«Бедняжки», – подумала она. – Похоже, эти цветы больше никогда не расцветут, а ведь уже почти весна. – Ничто больше не хочет здесь расти. Что-то в голосе отца напугало Роуз. Это было не столько высказывание, сколько пророчество, дурное предзнаменование. Она решила сменить тему: – Мама когда-нибудь приносила тебе вещи? – Да, конечно, ваши фотографии, те, что в медальоне, и некоторые другие предметы. В основном мне приходилось их прятать, я боялся, что их найдут. – А у нее бывали проблемы с тем, чтобы уносить вещи отсюда? – Думаю, на тренировку ушло некоторое время, но, кажется, она освоила как ввоз, так и вывоз, – улыбнулся он. «Хорошо!» – подумала Роуз. Теперь можно поговорить с ним о том, чтобы он вернулся с ней. – Пап, помнишь, как мы впервые встретились в мае, во дворце Хэмптон-Корт? Незадолго до смерти юного короля Эдуарда? – Конечно, моя дорогая. День, который я никогда не забуду. – Помнишь, я спрашивала, можешь ли ты вернуться со мной? Он печально кивнул. – И сколько еще раз с тех пор ты это спрашивала? – вздохнул он, пристально глядя на нее. – Наверное, почти каждый раз. – Она заметила, как отец нахмурился. Все внутри сжалось от страха. Что, если и на этот раз он скажет «нет»? – Роуз… – начал он медленно, – одна из причин, по которой я пришел сюда, – это предупредить тебя. – Предупредить меня? Но как ты узнал, что я здесь? – Я знаю, что ты упрямая, как твоя мама. Здесь теперь очень опасно. – Он посмотрел на восток, где солнце поднялось выше. – Прямо сейчас принцессу Елизавету доставляют на барже в лондонский Тауэр. Роуз ахнула. Все это становилось явью, страшной правдой. – Королева приказала арестовать Елизавету в рамках заговора о восстании Уайатта. Их обвинили в попытке свергнуть королеву из-за ее возможного брака с принцем Филиппом. – Н-н-но… Н-н-но она с этим никак не связана. Мария всегда завидовала Елизавете, ее красоте, ее… интеллекту… – Она увидела, как на этом слове отец моргнул. – Я имею в виду, ее уму. Зачем Марии это делать? – Потому что, – голос отца снизился до шепота, – это гнусная и отчаянная женщина. Она не в себе. Мария разослала ордера на арест нескольких подозреваемых из протестантских анклавов – групп, которые тайно исповедуют свою религию. Людей, у которых есть Библия. Теперь владение Библией – это преступление, караемое законом. – Но ведь тут я не хожу на протестантские молитвенные собрания, или как вы их называете. Здесь я хожу на мессу три раза в день, как и положено. Точнее, просто притворяюсь, но королева никогда не узнает разницы. – Может, и не узнает. Но я беспокоюсь о твоей подруге Фрэнни. – Фрэнни? Что случилось с Фрэнни? Я так по ней скучаю! Не видела ее с тех пор, как… – Она попыталась вспомнить. Когда умер молодой король Эдуард? Восемь месяцев назад. – Подозревают всю свиту принцессы в Хэтфилде. – Но ведь Фрэнни – всего лишь доярка. – Всю свиту, – безжалостно повторил отец. – Ее еще не арестовали, но если появятся слухи, что она состояла в одной из тайных групп еретиков или хранила Библию, для нее все может обернуться очень плохо. «Но ведь Фрэнни не умеет читать», – подумала Роуз. И через секунду вспомнила. Как она могла забыть, что сама научила Фрэнни грамоте? Но, конечно, у Фрэнни не хватило бы денег на Библию… Роуз ненадолго замолчала от этих ужасных мыслей. – Этим людям отрубят головы, как делал король Генрих со своими врагами? – Нет. Как я уже говорил, королева сожжет их. От костров распространится зловоние, и этот дым в воздухе будет стоять еще несколько дней как напоминание еретикам, которые не следуют ее вере. Пока что королева Мария просто собирает дрова. Но скоро по всей Англии загорятся костры. Она хочет разбросать кучи соломы вокруг кольев и обернуть все в промасленные тряпки. Как только к этому прикоснется факел, все вспыхнет. – Папа, ты… мы должны защитить Фрэнни. – Я постараюсь изо всех сил. Ты не должна в этом участвовать. Это слишком опасно. Возвращайся в Индианаполис как можно быстрее. Роуз закрыла глаза и покачала головой. Неужели они с папой в первый раз поссорятся? В школе ее друзья всегда конфликтовали с родителями из-за того, что поздно приходили домой, не выполняли домашнее задание, делали пирсинг. Но возможно ли ссориться в таком историческом масштабе? Может ли папа заставить ее остаться дома? Или, точнее, вернуться домой? Он заставлял ее возвратиться в свой родной век. – Ты с этим никак не связана, Роуз. Ты – мой единственный ребенок и должна вернуться в свое время, в свой век, к бабушке. Роуз сунула руку в глубокий карман своего платья и скрестила пальцы. – Конечно, папа. – Она только что впервые соврала отцу. Я ни за что не уйду отсюда навсегда. * * * Когда она вернулась к себе в комнату, то увидела Сару, сидевшую на ее кровати совершенно неподвижно, с холодными, прищуренными глазами. Взгляд хищницы. Роуз ахнула: – Что ты здесь делаешь? – Могу я спросить, где ты была? – Нет. Я спросила тебя: что ты здесь делаешь? Это моя комната. Твоя – дальше по коридору. Или ты забыла? – Я слышала шуршание, когда приходила сюда до этого, похожее на бумагу. Роуз захлестнул страх: – Ну и что? – А то, что Библии делают из бумаги. – Это была не Библия, а подарок. – Для кого? – Это мое дело, а не твое. – Докажи, что это был подарок. – Я не обязана ничего тебе доказывать, Сара. – Лучше тебе сделать это. – В ее голосе слышалась весомая угроза. – Можешь считать, что это допрос. Слова вылетели из ее тонких губ как пули. – Я тебе не попугай, так что не обязана выступать для тебя. И не собираюсь выставлять Бога на посмешище. Как еще назвать то, что такая злобная мелкая задира, как ты, выдвигает такие глупые требования?! Постыдись! Как тебе не совестно, Сара?! А теперь убирайся из моей комнаты! Сара, похоже, поразилась такому всплеску эмоций. Она встала и ушла, как будто находясь в трансе. Роуз, дрожа, опустилась на кровать. Папа прав: опасность велика. Проклятье! Сара оказалась такой же злой, как Трио Апокалипсиса. Глава 22. Мигрантка из другого времени – Привет, – сказала Марисоль, когда Роуз вошла в дверь спальни. Ее еще трясло. Роуз посмотрела на часы. 21:05, канун Рождества. Пришло сообщение от Сьюзан. Увидимся завтра. Вчера было весело! Но потом она увидела предыдущее сообщение шестиминутной давности. С неизвестного номера. Роуз почувствовала, как внутри все сжалось, пока она его читала. Feliz Navidad[20] тебе и твоей масенькой амиго.