— Ага, — оживился Карл, скидывая меховой плащ и сунув его мне в руки. — Так, может, я и начну? Буду первым. — Почему нет? — Ворон сделал несколько шагов в сторону. — Вставай вон туда, где камень лежит, там будет твоя позиция. Я останусь здесь, то есть расстояние будет как раз такое, которое предписано в уложениях по магическим поединкам. Все их читали? Кто-то кивнул, кто-то отвел глаза в сторону. Нам было чем заняться, потому лишней информацией многие голову не перегружали. Практическую-то часть этого уложения изучили, а вот формальную, где описывались ритуалы вызова на поединок и его технические особенности, пролистали. Я и сам так поступил. Карл встал у небольшого валуна, изрядно вросшего в землю, и уставился на наставника, стоящего шагах в двадцати от него. — Все — семь шагов в сторону, — потребовал Ворон. — Не хватало еще, чтобы кого-то зацепило заклинаниями, лечи вас потом. В этот момент из-за туч, которые висели над замком добрых две недели, выглянуло солнце, осветив двор, нас, столпившихся на нем, и Карла с Вороном, стоящих друг напротив друга. — Если бы я верил в приметы, то сказал бы: «Сие добрый знак», — сообщил нам наставник. — Но я в них не верю и вам того же желаю. Приметы выдумывают слабые духом люди, чтобы оправдать ими свои собственные неудачи, лень и глупость. Сильный человек верит только в себя и иногда — в друзей, а не в то, что якобы ему предсказывают боги, черные кошки и неполная луна, на которую не следует смотреть через левое плечо. — Красиво сказано. — Мартин внимательно наблюдал за происходящим. — Подпишусь под каждым словом. — Ну, барон Фальк, удивите меня, — произнес Ворон с улыбкой. — А то мне что-то холодно становится. Гелла, отсчет, ты у нас сегодня за секунданта будешь. — Три! — звонко крикнула Гелла. Карл отставил ногу назад и вытянул вперед правую руку. Значит, магия огня, эта поза предполагает именно ее, так нас учил Ворон. Магический огонь, в отличие от воды, эффективен на небольших расстояниях, потому надо использовать любой шанс увеличить радиус поражения. В нашем случае — на небольших. Да и откуда большим взяться? Мы в начале пути, у нас и сил мало, и техника исполнения на обе ноги хромает. А у матерых магов те же огненные шары летят на такое расстояние — что ты! И размером они раз в пять-семь больше, чем те, которые создаем мы. — Два! Ворон вздохнул, глядя на Карла, и покачал головой. — Один! — взвизгнула Гелла. Средних размеров огненный сгусток вырвался из руки Фалька, который сразу же после слов Геллы выкрикнул формулу заклинания. Пролетев метра полтора, пламенный кругляш наткнулся на куда больший размером водяной кулак, который отправил ему навстречу Ворон. Причем вода приняла именно облик кулака, наш мастер был привычно ироничен. Поглотив огненный шар, кулак вдарил по Карлу, промочив его с головы до пят и сбив с ног. Ну да, не больно, но унизительно. — Один — ноль в пользу наставника! — радостно крикнула Гелла. — Назовите мне самую главную ошибку, которую допустил Фальк, — потребовал Ворон. — Эль Гракх? — То, что первым в схватку полез, — предположил пантиец. — Надо сначала было на других посмотреть. — Логично, но неверно, — помотал головой наставник. — Де Прюльи? — Он дал вам понять, какое именно заклинание собирается использовать, — помолчав, ответила Агнесс. — У вас было время для того, чтобы подготовиться к его отражению. Агнесс стояла рядом с нами. Формально она была в группе Мартина, но все чаще и чаще проводила время в нашей компании. Тому изрядно поспособствовали наши рассказы о том, какие славные у нее родители, причем слова эти были абсолютно не дежурные. Пара дней, что мы провели под крышей ее дома, осталась в наших душах навсегда, как одно из самых светлых воспоминаний в жизни. По крайней мере, у меня — точно. Надеюсь, Равах-ага все-таки передал письмо, которое мы написали отцу Агнесс, по назначению. Еще тогда, в Халифатах, он заверил нас, что это произойдет быстрее, чем мы покинем Южный океан, и мне хотелось верить, что это случится именно так. Еще я надеюсь на то, что дон Джерардо де Прюльи поверил в то, что с нами все хорошо. — Молодец. — Ворон вытянул руку в направлении Агнесс. — Верно подмечено. Что самое главное в поединке с подобным себе, то есть с магом? Непредсказуемость. Ваш противник не должен прочитать и просчитать ваши жесты, взгляды, мимику, не должен понять, что именно вы задумали, какое оружие выбрали против него — воду, огонь, воздух или что-то иное. В принципе это правило хорошо для любой области применения человеческих талантов, но в магических поединках подобное является насущной необходимостью. При условии, разумеется, что вы желаете остаться в живых. Агнесс зарделась, похвала наставника была ей приятна. Это и ясно — она, увы, талантами не блистала, что следовало признать, и доброе слово Ворона для нее было ценно вдвойне. — А раз вы такая умница-разумница — пожалуйте ко мне. — Ворон помахал рукой. — Фальк, иди в замок, обсыхай, а то простынешь. — Не простыну, — проворчал мокрющий Карл. — Ведь обещали не наносить ответных ударов! Нечестно поступили. — Я говорил, что буду обороняться. И надо уметь отличать контратаку от подзатыльника, — парировал Ворон. — Здесь был именно он, причем заслуженный. Причины объяснить? — Не надо, — ответил за Фалька Гарольд. — Барон, сюда иди, плащ у Эраста бери. Монброн понял, что следующей фразой наставника может быть: «Завтра вашей группе выступать в качестве учебных пособий», — и решил подстраховаться. Карл посопел и направился к нам, отряхиваясь на ходу, тем временем то место, где он стоял, заняла Агнесс. — Ну. — Ворон изобразил что-то вроде полупоклона. — Мистресс де Прюльи, вы готовы? — Да, — сосредоточенно ответила Агнесс. — Гелла, — щелкнул пальцами наставник. — Три! Два! Один! — как горошинами из стручка сыпанула словами та. Агнесс выбросила вперед правую руку, чуть ли не фальцетом неразборчиво выкрикнув формулу, причем следом за ней последовала вторая. Шагах в трех от Ворона образовалась густая туманная дымка, которую секундой позже пронзила огненная стрела. — Пульнула в белый свет как в грошик, — саркастично заметила Рози. — И туману-то, туману нагнала. Последнее она преувеличила — туманная дымка уже почти рассеялась, точнее, стала инеем. А вот насчет огненной стрелы — это да. Агнесс сама себе помешала — создав завесу, которая по идее должна была сбить с толку нашего наставника, она не смогла толком прицелиться и метнула заклинание так, наудачу. В результате стрела прошла изрядно выше головы Ворона. — Н-да… — Ворон почесал за ухом. — Однако. Де Прюльи, даже не знаю, что сказать. Идея мне понятна, и реализовали вы замысел неплохо, с точки зрения исполнения. Но если бы мы с вами бились по-настоящему, то сейчас я уже потрошил бы ваши карманы. Что за гримасы? Что с боя взято, то свято, а обобрать труп коллеги по цеху — это священная обязанность любого разумного мага. Амулеты, зачарованные предметы, свитки — это все полезные в хозяйстве вещи. Да и деньги никогда никому не мешали, скажу я вам. Поменьше чистоплюйства — и шансы на то, что над вашим телом не прозвучит фраза: «Он ушел совсем молодым», — значительно увеличатся. — Золотые слова, — сообщила всем Фриша. — Жалко, Флик этого не слышит. Да, маленький воришка порадовался бы, услышав подобное, что есть, то есть. — Ну что, ошибки де Прюльи разбирать будем? — поинтересовался Ворон. — Всем ясно, что надо непременно учитывать погодные условия и нельзя бросать два заклинания сразу, чтобы не обезоружить себя, оставшись с пустыми руками? Ясно? Тогда попрошу выйти сюда… Э-э-э… Вот хоть бы Эбердин. Нога не беспокоит? Ну и славно. Один за другим мои соученики терпели поражения. Впрочем, ничего другого ждать и не приходилось в силу опытности наставника и нашего неумения. Силы были слишком неравны. Но победы от нас и не требовалось, нужно было другое — из каждого поединка выносить опыт, понимание того, как именно не надо действовать. С шутками, зачастую обидными, что было для него свойственно, Ворон разбирал ошибки выходящих к нему подмастерьев. Хотя мы на эти самые шутки внимания особо и не обращали — ну вот такой он, что теперь сделаешь. Главное — он нас учит и делает это на совесть. — Так, кто у нас остался? — Ворон пробежался взглядом по нашим немногочисленным рядам. — Фон Рут. Как же это я про тебя забыл? — Случайно? — предположил я. — Не иначе как, — согласился со мной наставник. — Ну, иди сюда. За то время, что у меня было, я перебрал десяток заклинаний, которые мог использовать, не опасаясь, что они у меня вовсе не получатся. Маловат у меня был пока магический багаж, у той же Аманды он составлял почти два десятка формул, которые она научилась умело использовать. Правда, это ей не помогло в схватке с мастером. Она попробовала пустить в ход магию земли и использовала заклинание «Земляные лапы». Предполагалось, что почва под ногами Ворона превратится в некоего бесформенного глиняного силача, который секунд на тридцать лишит нашего наставника возможности двигаться, а Аманда в это время его добьет чем-то еще из своего арсенала. Не вышло. Мастер разгадал ее трюк и небрежным движением усмирил землю под своими ногами, с печалью глядя на испачканные грязью сапоги. Но, что примечательно, потом похвалил, отметив, что попытка была неплоха. Я встал напротив Ворона, тот насмешливо посмотрел на меня, после похлопал себя ладонями по плечам и произнес: — Надеюсь, хоть ты меня заставишь попотеть, барон. Озяб я тут с вами. — Надейтесь, — вырвалось у меня непроизвольно. И в уме не было злить наставника, оно само как-то получилось. По толпе соучеников пронеслись смешки, кто-то присвистнул и сообщил остальным: «Силен». — Гелла, — уже привычно скомандовал Ворон. Я посильнее сжал пальцы правой руки, надеясь на то, что на снег у моих ног не упадет ни капли крови. Ну да, он был уже изрядно утоптан, засыпан глиной, пеплом и еще не пойми чем — Ворон развлекался от души. И все-таки кровь есть кровь, маг его уровня может ее даже не увидеть, а попросту учуять. Ладонь я полоснул ножом сразу же, как услышал свое имя, он давно был наготове. Магия крови — мой выбор для поединка был очевиден, именно в ней я преуспел больше, чем в других разновидностях великого искусства чародейства. А если совсем уж честно — нравилась она мне, я ее, если так можно высказаться, ощущал. Когда я составил свою первую формулу, которая называлась «Волна безумия» и была направлена на то, чтобы заставить того, на кого накладываются чары, ощутить бешенство, полностью потеряв над собой контроль, то понял — это мое. Словесные компоненты, найденные в тех книгах, что дал мне наставник, составились в одно целое так легко, что, даже не испытав заклинание на ком-либо, я был уверен в том, что оно рабочее. Вообще, составление формул — это было что-то невообразимое. Когда я еще жил, точнее — выживал в подворотнях Раймилла, я был уверен, что маги творят свою волшбу просто и незамысловато. Махнул посохом — и золото с небес посыпалось. Пальцем шевельнул — и все его враги умерли. Вот уж нет. Как и говорил нам когда-то Ворон — ничто из ничего не возникает. А уж магия — в особенности. И у каждого мага она своя, личная. То есть компоненты заклинаний и их общие формулы давно вычислены и записаны в книгах, но каждый из нас будет, как бы так сказать… Подгонять эти формулы под себя. Пока ты не пропустишь их через свои мозги, через свою душу, заклинание не станет тебе подчиняться. Ты можешь зачерпывать сколько угодно магической энергии, ты можешь хоть про себя, хоть в голос орать то, что записано в книгах, — ничего не произойдет. Но вот когда ты составил компоненты, ощутил после этого слабость в ногах и блаженное тепло в желудке, такое, как будто ты одним махом жахнул немаленький кубок вина изрядной выдержки, а в душе твоей как будто весенним цветущим лугом пахнуло, значит, ты сделал все так, как надо, и это заклинание теперь с тобой навсегда. И оно будет подчиняться тебе с каждым использованием все лучше и лучше. Да и в ход пускать его станет куда проще, не надо будет проговаривать всю формулу вслух, оно подчинится твоей мысли. Правда, до такого совершенства его доводить надо не год, не два и даже не двадцать, подобное доступно только магам высоких степеней посвящения. Но и маг первой, самой невысокой степени, на использование «своего», если так можно выразиться, заклинания тратит секунды, а не минуты. Бывало и такое, что и заклинание составлялось верно, и ты мог его использовать, но миг истины не возникал. Значит, не твое оно, не сможешь ты раскрыть всю его мощь, как ни старайся. Это как если бы умелый столяр взялся колодец копать. В своем деле он мастер, и его изделия пользуются большим спросом, за ними люди со всего королевства едут. Колодец он, скорее всего, тоже выкопает, почему нет, но в нем либо воды будет мало, либо грязной та вода будет, с песком напополам. Потому что не его это. Тут колодезник нужен, специалист. Все это Ворон нам еще в том году рассказывал, но слова его до нашего разума только сейчас дошли, когда мы сами что-то пробовать начали. И его фразу: «Вся сила — в постоянной практике», — мы тоже именно сейчас осознали. — Один! — выкрикнула Гелла. Я качнулся влево, выбросил вперед руку и еле слышно прошептал формулу заклинания «Ловчая сеть». Если говорить честно, то более всего она напоминала бессвязный набор букв, как и большинство других заклинаний. Мне всегда казалось, что заклинания должны состоять из каких-то красивых слов, грозных или величественных, но нет. Конкретно то заклинание, которое я только что использовал, звучало как «Арсстронто». Ахинея какая-то. Кровь, накопившаяся в кулаке, после моего резкого движения брызнула во все стороны, но не вся, далеко не вся. Большая часть ее устремилась к Ворону, быстро, не сказать — стремительно. В движении она как бы размазалась по воздуху, превратившись в отчетливо различимый квадрат, разделенный на множество ячеек. И в самом деле это было похоже на кусок рыболовной сети. Или пчелиные соты, такое сравнение было в учебнике, из которого я и почерпнул это заклинание. До того в действии я его не видел — нужна была цель, да где ее возьмешь? Мы, было, хотели друг с другом проводить тренировочные поединки, да Ворон нам запретил, сказав, что мы поубиваем друг друга. Следует заметить, что данное заклинание было если и не из запретных, то из не одобряемых орденом Истины точно. «Ловчая сеть», если верить книге, являлась одним из старейших боевых заклинаний и эффективно использовалась в магических войнах прошлого. Она поражала цель изнутри, если можно так выразиться, а служители ордена не приветствовали подобное вторжение в сущность человеческую. Данная сеть должна была с легкостью преодолеть и одежду Ворона (даже если бы на нем был доспех или кольчуга), после — кожный покров и впитаться в плоть. Конечная цель — кровеносная система, после того как вот это мое творение попадет в его вены, оно должно вспыхнуть, сжигая наставника изнутри. Вот такое заклинание, убийственное и страшное, как по мне. Но и плата за него была велика — через несколько минут меня накроет изрядная слабость, причем она будет напрямую связана с тем, насколько удачно сработало заклинание, то есть чем хуже пришлось моему противнику, тем больше я ослабну. Заклинания крови делились на несколько групп, в зависимости от степени действия, конкретно это относилось к тем, которые имели обратный эффект. Правда, в данном случае было исключение из правила обратного эффекта — если противник умрет, то «отката» (так Ворон называл неприятные последствия заклинаний) не будет вовсе. Что-то вроде приза удачливому магу. А еще в ближайший час другие заклинания крови будут забирать у меня больше магических сил, а может, даже и жизненных. Это тоже плата. Рассказываю я долго, а происходило все очень быстро — багрово-красная сеть устремилась к Ворону, я же в это время стряхнул остатки крови вниз, на снег, и пробормотал очередную формулу. Тут же у моих ног снег зашевелился, и из-под него на свет белый выползло невысокое, мне по колено, растение с толстым стеблем, несколькими короткими ветками, на которых трепыхались маленькие остроконечные листья. Увенчано растение было роскошным цветком с красными лепестками, чем-то похожим на уродливую волчью голову. Вот тут что-то пошло совсем не так, как предполагалось. Во-первых, растение было куда меньше, чем следовало. Во-вторых, оно было вполне реальное, осязаемое, а не призрачное. Заклинание «Цветок ночи», одно из первых, которое я выучил, должно было вызвать именно призрачное растение, которое будет защищать меня от магических атак, принимая удар на себя. Ну да, в непосредственно боевых условиях я его не проверял, но в те разы, что я его вызывал при тренировках, оно получалось правильным — с меня ростом и почти незаметным на свету. А тут — вон чего вылезло.