* * * Дверь со скрипом отворилась, и Малин скользнула внутрь. Пахло дровами и ещё чем-то затхлым. Этот запах Малин распознать не смогла. Она закрыла за собой дверь, включила фонарик и огляделась. Пространство было вытянутым и узким. На полу лежал толстый слой опилок. Вдоль стены напротив Малин по обеим сторонам маленького окошка стояли штабеля дров. Перед дровами высилась покрытая старым истрёпанным брезентом непонятная куча, из-под которой торчали толстый край прозрачной пластиковой плёнки и несколько досок. Слева, чуть поодаль, Малин заметила зелёную нейлоновую сумку. Малин подошла к сумке и заглянула внутрь. Там лежали смятая простыня и маленькая красная записная книжка. Книжка показалась Малин странно знакомой, и когда к ней пришло прозрение, Малин в ужасе остолбенела. Она бросилась на колени и схватила книжку. Ощутив пальцами прохладу переплёта, она дрожащей рукой раскрыла первую страницу. Почерк был аккуратный и до боли знакомый. «Ты была здесь, Ханне», — подумала Малин, и желудок немедленно скрутило. Малин положила фонарик на старую чурку, чтобы поближе рассмотреть содержимое сумки. Луч света выхватил из сумрака кусок пластиковой плёнки, которая торчала из-под брезента, и Малин застыла на месте. Что-то виднелось под слоем плёнки. Малин нагнулась ниже, чтобы рассмотреть, что это. Сначала мозг отказывался воспринимать информацию, и всё, что видела Малин, было бледной бесформенной массой. Но потом Малин поняла. Из-под плёнки виднелись очертания человеческого лица. Рот был открыт, черты искажены, кожа утратила цвет. Тем не менее, ошибки быть не могло. Наружу торчала прядь седеющих рыжих волос, а под подбородком виднелся воротничок белой блузки. Ханне. Малин инстинктивно попятилась, хватая ртом воздух. Она врезалась во что-то мягкое и, ещё не успев обернуться, ощутила запах пота. Человек в чёрном капюшоне стоял прямо у Малин за спиной. Его одежда была мокрой, и волосы мокрыми верёвками свисали на лицо, которое угадывалось под тёмной тканью. В руках человек держал большой молоток. Тот матово поблёскивал в свете фонарика. Малин отступила на несколько шагов, споткнулась о тело, завёрнутое в плёнку, и выставила вперёд руку, пытаясь защититься. Человек стоял совершенно неподвижно, за исключением ритмично поднимавшейся и опускавшейся грудной клетки. Тело Малин сковал шок, сердце бешено забилось в груди, а во рту мгновенно пересохло, когда она осознала, во что ввязалась. — Дьявол! Что ты здесь делаешь? — прорычал человек. — Я… Он замахнулся молотком. — Нет! — Малин с криком согнулась, но недостаточно быстро. Удар пришёлся ей в висок, и пол стал стремительно приближаться к её глазам. «Нет, — пронеслось у неё в голове. — Не я. Не сейчас. Не так». И на сетчатке Малин возникла беззубая улыбка Отто. 58 Манфред прослушал сообщение от Малин, лишь когда они с Лодде вернулись обратно в город. — Остановись, — велел Манфред. Лодде недоверчиво поглядел на него. — Здесь? — Да, здесь. Лодде резко затормозил и остановился возле тротуара. Ехавший позади автомобилист зло засигналил, а велосипедист, проезжая мимо, постучал рукой по крыше их машины. Манфред снова поднёс мобильник к уху. — Почему…? — начал было Лодде, почёсывая растрёпанную бороду, но Манфред предостерегающе поднял руку: — Тихо. Мне нужно связаться с Малин. Ещё один автомобилист засигналил сзади. — Здесь стоять нельзя, — заворчал Лодде. Манфред его проигнорировал. Через несколько секунд он оторвал мобильник от уха и взглянул на Лодде. — Час назад Малин оставила сообщение. Подвал Эрика Удина оклеен вырезками об убийствах. Его жилище похоже на жилище долбаного психопата. — Но… Лодде притих. — А теперь я не могу дозвониться до неё. — Эрик же слишком молод! Когда убили Линду Буман, ему было ведь всего четырнадцать-пятнадцать? Лодде перевёл дух и снова заговорил: — К тому же. Странные вещи творятся. Я помню… — В данный момент мне наплевать, кто это, — оборвал его Манфред. — Я просто хочу дозвониться до Малин. — Она сказала, куда собиралась ехать? — В управление. Но в таком случае она уже взяла бы трубку. — Я позвоню, узнаю, не видел ли её кто-то из коллег, — сказал Лодде, вытаскивая из кармана поношенной ветровки свой мобильник. Манфред забарабанил пальцами по ветровому стеклу, размышляя, пока Лодде беседовал со следователями. — Нет, — сообщил Лодде, закончив переговоры. — Она не возвращалась. Но прошло ещё не так много времени. Может, она остановилась перехватить бургер, или… — Мне это не нравится. — Может, по пути домой она решила проверить тот сигнал? — Сигнал? — Ну да, был же какой-то тип, который сказал, что видел женщину, похожую на Ханне, в дачном массиве, — сказал Лодде. — Это же рядом с домом Эрика? Манфред помнил тот день, когда они побывали в таунхаусе Эрика. Как тот ходил по кухне взад-вперёд, обхватив голову руками. «Что такое он там говорил о своём отце?» …сейчас, откровенно говоря, он только сидит и пьёт — у себя дома или на дачке у приятеля. — Поворачивай, — скомандовал Манфред. — Нам нужно назад, в Эстертуну, и побыстрее. * * *