Я бросила взгляд на телевизор, желая узнать, что именно он смотрит. — Нет, — ответила я. Из меня вырвался громкий грохочущий звук. Я проголодалась, и мой желудок начал издавать рычание, но знала, что лучше не просить чего-то столь простого, как еда. — Проголодалась? — спросил он, глядя на меня. — Да, немного, — тихо ответила я. — Тогда ладно, — сказал он, поднявшись на ноги. Я встала и стала ждать, когда он скажет, что можно идти за ним, но он просто стоял некоторое время, смотря шоу, а затем засмеялся и схватил свою миску с хлопьями. — Пойдем на кухню, — сказал он, наконец. — Спасибо, — сказала я, следуя за ним. Мы молча прошли на кухню, где он сказал мне сесть на любой стул, который мне нравится. Я села на тот, на котором сидела в первый раз, и стала ждать, положив руки на колени. Он отнес свою миску к раковине, сполоснул ее и поставил в посудомоечную машину, а затем повернулся и прислонился к стойке. — Что именно ты хотела бы съесть? — спросил он, глядя на меня. — Все равно, спасибо, — прошептала я. — Ну, ты очень голодная или немного? — спросил он, начиная барабанить пальцами по столешнице. «Как так получилось, что никто не заметил моего исчезновения?» — внезапно несчастно подумала я. «Потому что им все равно», — прошептал в ответ голос. Мой живот снова заурчал, когда я вытирала слезы. Я не хотела, чтобы он знал, что я плачу, поэтому мне нужно было сосредоточиться — я не знала что произойдет, если я проявлю слабость от такого простого вопроса. Особенно, если я плакала вовсе не из-за этого. — Хочешь десерт после завтрака? — cпросил он, подходя к плите и вытаскивая несколько сковородок. — Не могу сказать? что против, — ответила я, яростно моргая. Перестань плакать. Он открыл холодильник и достал коробку яиц, упаковку бекона и немного масла. — Хочешь попробовать? — cпросил он, включив плиту и бросив масло в одну из сковородок. Я смотрела, как он, включив другую конфорку, бросил в нее несколько кусочков бекона. — Кстати, как ты предпочитаешь яйца? — Желточные. Джекс запрокинул голову и засмеялся. В тот момент я поняла, что произнесла детское название, но именно так я всегда называла это. Оглянувшись через плечо, он весело мне улыбнулся, побудив меня улыбнуться в ответ. Чуть-чуть. — Подойди ко мне, Райли, — сказал он, все еще улыбаясь, и снова обратил свое внимание на плиту. Встав, я поправила низ корсета, сжимающего меня словно тисками, и подошла к нему. Он на мгновение взглянул на меня, и я посмотрела вверх, удерживая его взгляд. — Это странно, что я получаю удовольствие от твоей компании? Я имею в виду обычное общение, не только сексуальное, — мягко спросил он. — Надеюсь, что нет, — стеснительно ответила я. — Хорошо. Потому что я хочу сегодня быть нормальным. Хочу посмотреть, что ты будешь делать, если я позволю тебе делать все, что ты захочешь. Не как равные, а как знакомые. Сегодня после десерта я не потребую от тебя исполнения правил, отложив это на вечер, когда снова попытаюсь востребовать тебя. Что ты об этом думаешь? — поинтересовался он, переворачивая полоски бекона. — Почему? — в шоке выпалила я. — Сегодня день рождения королевы (прим.: это выбранный день в некоторых государствах Содружества Наций, когда в этих странах официально отмечается день рождения монарха, этот день необязательно соответствует дате фактического дня рождения), — ответил он, пожав плечами. — Я бы предпочел не относиться к тебе так, словно ты принадлежишь мне, когда мы будем проводить день вместе как знакомые. — Спасибо, — мягко сказала я. — Не стоит благодарности. А пока садись, пожалуйста, и ешь, — сказал он, укладывая два яйца и небольшую кучку бекона на красивую тарелку, стоящую на острове. Кивнув, я вернулась к своему стулу и подождала, пока он откроет ящик со столовыми приборами. Протянув мне вилку, он сел напротив меня, подперев рукой подбородок и улыбаясь. Мне не потребовалось много времени, чтобы съесть свой завтрак, на что он ответил, поджарив еще пару яиц с оставшимися полосками бекона и предложив их мне.