обед им придется готовить самим. Пару раз они даже варили суп из пакетика и жарили картошку. Родители Леры, когда дочь повзрослела, подогнали свои смены под единый график. Теперь в иные дни они отдыхали всей семьей. Тогда Ночка к Русалке почти не совался, хотя ее родители не были против его визитов. Зато в другие дни к Лере можно было завалиться всей Дружиной. Кроме того, в комнате Русалки стоял еще старый пузатый телевизор с раритетной приставкой «Денди». Так что Ром с Лерой частенько играли в танчики, охраняя заветного орла. Ночке нравились и шумные посиделки всей компашкой, и вечера вдвоем с Русалкой. Иногда он даже думал, что, может, так и выглядит настоящая любовь. Когда хорошо, легко и просто с другим человеком. А как же все эти бабочки в животе? Какая-то у него пенсионерская любовь получается. Хотя если бы он не уезжал, то, возможно, и смирился бы со статусом «парня Русалки». Или все-таки нет? В субботу Ночка закинул домой рюкзак и сразу собрался к Лере. — Мам, я ушел! — А обедать? — прозвенел из кухни голос Маленькой мамы. — Мы сегодня у Леры собираемся толпой, а мне еще к Кощею забежать надо. Маленькая мама, выглянув в коридор, поморщилась: — Не называй его так. Дурацкое для парня прозвище! — Он не против! — хмыкнул в ответ Ночка. К Кощею Ром не собирался, тот еще был на секции. Но Ночка не решался сказать матери, что идет прямо к Русалке. Не надеялся, что она поверит, будто они с Лерой просто друзья, и сам не знал почему, ведь у него уже была друг-девчонка Мари и он никогда не стеснялся говорить о ней. Ночка снова задумался: может, ему по-настоящему нравится Русалка? Только он даже себе в этом не признаётся? Бред. В конце концов, он же не девица из Древней Руси, которой срочно надо выскочить замуж, а то годик-другой — и уже старая дева. Почему он так зациклился на этих отношениях? Ни у кого в Дружине еще не было постоянной пары, и Ночка не обязан во всем быть первым. День вон безответно вздыхает по Жар-птице, Жар-птица — по Горынычу. Горыныч — вообще отдельная песня с этими его Василисами, нормальными отношениями это точно нельзя назвать. Феникс подбивал клинья к девушке из своего техникума, но о том, добился ли успеха, не хвастался. Кощею нравилась девчонка из параллели Жар-птицы, а та, явно кокетничая, заставляла его побегать за собой. Или не была уверена в ухажере. Кощей по своей привычке не особо пылко выражал чувства, вернее, вообще их не выражал. Но это же Кощей! Не зря говорят, что тот, фольклорный Кощей, который настоящий, — с севера. Ледышка, что с него взять… Ну а он с Русалкой? Их отношения не хуже и не лучше, чем у остальных в Дружине. А еще он уезжает через три недели, так зачем рассуждать об этом? Крошечный плюс у переезда все-таки был. От некоторых вопросов можно было просто сбежать. Так что Ночка решил не думать о чувствах Русалки. И о своих тоже. * * * Ром, конечно же, пришел к Лере самым первым, и она сделала ему в микроволновке горячие бутерброды. На Русалке была майка на тонких бретельках в мелкий цветочек, а волосы она прихватила пластмассовым «крабиком» на затылке. Лера сегодня накрутила локоны — это Ночка заметил еще в школе, и теперь они падали ей на плечи темными мягкими волнами. — Пиццу закажем сейчас? — спросила Русалка. — Как раз к приходу остальных привезут. — Ага, давай. Что там Жар-птица не ест? Лук вроде. А Кощей — грибы. Что не любит подружка Феникса, я без понятия. Он приведет ее знакомиться.