Хампус Давидсон продолжил жевать. – В Прибалтике. – Шлюхи? Давидсон промолчал. – Не беспокойся, я не такой нервный, как… как другой. Банкир хмыкнул и посмотрел на Ивана. – Не просто уличные проститутки, а школьницы. Конечно, дороже, но зато чистые. Как говорится, чем меньше девка, тем большим кажется член. Иван заржал. 6 Николас остановился и выключил мотор. Район был застроен большими каменными виллами. В густой листве приусадебных участков виднелись детские батуты, мраморные статуи и дорогие машины. Дом Хампуса Давидсона располагался у самого берега и отличался от других. Он был построен из темного дерева в современном, футуристическом стиле, с круглыми окнами и плоской крышей. Николас решил не задерживаться здесь дольше двадцати минут. В таких районах часто устанавливали камеры видеонаблюдения, и незнакомая машина, особенно скромная «Вольво», могла привлечь внимание соседей. Приятно было оказаться вдали от домика в лесу и от Давидсона. Николас знал, что на свете много любителей малолетних, тех, кому доставляет удовольствие унижать их и снимать свои извращенные развлечения на камеру. Именно из-за таких типов ему пришлось оставить службу в Группе особого назначения. Девочка на видео не выходила у него из головы. В какой-то момент ему даже захотелось плюнуть на выкуп и, связав банкира, оставить его перед зданием управления полиции с флэшкой на шее. А на флэшку скинуть все его порнофильмы. Испортить ему репутацию и сделать жизнь невыносимой. Вспоминая об Ирене, девочке с видео, он подумал о Марии. Не потому, что они были похожи, а потому, что обе были одинаково беспомощны. Мария с трудом проковыляла по жизни от детства к юности. С трудом общалась с окружающими людьми. Только Николас понимал ее. Она чувствовала себя потерянной, беспомощной, изгоем. Николас понимал это, но не мог с этим смириться. Мария была особенной. Она не понимала, как живут другие люди, не разбиралась в социальных кодах. Но дружила с головой и была веселой. В другой жизни и другом мире не только Николас мог бы оценить это. Там Марию не унижали бы и не смотрели как на ненормальную. За его спиной показался свет фар. Когда машина проехала, Николас достал телефон и набрал номер Марии. – Хотел только узнать, как у тебя дела, – сказал он, когда она взяла трубку. – Я смотрю «Друзей», – сказала Мария. – Какую серию? – Ту, где Росс решил, что его отношения с Рэйчел нуждаются в передышке. – We were on a break, – произнес Николас, подражая чужому голосу. Он слышал звуки из телевизора, смех публики в студии, голоса актеров. Ему захотелось оказаться рядом с сестрой. – А ты не хочешь узнать, чем я занимаюсь? – спросил он. – Хочу. – Тогда спроси! Мария прыснула. – Что ты делаешь, Нико? – Работаю. – А Олег с тобой? – Нет, у него сегодня выходной. Николас помолчал. – Я позвонил, только чтобы сказать, как я соскучился по тебе. – Это хорошо, – ответила Мария. – А теперь твоя очередь сказать, что ты тоже по мне скучаешь. – Но я не скучаю. Во всяком случае, пока. Не сейчас. А обманывать ведь нельзя. – Нельзя, ты права. Николас улыбнулся. Его взгляд остановился на женщине, выгуливающей собаку метрах в ста от его машины. – А сейчас мне нужно работать, я заеду к тебе послезавтра. Он положил трубку. Женщина с собакой исчезла за поворотом. Николас посмотрел на часы. Никаких признаков того, что к делу была подключена полиция, не наблюдалось. Было похоже, что она сидит дома. Наверняка волнуется. Даже не догадывается, что за человек ее муж. Мелина Давидсон, наверное, пыталась связаться с банком, чтобы получить наличные. Николас уже собирался отъехать, когда подъехала еще одна машина. Такси. Оно остановилось у дома Давидсона, не выключая мотора. Через мгновение во дворе дома зажегся свет. Входная дверь приоткрылась. Николас взглядом проводил фигуру Мелины Давидсон и, когда уличный фонарь осветил ее лицо, понял, что перед ним самая прекрасная женщина, которую ему когда-либо довелось видеть. * * * Иван пододвинул стул и сел напротив банкира, который, казалось, стал еще меньше и отвел глаза. – Что ты делаешь с фильмами? – Я их сохраняю. – Ты их кому-нибудь показываешь? Расслабься. Я тебя не трону. Если ты будешь паинькой. Иначе я прострелю тебе башку. Давидсон глубоко вздохнул и скосил глаза на пистолет. – Нет, я снимал все только для себя. – А твоя жена? Давидсон удивленно поднял брови. – А что моя жена? – Она очень… симпатичная. Пожалуй, самая красивая баба из тех, что я встречал. Она ведь не совсем шведка? Откуда она? Давидсон усмехнулся и покачал головой. – Мама – бразильянка, отец – швед. Конечно, она симпатичная, но даже красота надоедает. – For every hot chic in this world there is a dude tired of banging her, – не удержался Иван. Давидсон не нашелся, что ответить. – Ты что, не видел «Калифорникейшн»? – спросил Иван. – Нет. Это фильм? – Это сериал. На каждую горячую телку всегда найдется мужик, уставший ее трахать. – А, теперь понял. Нет, не смотрел, – сказал Давидсон. Они посидели молча. Банкир заговорил первым: – Как давно вы… следили за нами? Иван не терял бдительности и смотрел на него в упор. – Я не идиот. Ты понял? Если ты попробуешь узнать подробности, по которым нас потом можно будет вычислить, я спущу тебя вниз по лестнице обратно в подвал и как следует потопчусь на твоей башке. – Я не это имел в виду, – пробормотал Хампус Давидсон. Иван проголодался. Он поднялся и достал творог. Достал из ящика кухонного стола ложку. Давидсон сосредоточился на своей еде. Иван снял фольгу, достал из холодильника банку концентрированного лимонада «Фан Лайт» и вылил ее на творог, чтобы он стал слаще. Помешал, снова сел и начал есть. Давидсон не сводил с него глаз. Что привлекло его внимание? Не руки ли? Иван отложил ложку. – Что ты на меня уставился? – прорычал он. Хампус Давидсон вздрогнул. – Прости, но у тебя на губе… что-то, – банкир показал пальцем на свой рот. – Здесь.