В общем, нездоровая реакция явно нездорового тела. Но вернемся к нашим баранам. Вернее, к собакам и их несговорчивым хозяевам. Пожелав себе удачи, завела: — Я тут вычитала в одной умной книге… — В любовном романе? — с усмешкой переспросил Истинный. — Само собой. Я ведь только их и читаю, — кивнула, и не думая обижаться. — Так вот, в том романе у хальдага тоже заболела собака, его верный вейр. И знаете что? — Что? — все так же снисходительно усмехаясь, эхом повторил де Горт. — Стальной лорд вылечил вейра с помощью крови своей невинной невесты. Стоило мне это сказать, как его всемогущество резко помрачнел, как мрачнеет небо во время летнего ненастья: секунду назад было ясно, и на тебе — ни одного лучика не видно за грозовыми тучами. — Что возможно в романах, невозможно в реальной жизни. — Но почему? — Потому что крови потребуется не одна и не две капли, и это наверняка приведет к нежелательной слабости. — Ну так леди ведь могут скинуться, — подбросила я герцогу замечательную идею. — Ладно, де Морсан не подойдет, вы ведь ее уже того. Как бы так поделикатнее выразиться… В общем, оприходовали наину, — добавила на свой страх и риск под заострившимся взглядом хальдага, приобретшим какую-то особую хищность и пугающую кровожадность. Как бы не передумал прямо сейчас и не пустил кровь мне. И тем не менее пасовать я не собиралась, поэтому продолжила с энтузиазмом: — Остальных невест, судя по имеющимся у меня данным, оприходовать вы еще не успели. — Филиппа… — недобро протянул Истинный. А я вдохновенно завершила: — Поэтому Одель, Марлен и Винсенсия вполне могут пожертвовать своей чистой кровушкой во благо нашего всеми любимого Морсика. Де Горт открыл было рог, явно собираясь возразить, но потом передумал, сощурился и пытливо спросил: — А что же вы, леди Адельвейн? Почему себя не предлагаете? Какие-то проблемы с невинностью? — Нет, нет, с невинностью все замечательно, — поспешила я заверить забеспокоившегося жениха. — Живет и здравствует. Можно сказать, процветает. — Поняв, что куда-то не туда себя завела, вернулась в нужное русло: — Но я не переношу вида крови. Вот совсем не переношу. К тому же я дочь, хм… Той-Чье-Имя-Нельзя-Называть. Мало ли какое воздействие окажет на вейра кровь хальдага и убитой вами нэймессы. До этого момента я была уверена, что помрачнеть еще больше просто невозможно. Ан нет, оказалось, возможно. Де Горт так на меня зыркнул, что я едва от него не отпрыгнула, но быстро взяла себя в руки и храбро проговорила: — Поэтому, чтобы Морсик жил и здравствовал, цвел и пахнул, предлагаю перед завтраком провести процедуру кровопускания. Могу одолжить вам кинжальчик. Что скажете? — Озвучив все свои прожекты, я с надеждой уставилась на герцога. Секунду или две он молчал, а потом безжалостно сказал: — Нет. Я не стану просить о таком своих невест. Вот ведь чучело железное. — Пойдемте завтракать, Филиппа. Оторвавшись от стены, Стальной скрылся в коридоре, а я, шепотом пообещав Морсу, что все устрою, помчалась следом за этим бессердечным куском алюминия. — Ну как это нет? То есть предлагаете Морсику продолжать страдать? Жестокий вы хальдаг! — Не одна вы не переносите вида крови. Другим тоже может стать плохо. Что, если как раз в это время начнется второе испытание? Я не стану зря рисковать. — Ну почему сразу «зря»? — возмутилась я и предложила еще один вариант: — Значит, попросите друга, того светловолосого лорда, который так любит улыбаться. Его невесты тоже пусть помогут нашей замечательной собаке. С каждой наины по капле — так и насобираем Морсику на лекарство. — Его наины не подходят, — после недолгой паузы с неохотой выцедил из себя Мэдок. А я от такого заявления даже с шага сбилась. Замерла и ошеломленно спросила: — Что, все, что ли? Вот ведь Стальной оприходователь! — Матис просто очень ответственно подходит к выбору спутницы жизни, — вступился за друга, а заодно проявил мужскую солидарность Истинный. — Двух спутниц жизни, — поправила я и укоризненно покачала головой: — А что же вы тогда так халатно относитесь к этому вопросу? Меня подхватили под локоток и, притянув к себе, жарко прошептали на ушко: — Если я начну относиться к этому вопросу серьезно, в ближайшие дни вам не придется по ночам страдать одиночеством, Филиппа. Ну вот куда его понесло? — Вообще-то я имела в виду других леди, — заметила, отстраняясь от Стального, и первой шагнула на лестницу. — Наин под номерами два, три и четыре. Впрочем, обождите! Серьезно начнете относиться уже после того, как я позаимствую у них немного живительного эликсира. — Филиппа… — Истинный закатил глаза, при этом еще и фыркнул. — Лучше не фыркайте, а скажите, в каком виде нужно давать вейру кровь наины? В виде укольчика, как соус для мяса или, может, просто в первозданном состоянии — немного плеснуть жидкости в миску? — На ее основе готовят зелье. — Значит, оздоровительный декокт, — пришла я к выводу. — Но вы ничего готовить не будете, — обломал кайф де Горт. Еще и глазами сверкнул так, что я сразу поняла: в открытую действовать не получится. Этот баран упертый продолжит стоять на своем, я только зря время с ним потеряю. Значит, пойдем окольными путями. — Как будет угодно вашему всемогуществу, — согласилась я и даже голову опустила, делая вид, что с вердиктом смирилась. Отчего герцог снова подозрительно сощурился. — Филиппа… — Я все равно не умею готовить зелья. Я ведь не маг и не лекарь. — Вот и не забывайте об этом. Лучше побольше отдыхайте и настраивайтесь на следующее испытание. И не забивайте себе голову ерундой. А ведь и правда: своему творению хальдаг передал все самое лучшее, оставив себе исключительно наихудшее. За завтраком царило напряжение. Впрочем, оно царило и за ужинами, и за обедами. Каждая из нас интуитивно ждала, что вот сейчас начнется вторая серия кошмарного сериала, но сериал все не начинался. Продолжалась рекламная пауза. — Ваше всемогущество, — оторвав от тарелки взгляд, робко проговорила Одель, — мы очень ценим вашу заботу, но, может, вы разрешите нам немного развеяться? Мы здесь взаперти просто с ума сходим. — Завтра в оперном театре Ладерры состоится премьера постановки «Асави Аделхейда III», — с надеждой подхватила Винсенсия. — И нам бы очень хотелось на ней побывать, — вставила Паулина, отчаянно хлопая ресницами. Хальдаг привычно нахмурился, но выдавать свое категоричное «нет» не спешил. Помолчал недолго, а потом проговорил: — Хорошо, я постараюсь достать билеты. Ого! Значит, как пожертвовать для вейра сотней-другой миллилитров крови, так нет, ни в коем разе, а в театр, получается, пожалуйста. Одной наине мы бессовестно отказываем, а прихотям других потакаем. Ну вот как это называется? Хальгадство самое настоящее. — А еще… — это уже вступила в вымогательский разговор леди ле Фэй, — нам бы очень хотелось отправиться на прогулку по столице — говорят, в преддверии Вьюжных праздников она преображается, становится сказочной. — И заглянуть в салон мадам Луабен, недавно открывшийся в центре Ладерры, — проворковала первая наина. — О нем в последнее время ходит столько интригующих слухов! — мечтательно выдохнула Одель. Даже глаза закатила в экстазе, предвкушающем бурный шопинг, после чего обеспокоенно добавила: — К тому же у нашей дорогой Ли совсем нет украшений. А леди в театре без драгоценностей… Наина скорбно поджала пухлые губки и устремила свой ангельский взгляд на его всемогущество. В общем, герцога после непродолжительной осады взяли штурмом, не оставив ему даже малейшего шанса отбиться. Недолго похмурившись, он согласился сопроводить нас на прогулку, смирился с неизбежным и неотвратимым. Я была только рада такому повороту. Во-первых, девочки правы, развеяться нам и на самом деле не помешает. Во-вторых, во время приступа шопоголизма можно будет поговорить о Морсе и напомнить, что леди и благотворительность просто обязаны пребывать в полнейшей гармонии. После завтрака мы шустро облачились в подбитые мехом плащи, вооружились теплыми перчатками и муфтами и, пребывая в приподнятом настроении, загрузились в кареты. На этот раз кроме его всемогущества нас сопровождали трое всадников — нанятая хальдагом охрана. Де Горт и здесь предпочел подстраховаться. Благо в этот раз он выбрал себе в спутницы Марлен и Одель, оставив меня с Полькой и Винси. Не успела наша карета выкатиться за ворота готичного дома, как я, подавшись вперед, прямо спросила: — Признайся, Винсенсия, ты ведь пока еще девственница?