– Так вот сейчас он служит в Мюнхенском, временном, отделении БНД. По крайней мере, отель «Норд» не входит в область подключения к усиленному контролю. На практике же вообще никакого контроля со стороны западногерманской разведки нет. – Ну что ж, вам виднее… Раз познакомились, предлагаю перейти на «ты» и называть друг друга по имени. Естественно, при личном общении. – Принимается. Вот только водку выпьем позже. – Если будет повод. – Ну, повод, как говорят в Союзе, всегда можно найти, была бы выпивка. – Ты учился в СССР? – Да, школа КГБ. – Хорошо владеешь русским. – Мне было бы грех плохо им владеть. – Это почему? – удивился Богданов. – Потому, что у меня жена русская. – И как вам разрешили пожениться? – Это долгая история. Помог визит товарища Брежнева в ГДР. Мы со Светланой решили пойти ва-банк и отправили Брежневу, и тогда еще Вальтеру Ульбрихту приглашения на интернациональную свадьбу. И представляешь, получили поздравления и от Генерального секретаря ЦК КПСС, и от Первого секретаря Социалистической единой партии Германии с извинениями, что высокопоставленные товарищи из-за занятости приехать не смогут, но подарки пришлют. Скажи мне, кто после этого мог помешать нам расписаться со Светланой? Богданов рассмеялся: – А ты хитер, Карл. – Любовь и не на такое способна. Ну а потом все привыкли к тому, что у меня жена русская. Даже после ухода Ульбрихта и избрания Первым секретарем СЕПГ Эриха Хонеккера ничего не изменилось. Впрочем, тогда мы уже вовсю готовились к Олимпиаде. – Понятно. Супруга в Берлине? – Да, с сыном и дочерью. После Мюнхена собираюсь с семьей в Москву. – Отпустят? – Все будет зависеть, как отработаем здесь. – Ну, вот и подошли к главной теме. Что у нас по террористам? Зиверс развел руки: – Как это ни странно звучит, ни-че-го. Но надо учитывать ограниченность наших возможностей в Западной Европе. Здесь работают свои спецслужбы и в основном БНД. И работает она так, что неудивительно, почему террористы решились на диверсию на таких мероприятиях, как Олимпийские игры. Мюнхен, Бавария, как и вся Западная Германия, заполонены непонятно кем. В Мехико в 68-м году уровень безопасности при приеме делегаций и гостей был на порядок выше, чем сейчас в Мюнхене. Западная Германия, словно через десятилетия, решила показать миру, что навсегда покончила с нацизмом. Но к теме! Так вот, за время работы здесь нам не удалось получить какой-либо заслуживающей внимания информации ни по «Черному сентябрю», ни по «Скорпионам». – Но у вас же были данные разведчика из Ливана о местах размещения группы «Черный скорпион»?! Зиверс кивнул: – Были переданы данные ливанского агента КГБ. А именно сообщение о том, что «Скорпион», разделившись, поселился в гостевом доме «Двор Густава» в Ренкизее и мини-отеле «Магдалина» Гуринга. Получив разведданные, мы тут же приступили к их проверке. Действительно, и в Ренкизее и Гуринге есть гостевой дом и мини-отель, а еще они есть во всех пригородах Мюнхена, и почти в каждом расселены граждане стран всего мира, которым власти ФРГ в качестве жеста доброй воли позволили приехать в страну по облегченному режиму и устроиться на работу. Тогда как коренным немцам рабочие места сократили. Политика Бонна. Но и черт с ней. Есть и в гостевом доме, и в мини-отеле арабы. Пришлось привлечь Гюнтера для проведения паспортного контроля. Провели. Оказалось, в гостиницах этих проживают и сирийцы, и ливанцы, и иорданцы, и египтяне… Проще назвать, кто не проживает из представителей Ближнего Востока. И документы настоящие. И ни намека на принадлежность не то чтобы к «Черному скорпиону», но и вообще к Организации освобождения Палестины. Вот такие дела, Слава. Можешь сообщить своему куратору о бездарной работе майора Штази Зиверса, хотя уже наверняка сообщил кто-то другой. – Все это ерунда. Сообщили, не сообщили, что подумают, как расценят… Нам надо во что бы то ни стало зацепиться за «Черный скорпион» и, возможно, вот это поможет. Он достал фотографию Азиза с друзьями, положил перед майором МГБ ГДР. – Кто это? – спросил Зиверс. – Тот, кого мы ищем. Это командир «Скорпионов» Джамал Азиз. Фотография передана из Ливии. – Это точно он? – Безо всякого сомнения. – Что ж, возможно, и поможет. Придется вновь беспокоить постояльцев гостевого дома и мини-отеля. Богданов покачал головой: – Нет, Карл, повторно проводить паспортный контроль нельзя. Если под обычными, желающими просто заработать, сирийцами, ливийцами и египтянами скрываются боевики «Черного скорпиона», то очередная проверка насторожит их. Азиза, даже если опознаем, взять не сможем. Поднимется шум. Перед началом Олимпиады он нам совершенно не нужен. А Азиз, заподозрив неладное, свяжется со своими руководителями в Ливии или где-то еще. Очевидно, он получит приказ скрытно направиться в другое, наверняка заранее подготовленное, место и больше не светиться до акции. Тогда сто против одного, что мы уже не выйдем на след боевиков. – Тогда, значит, наблюдение? – Это был бы оптимальный вариант, но возможен ли он в создавшихся условиях? – Гостиницы возьмем под контроль, перемещения постояльцев не удастся. – Главное зацепиться. Позже придумаем, что делать. Может, нейтрализуем банду по-тихому. – Это не наши методы, Слава. – Мы с террористами особо не церемонимся. Но есть начальство, и оно решит, если будут данные, которые позволят принять решение. – Что предлагаешь конкретно? – Завтра, это уже будет 18 августа, выехать сначала в Ренкизее, он ближе на два километра на запад, из него проехать по восточной дороге до Гуринга. – Завтра? Не слишком ли торопишься? Богданов спросил: – А скажи мне, мой немецкий друг, какой завтра день? – Пятница. – Правильно. А у мусульман что в пятницу? – Черт, совсем из головы вылетело. Мы у себя с этим практически не сталкиваемся. – Верно, в пятницу у мусульман праздничная молитва. Думаю, в пригородах Мюнхена мечетей нет, значит, молиться приезжие будут где-то недалеко от места временного проживания. И будут все. Они не пропускают ежедневные молитвы, а уж пятничную чтут особенно. Это не наши, да и не ваши: то верят в Бога, то нет, то опять верят. Завтра будет наиболее удобно посмотреть на временных рабочих с Востока. Думаю, мы успеем проверить и «Двор Густава», и «Магдалину». Исходя из полученных данных, будем планировать дальнейшую работу. Майор МКБ ГДР улыбнулся: – Узнаю русский напор. Сразу в бой. – А иначе, Карл, не получится. – Вдвоем едем? – Возьми свою машину и водителя, со мной будет заместитель. – Он владеет немецким? – Владеет, но это для него не критично. Главное, владеешь ты, ну и немного я. – Не скромничай, у тебя приличный разговорный. Во сколько выезд? – Пятничная молитва – или Джума-намаз – совершается во время полуденной молитвы Зухр. Во время, когда солнце отклонится от зенита до момента, когда тень от предмета становится равной самому предмету. – А если завтра будет облачный или дождливый день? – Но время, когда солнце в зените, нам известно? Это где-то 13.20. Продолжительность намаза не менее часа – до полутора часов. Это время непосредственной молитвы. До нее мужчины обычно собираются тоже где-то за час, и после молитвы у них праздничный обед. Так что для работы в двух пригородах Мюнхена у нас будет около трех часов. Берем два. До Ренкизее на запад девять километров, от Ренкизее до Гуринга на север около пятнадцати. Обратно из Гуринга двенадцать километров. Нам следует пройти около тридцати километров. Это – на дорогах ФРГ – минут двадцать. Успеем. – А к месту молитвы нас допустят? – К месту да, на молитву вряд ли. Посмотрим. – Договорились. Значит, завтра, в это же время, мой «БМВ» будет стоять рядом с отелем. Выйдешь, посмотришь вправо. Или позвонить, когда подъеду? – Позвонишь, если поездка сорвется. Тогда я сам отправлюсь в пригород. – Гут. Богданов предупредил бойцов о выезде и с утра, вместе с Дубко, в 10.40 вышел из отеля. Почти тут же подъехал «БМВ». На переднем сиденье майор Зиверс, за рулем молодой человек по имени Ганс. Проехали в Ренкизее. Но… поездка не дала результатов. Да, рабочих-мигрантов видели. Какое-то время смотрели за молитвой, но никого даже отдаленно похожего на Азиза не заметили. То же и в Гуринге. Отъехав от второго пригорода, майор приказал внезапно остановить автомобиль. Ганс съехал на площадку отдыха. Зиверс обернулся к старшим офицерам: – Вот такие дела, товарищи. И что дальше?