Ничего не имею против, но не получится. Да, дверь прикрыта, но на ней нет ни замка, ни щеколды. К тому же она еще и открывается наружу, и потому в самый неподходящий момент может кто-нибудь заглянуть. Так что придется до темноты отложить. — Ты оружия боишься? Что тут говорить о девушках, когда многие мужики берут его с опасением? А иные даже со страхом: вдруг пальнет? — Не знаю даже, — честно призналась она. — Я никогда его в руках не держала. — Надержишься еще! — твердо пообещал я. Мысленно добавив: если жизнь тебе дорога. — Теперь смотри. Это револьвер системы наган. Устройство объяснять не буду, главное, научись им уверенно пользоваться. Ну а что еще я мог предложить? Не свою же штурмовую винтовку весом почти в пять килограммов? Тут иной раз и сам начинаешь жалеть, что когда-то выбрал именно ее, а не что-нибудь полегче и не такое габаритное. — Выстрелить из него можно двумя способами: сразу нажав на спуск или заранее взведя курок. Во втором случае и точнее получится, и усилие для выстрела меньше. Но не всегда на это есть время. Теперь возьми его двумя руками и вытяни их. Но не до конца, оставь чуть согнутыми. Рассказывая, встал позади Светланы, плотно к ней прижимаясь. Тут же в голову полезли блудливые мысли, а глаза скосились на дверь: можно что-нибудь придумать, чтобы ее было снаружи не открыть? Например, веревку привязать? «Нет, не получится, — разочарованно вздохнул я. — Некуда ее приматывать, даже дверной ручки нет». — Чтобы попасть точно в цель, необходимо совместить целик и мушку. Здесь мне вспомнилось, что такое совмещение называют еще «поженить мушку и целик», отчего глаза снова скосились на дверь. А что, если в двери просверлить отверстие и пропустить веревку сквозь него, завязав снаружи узел? И если вставить в щель между кирпичами нож, появится возможность туда ее намотать. И сразу же себя одернул: не так много времени у Светы на освоение револьвера. Особенно учитывая, что осваивать придется чисто теоретически: нету меня к нему достаточного количества патронов, чтобы часть из них потратить на обучение. — Кстати, ноги тоже нужно немного согнуть в коленках, — продолжал наставлять я. И, не выдержав, поцеловал ее в шею ниже уха. — Понятно? — Да. — Ну тогда нажми на спуск. — А он не выстрелит? — Нет. — И в голову бы не пришло при первом знакомстве с оружием подсовывать заряженное. — А как лучше сделать — сначала вот эту штучку сюда потянуть? Или сразу сюда надавить? — Попробуй и так и этак. — Да, если вначале потянуть, то потом легче давить, — некоторое время спустя согласилась девушка. — Легче. И выстрел будет точнее. Теперь давай покажу, как барабан заряжать. — С этим делом у наганов целая морока. Все-таки сто лет назад люди куда мужественнее были! Или хладнокровнее. Что, вероятно, одно и то же. В бою, когда в крови зашкаливает адреналин, поочередно экстрагировать стреляные гильзы, а затем также поочередно снаряжать каморы целыми патронами — это надо было умудриться! — В общем, так. — Объясняя, сразу и показывал. — Откидываешь эту штучку и освобождаешь каморы от гильз. Каморами называются эти полости. Можно сразу снарядить пустую камору, а можно вначале освободить весь барабан. На стреляных гильзах остается насечка от бойка, их с целыми патронами не спутаешь. Есть и еще вариант, когда выкручивается ось и барабан вынимается полностью. Вот, посмотри, как именно. Из него тогда и гильзы извлечь, и снарядить времени меньше уходит. Но давай с самого простого. Света, — я изменил тембр голоса, сделав его требовательным, чтобы девушка прониклась, — это все не шуточки и дай бог, чтобы тебе не пригодилось. Но ты должна уметь пользоваться оружием, если хочешь жить. — Игорь, я все понимаю, — кивнула она. — Ты учи меня, учи! А когда я все вызубрю и буду делать без ошибок, научишь еще и твоим ружьем? Научишь? — Винтовкой, — автоматически поправил я. — Обязательно научу. Я тебя вообще всему, что только сам знаю, научу. Если у нас будет время, возможности и, главное, твое желание. — У меня его хоть отбавляй, — заверила Светлана. — Что-то мне думается, будь у меня оружие и умей я с ним обращаться, тот же Парамон совсем по-другому бы со мной разговаривал. — Ты даже не сомневайся. С вооруженным человеком, особенно в том случае, если он способен применить оружие без всяких сомнений, через губу не цедят. Трижды подумают, прежде чем что-то сказать. За дверью послышались шаги, затем осторожный, я бы даже сказал — тактичный стук в дверь, после чего раздался голос Гудрона: — Игорь, ты занят? Можно тебя на минуту? Ну вот, а мне почему-то казалось, что в комнату в любой момент могут ворваться без приглашения. Невольно посмотрел на постель, что не ускользнуло от внимания Светланы. — Игорь, — многозначительно улыбаясь, сказала она, — если плата за мои уроки будет именно такая, я только «за»! И застенчиво потупила глазки. Не забыв, однако, встать вполоборота, скрестив при этом ножки. Именно в такой позе бедра смотрятся круче, а талия тоньше. Хотя и без того у нее все было в полнейшем порядке. Предполагал, что разговор пойдет о чем-то серьезном. И еще на всякий случай собрался доложить, что ничего не изменилось: наполнять жадры по-прежнему не могу. Но нет, Грек лишь поинтересовался моим самочувствием, все ли готово к завтрашнему убытию и еще чем-то по мелочи. А также услышал от Гудрона: — Молодцом держишься! Не скрою, твоей выдержке впору и позавидовать. — И он одобрительно кивнул. Ты о заказе на мою голову? Неприятно конечно же, и даже более того. Но успокаивает то, что я не один, вы же меня не бросили? Иначе было бы действительно трудно, и не могу представить, как бы в этом случае себя повел. Надеюсь только, что не забился бы в истерике, размазывая по лицу слезы и сопли. Ради этого меня и позвали? Чтобы лишний раз убедиться в том, в чем только что убедились? Тогда я могу идти? Как бы то ни было, я испытывал перед ними вину. Сразу перед всеми. Наверное, мне необходимо было признаться, что внезапно потерял дар эмоционала, как только обнаружил, и тогда бы нам не пришлось проделать столь опасный путь сначала сюда, а затем снова на Вокзал. Но что сделано — то сделано. И еще меня не покидала мысль, что мой дар никуда не пропал. Нет, он по-прежнему находится где-то внутри меня, и не хватает всего лишь какой-то мелочи. Но какой именно? — вот в чем вопрос. Когда вернулся в комнату, Светлана увлеченно занималась тем, что стреляла в воображаемых противников, каждый раз нажимая на спуск револьвера. Тех хватало, и лезли они уже со всех сторон, потому что щелчки раздавались один за другим. Наверное, на полу валялись все ее обидчики. А в том углу, куда она выстрелила целых четыре раза, главный из них — Парамон. Хотя, возможно, совсем и не он: что я о ней знал? Занятие поглотило Свету настолько, что некоторое время моего присутствия девушка даже не замечала. Вообще-то так делать нельзя: механизм изнашивается и впоследствии может подвести в самый неподходящий момент. «Пускай щелкает, — мысленно махнул рукой я. — Главное, чтобы перестала испытывать к оружию боязнь. Ей бы еще по-настоящему столько выстрелов сделать, чтобы уж наверняка». В тот самый момент противник оказался у нее за спиной, и я едва успел отвести ее руку в сторону, когда ствол револьвера оказался вдруг направлен точно на меня. Понимаю, что не заряжен. И дело даже не в том, что раз в году и палка стреляет, — сработал рефлекс. — Игорь, когда ты успел войти? — удивилась она. — Я даже не услышала. Научишь? Это тебе не ко мне. К Гудрону, Греку, Янису. Они действительно умеют все делать бесшумно. Особенно удивительно в случае с Янисом: вес у него за центнер. — Научу, — пришлось пообещать то, чего и сам толком делать не умел. — И еще спасибо тебе. — За что? — За то, что смеяться не стал. Когда увидел, как я… Даже и не думал. Есть целая методика специальных подготовительных упражнений с оружием, когда до самой стрельбы дело не доходит, но приобретается ряд необходимых навыков. Будем считать, что именно ими ты и занималась. — Понимаешь, — продолжила она, — я что тут подумала… Если научусь хорошо стрелять, пофиг мне будут все эти Парамоны и ему подобные твари. И тогда я сама смогу распоряжаться своей жизнью. Ведь правда? Света смотрела на меня с такой надеждой, что я непроизвольно кивнул. Мы с тобой на эту тему уже говорили. На самом деле все не так просто. Мало научиться стрелять хорошо или даже отлично. Необходимо еще, чтобы не дрогнула рука, когда направил оружие на человека, каким бы плохим он ни был. И это проблема нисколько не меньше, а то и больше, знаю по себе. Парни говорили, существует команда, в которой одни лишь дамы. Так сказать, местные амазонки. Нет, они не мужененавистницы, обычные женщины. Во главе у них Лена Кошмар, по их словам, красавица та еще! Рассказывая про нее, Гриша Сноуден едва глаза не закатывал и не пускал слюну. На мой вопрос, почему же тогда ее прозвали Кошмаром, Гудрон ответил: — Точно не знаю. Но утверждают, так Лену прозвали те, кто обидел одну из ее девчат. Кто уцелел конечно же. Всё в нашей жизни — вопрос мотивации. И когда она достаточно высока, мы способны в одиночку горы свернуть. Мотивацией может быть все что угодно. Гордость, зависть, страх, совесть. Стремление что-либо доказать кому-нибудь или себе. Желание разбогатеть или отомстить, выжить или прославиться. Словом, любое чувство, лишь бы оно было сильным. Сильным по-настоящему. Только откуда мне взять ее самому? Чего я хочу? К чему именно мне стремиться? К чему вообще можно стремиться в этом мире? Ну разве что остаться в живых. Но этим как ни мотивируйся, во многом все зависит от счастливого случая. День прожил — радуйся уже и тому. Вот о таких грустных вещах я и размышлял, вышагивая вслед за маячащей передо мной спиной Славы Профа. Не забывая поглядывать назад, на Светлану. Пусть даже за ней присматривать есть кому: сзади Светы шел последний в нашей цепочке Гриша Сноуден. Вероятно, еще и любовался стройной фигуркой, уж не знаю, что он себе представлял. Ладно, от этого не убудет ни у меня, ни у нее. Сама Светлана все чаще поглядывала на меня с ожиданием. Ожиданием понятным: местное светило уже в зените и когда привал? Потерпи немного, скоро уже. Эта местность была мне знакома. Мы миновали ее по дороге с Вокзала в особенное место, которое так и не стало прибежищем для эмоционала Игоря Теоретика. А если и стало, то весьма и весьма кратковременным. Если пересечь луг, на котором сейчас находимся, местность пойдет под гору, где в самой низине протекает ручей. Ниже по его течению несколько скал, среди которых есть нечто вроде укромной полянки, и вход туда отлично замаскирован самой природой. Именно там и будет привал. Все ведь не зависит от пройденного расстояния, степени усталости и времени дня. Необходимо достичь точки, где можно будет хотя бы на время расслабиться. Расслабиться относительно, но и это уже так много. Чтобы и самим находиться не как на ладони, и другие должны быть видны издалека. Помимо того, следует учитывать растительность. Иначе можно серьезно пострадать из-за безобидного на первый взгляд кустика, получив ожоги или надышавшись его пыльцой. А также необходимо избегать колоний насекомых. И других мелких, но от этого не менее опасных из-за своей численности и агрессивности созданий. Не говоря уже о логовах крупных хищников, которых повсеместно хватает с избытком. Я уже совсем было собрался сказать девушке что-нибудь ободрительное и даже повернулся к ней, когда совсем рядом с головой тоненько пропела пуля. Именно тоненько и именно пропела. Звук самого выстрела услышал, когда уже падал на землю, опасаясь, что сейчас в меня вопьется еще одна. И еще того, что вырву руку Светлане, настолько резко потянул ее за собой. Следующая пуля взметнула фонтанчик земли едва ли не перед самыми глазами. Судя по звукам, стреляли из кустов слева от нас. — Игорь, лежать! Гриша, прикроешь. Остальные за мной! — после чего послышался топот ног. Остальных было четыре человека: сам Грек, Слава Проф, Янис и Боря Гудрон. Их топот в следующее мгновение я и услышал. Чуть в стороне плюхнулся Гриша Сноуден и тут же дал две короткие очереди, чтобы сразу же перекатиться подальше от нас. То ли он кого-то обнаружил, толи, что куда более вероятно, отвлекал внимание на себя. — Игорь, лежи не дергайся! И не подумаю. Совсем не потому, что страшно высунуть голову из травы, которая и так едва ее прикрывает. Они, пытаясь спасти жизнь мне, рискуют своими. И моя задача — им помочь. Сейчас именно таким образом, а там будет видно. — Света, даже не вздумай стрелять, — как можно строже обратился я к девушке. Она успела достать револьвер, на котором даже курок взведен. И теперь лежала на животе, вытянув перед собой обе руки с оружием, но глаза у нее были крепко зажмурены. Наган — совсем не то оружие, из которого стоит перестреливаться на такой дистанции. До кустиков, скрывающих нашего врага или врагов, метров сто, не меньше. Еще и с закрытыми глазами. — Наша с тобой главная задача — не обнаружить себя. Просто лежим тихо как мышки, — сказал я уже куда мягче. — Поняла? — Поняла. — И призналась: — Страшно! Не без того, если честно. Особенно когда только тем и занимаешься, что ждешь: возможно, в следующее мгновение в тебя прилетит пуля. Главное, на этом не концентрироваться. Страх сковывает, а это совсем ни к чему. Со стороны Гриши еще раз коротко протарахтело. Наверное, он нашел новую цель, но куда вероятнее — опять решил отвлечь на себя внимание. Грека с остальными пока не было слышно. — Теоретик, — послышалось от Сноудена, — ты как там, живой? — Живой, — откликнулся я. Что бы со мной могло случиться, если с той самой поры, кроме тебя, никто и не стрелял? И предложил: — Гриша, может, в атаку пойдем? Возьмем этих гадов в клещи!