Укрываясь в тени, торговец пробрался к другу. – Ты видел? – спросил он его. – Да. – Сколько? – Двое. – Где? – Слева. Ладонь Томаса окуталась голубоватым свечением. – Не надо! – положил ему на плечо руку Бахрей. – Оставь на крайний случай. Держи их в неведении относительно своих возможностей. Будем сражаться мечами. Торговец задумался. – Значит, так, – сказал он, надевая железную шляпу. – Я пойду отвлеку их, а ты давай в правый проулок. Я тоже буду отходить туда. Замри в тени и неожиданно нанеси удар, как подойдут. Бахрей приблизился к проходу, где укрылись преследователи. Те, посчитав ненужным больше прятаться, вышли из тени. Их было двое, как и говорил Томас. Один был вооружен топором, у другого в правой руке блестел нож, а в левой дубинка. – Левша, однако, – прошептал Бахрей. – Учтем. Недолго думая, враги стали медленно обходить торговца, намереваясь при удобном случае напасть одновременно. Чтобы расстроить их планы, Бахрей сделал выпад в направлении противника слева, затем резко и широко ударил по кругу. Результат не замедлил себя ждать. Один противник отскочил, другой замер в нерешительности. Вид коротышки в нелепой шляпе сначала позабавил их. Они посчитали, что справятся с ним без особого труда. Однако его умение владеть мечом охладило их пыл. Поколебавшись, они снова возобновили свой маневр. На этот раз Бахрей решил ждать и, когда противники бросились на него, упал на землю и колобком перекатился за одного из них. Резво вскочил и, не раздумывая, ударил острием меча в открывшийся бок. Раздался вскрик, и враг осел. Бахрей скосил глаза – Томас бежал по площади к правому проулку. Очутившись в темном проходе, Томас замер от неожиданности: улочка была тупиковой. Из сине-черной глубины на него надвигались три тени. Томас резко повернулся. Он хотел уже броситься обратно, когда плечи обвила веревка. – Ловушка! – успел крикнуть Томас. – Бахрей, беги! В следующее мгновение надетый на голову мешок погрузил Томаса во тьму. Бахрей, услышав крик друга, бросился было на помощь, но из прохода, где скрылся Томас, вышли четверо бандитов. Бахрею ничего не оставалось, как отступить. Повернувшись, он побежал в противоположную сторону. У него было настолько перекошено от ярости лицо, а выпученные глаза так бешено вращались, что стоявший на его пути противник предпочел уступить дорогу. Когда до заветной тени оставалась пара шагов, неожиданно сзади взвизгнула арбалетная струна. Бахрей успел только пригнуть голову, как почувствовал удар в спину. Удар был настолько сильным, что сбил его с ног. Падая, Бахрей подумал, что нужно было пододеть под шелковую броню еще кожаную безрукавку – теперь же синяк будет. Едва коснувшись земли руками, торговец сразу вскочил и, пересиливая боль, устремился в спасительную темноту. Он бежал, не видя дороги. Бежал на блеск звезд. Сзади слышался топот погони. Вдруг теснина стен оборвалась, а вместе с ней и дорога – Бахрей кубарем полетел под откос. Его несколько раз перевернуло с головы на ноги, и в конце падения он ударился головой о камень. Теряя сознание, слышал, как где-то наверху кто-то сказал: – Собака, ушел! Ничего, рассветет – найдем. – Далеко не уползет, – вторил другой голос. Глава 16. Приоткрывая завесу Бахрей очнулся от прикосновения чьих-то пальцев. – Ну что? – услышал он знакомый голос, но кому тот принадлежал, вспомнить никак не мог – мысли путались, шумно пульсировала в ушах кровь, и боль отдавала в голову. – Живой! – раздалось над ухом. – Шляпа спасла. – Осмотри рану! Рука приподняла голову, пальцы осторожно ощупали рану, путаясь в слипшихся от крови волосах. – Кровоточит немного. – Это не страшно. Забирайте в укрытие, там окажут помощь. Послышались приближавшиеся шаги. Хрустнула ветка, глухо заскрипела щебенка, крепкие руки подхватили обмякшее тело. Бахрей с трудом открыл залипшие глаза. Два человека держали его под руки, в темноте их лица были неразличимы. Третий тенью маячил невдалеке. Он приблизился. – Ну что, сударь, очнулись? И как это вас, уважаемый Бахрей, угораздило с такой кручи свалиться? По ночам в горах следует быть осторожным, – в голосе слышалась добрая усмешка, какая обычно случается в разговоре хорошо знакомых людей. «Ну конечно! – неожиданная догадка пронзила торговца. – Брат Зиган! Это его голос, но что он здесь делает?» – Брат Зиган? – тихо спросил Бахрей. – Это вы? – Я, дорогой Бахрей. – Что вы тут делаете? – Это разговор долгий… Вам лучше поберечь силы, идти сравнительно долго придется. Голова болит? Торговец кивнул. Зиган сделал знак рукой, и один из его товарищей, поддерживавших Бахрея, достал небольшую фляжку и, налив из нее остро пахнущей жидкости, поднес к губам торговца. Тот глотнул и сразу задохнулся – это был чистейший спирт, правда настоянный на каких-то травах, оставивших на языке сладковатый привкус. Зиган, улыбаясь, похлопал Бахрея по спине. – Ничего-ничего, сейчас пройдет! Ты глубже вдохни. Совет помог, дыхание восстановилось, вместе с ним уменьшился и шум в ушах и боль не так отдавала в голову. – Идти можешь? – поинтересовался Зиган. Бахрей кивнул, силясь улыбнуться. – Тогда потихоньку трогаем! – скомандовал служитель. Шли долго, как показалось Бахрею. Он то приходил в себя, то терял сознание. Раза три делали привал. Во время последней остановки торговец поинтересовался: – Сколько миль прошли? – Миль?! – усмехнулся Зиган. – Мы, братец, только триста саженей одолели. – Триста саженей? – изумился Бахрей. – Сколько еще осталось? – Около двухсот. – Тогда остановок делать больше не будем. – Как скажешь! Бахрея снова подхватили под руки. Неожиданно где-то близко несколько раз ухнул филин. Вслед за ним прокричала ночная птица. Бахрей насторожился: – Кто это? – Охрана сообщает о нашем прибытии, – равнодушно ответил Зиган. – Скоро придем. И действительно, шагов через двадцать, миновав узкий проход между скалами, вышли к шумной горной речушке. Низкие курчавые деревца и кустарник закрывали берег. За кустарником оказался вход в пещеру, он слабо освещался горящим в ее глубине пламенем костра. Бахрея подвели к огню и усадили на войлочную подстилку. – Лала, осмотри! – скомандовал брат Зиган. К торговцу подошла хрупкая девушка, одетая так же, как и все ее товарищи, в холщовые штаны и кожаную куртку. В руках у нее была сумка. Она положила ее на войлок, опустилась на колени рядом с Бахреем. Затем девушка осмотрела в свете костра рану на голове, обработала ее какой-то жидкостью со специфическим запахом, нанесла мазь, остро пахнущую рыбьим жиром, и туго забинтовала. – Жить будет! – весело произнесла она, улыбаясь, но мгновение спустя лицо ее посерьезнело. – Рана пустяковая, но удар головой мог вызвать сотрясение мозга…