– Да не привык я к таким зрелищам. И не хочу, чтобы казнь Лианды видела Риола. – Странный ты. Но если оставишь как есть – наживешь проблем. Доброту твою не поймут. – Я не добрый и все понимаю. Ладно, я понял. Провожу обоз и займусь этой проблемой… …Обоз с припасами уходил раньше войска с достаточно сильной охраной, чтобы разбойники сочли за лучшее держаться от него подальше. Князь стоял на башне замка и наблюдал, как новоразработанные облегченные телеги повышенной прочности выезжали на дорогу под крики возниц. Наконец все они вытянулись в линию и неторопливо поехали по заснеженному тракту. Рядом крутилась Аливия, рассматривая окрестности в бинокль, который выпросила у Володи. – Уронишь – полетишь следом ловить, – пообещал ей князь, снимая его с себя. Аливия сделала вид, что испугалась, даже ремень себе на шею надела для верности, после чего тут же занялась изучением окрестностей. Корт тихо завидовал рядом. В люке показалась голова Конрона. – Вот ты где. Там гонец прискакал от Алазорского. – Иду. Э‐э… – Да иди, присмотрю я за твоей сестрой, не свалится с башни. Я сюда и поднимался, чтобы глянуть на стройку сверху. – Спасибо. – А следом еще графиня Трастимская идет, свою подопечную ищет. – Ладно, Конрон, я понял, все равно спасибо… …Письмо оказалось зашифрованным, значит, что-то важное. Пришлось идти в кабинет и доставать ключ к шифру. Расшифровал и задумался. От размышлений его оторвал стук в дверь. – Милорд, я слышал, прибыл гонец от герцога? – Входи, Крейс. – Князь поднялся и кинул расшифровку письма в камин, поворошил в нем кочергой. – Важное что-то? – кивнул в сторону камина Крейс. – Герцог наконец-то ответил на мой вопрос по поводу того, кто станет невестой Эндона, если принцесса разорвет помолвку. Пишет, что не мог сразу ответить, ибо много неясностей, а сам он в эту сторону даже не смотрел. Идею я ему, видите ли, подкинул. Порой я его не понимаю… – И кто же невеста? – Кандидаток трое. Первая и самая вероятная, как пишет герцог, дочь внука младшего брата деда Артона. Крейс завис на мгновение, переваривая степень родства. – То есть его правнучка? Подожди… он умер почти двадцать пять лет назад. – Не правнучка, – поморщился Володя, сам с трудом разобравшийся в хитросплетениях родственных связей. – Как я понял, у деда Артона был младший брат, у которого, в свою очередь, тоже были дети, у тех – тоже дети, вот чья-то из них дочь и есть кандидатка в невесты. Иртана Алзаская, графиня, кстати. – Хм… – Крейс что-то подсчитал на пальцах. – Как я понял, она даже не дочь старшего сына. Скорее солнце упадет на землю, чем она займет трон… обычным образом. – Вот в этом и задача. Хотя теоретически она принадлежит к роду правящего дома, родственница короля. Жаль, герцог не написал, сколько ей лет. Будет забавно, если больше двадцати. Крейс с таким удивлением посмотрел на сеньора. – Больше двадцати? Помилуйте, милорд. Если она старше двадцати и до сих пор не замужем… да кто ж тогда ее возьмет? – Она может быть вдовой. – Не в этом случае, – отрезал Крейс. – Это же свадьба после помолвки. Залежалый товар в таком деле не предлагают, это прямое оскорбление. Князь поморщился. – Крейс, ты словно размышляешь о вещи. Залежалый товар… – Дык так и есть, милорд. Если старше семнадцати – это уже почти старая дева. – Ладно, я понял. Вторая возможная невеста – Кирилиана… какое имя красивое… Кирилиана Лендом, дочь какого-то маркиза Торнеского. – Сын сестры матери Артона. – Понятно тогда, почему на втором месте. У первой кандидатки прав на престол поболе будет, все-таки родня по мужской линии. И третья участница нашего конкурса Лилиа Тирен… вот кажется мне, что я слышал о ней, когда был в столице. Вроде бы дочь какого-то герцога… герцога Ортонского, кстати, он один из лидеров оппозиции королю в Совете, выступает за расширение прав знати. Очень умен. Но я не знал, что он состоит в родстве с правящей династией. – У вас хорошая память, милорд. Я вот и не вспомнил бы о нем, если бы вы не сказали, а ведь слышал. Но если он лидер оппозиции, то… – Я еще сказал, что он очень умен, а потому ничего не ясно. Затевай он мятеж, так, наоборот, постарался бы держаться в тени. Зачем ему вступать в споры с королем, которого собрался свергать? С потенциальными покойниками не спорят. Ты вот что… имена запомнил? – Конечно, милорд. – В таком случае сообщи их Джерому и попроси его выяснить о них все. Когда получит информацию, пускай шлет гонца… Хотя не найдет он нас. Даже не знаю, что делать. А за оставшиеся два дня до похода вряд ли что получится узнать. – Могу попробовать. – Крейс был само спокойствие. – Это как? – удивился князь. – Милорд, здесь же Конрон. И с собой он привел многих рыцарей, которые служат под его началом. Кто, как не рыцари, все знает о высшей знати королевства? Их же с детства заставляют учить все эти гербы и родословные. – М‐да, не подумал об этом, – признался князь. – Тогда действуй. Послезавтра утром расскажешь все, что удастся выяснить. Крейс поднялся, поклонился и вышел. А князь снова проговорил про себя текст письма и снова задумался. На месте Лодерских он искал бы невесту не слишком умную. Скорее всего, пойти на разрыв помолвки их заставило неожиданное открытие, что Ортиния не желает быть простой куклой на троне. Иначе зачем все это? Король погибает, Эндон женат на Ортинии, она становится королевой после смерти брата, и вот Лодерские уже на вершине власти. Отказаться от такого простого и очевидного решения их могла заставить только очень серьезная причина. Какая? – А ведь, похоже, это я виноват, – пробормотал князь, сраженный догадкой. Кажется, именно общение с ним изменило принцессу. До их знакомства она жила с убеждением, что ее долг выйти замуж за Эндона ради укрепления власти брата и мира в королевстве. В политику она не лезла, жила себе своими заботами, и все. Такая кукла на троне Лодерским подходила идеально. И вдруг болезнь – и она знакомится с неким чужеземным князем. После выздоровления начинает серьезно интересоваться проблемами королевства. Похоже, рассказы иноземца произвели на нее впечатление, и она решила помогать брату не только своей свадьбой. В общем, полезла в управление королевством, и поскольку она далеко не дура, да и характер имеется, то из нее вполне могла бы получиться хорошая королева. А вот это уже не устраивало Лодерских. Эндон ведь, как тут ни крути, всего лишь консорт, и власти у него будет ровно столько, сколько позволит ему получить Ортиния. Конечно, по обычаю, если женщина оказывается на троне, то правит она чисто формально, все решает ее муж. И тут обычай не за Ортинией, и ее сломали бы, но опять вмешивается известный князь. Так получилось, что принцесса находится с ним в дружеских отношениях и вполне может рассчитывать на его поддержку в борьбе с противниками. А еще ее поддержат Алазорский и Танзани, а это очень серьезная сила. Князь неторопливо прошелся по кабинету – есть у него такая привычка, так ему лучше думалось. А ведь похоже, что так все и есть. – Или у меня развилась мания величия и все намного проще, – вздохнул он, еще немного подумав. – Может, весь фокус в том, что Ортиния – законная королева, в случае гибели брата и при всех обычаях именно она обладает властью и может сильно ограничить власть Лодерских. Вот они и хотят посадить того, кто будет целиком и полностью в их руках, во всем зависеть от их милости. То, что Лодерские одни из участников готовящегося переворота, князь не сомневался. Сомневался он в том, что они главные в готовящемся спектакле. Слишком уж явно они выставились, а настоящие заговорщики до конца предпочитают оставаться в тени. Кто же истинный кукловод? Князь даже не пытался гадать, слишком плохо он знал местную дворцовую кухню, тут он целиком полагался на Алазорского и Танзани. Даже герцогов королевства знает только по именам и имеет лишь краткую характеристику этих господ. Слишком мало сведений для анализа. Слишком. Значит, остается разыгрывать затеянный спектакль до конца. На следующий день Крейс официально представил кандидатуры будущих телохранителей. Крейсу князь доверял, тот вполне понимал и свою ответственность за выбор людей, и свою заинтересованность, потому подошел к делу со всей серьезностью. Сами телохранители добирались самостоятельно и по одному, потому, несмотря на то что трое из четверых прибыли в замок еще два дня назад, князь просто наблюдал за ними, отказываясь от встречи до прибытия последнего кандидата. Наконец всех четверых пригласили в кабинет. Крейс стоял рядом с креслом сеньора и тихонько давал комментарии по каждому: – Лирион, милорд. Именно его я рекомендую приставить к Аливии. Человек очень сложной судьбы. Раньше был простым солдатом, потом уволился, купил дом, завел семью, но ее вырезали разбойники. Безуспешно добивался правосудия у местного барона, на землях которого он и поселился. В конце концов решил взять правосудие в свои руки и однажды ночью вырезал всю банду в двадцать человек. Как он это сделал, так и осталось загадкой, сам он ни разу о той ночи никому не рассказывал. Но оказалось, что барон получал долю с разграбленных караванов, и Лириона объявили убийцей честных лесорубов. Кстати, одной из причин его согласия работать на вас стало ваше отношение к разбойникам – эту братию он ненавидит всей душой. – Как я понимаю, избежав правосудия, он стал промышлять несколько иным. – Верно. И добился поразительных успехов. Князь чуть слышно хмыкнул: – Это не та профессия, успехами в которой гордятся. – Напрасно вы так, милорд, и в ней есть свои мастера. Лирион один из лучших. – О его клиентах, как я понимаю, лучше не спрашивать. – Правильно, милорд, иначе вам как верному слуге короля придется его выдать правосудию. Но могу заверить, что заказов на честных людей он не брал никогда. – Остальные такие же принципиальные? – Милорд. – Крейс даже выпрямился от стремления доказать свою правоту. – Я же не идиот, чтобы нанимать беспринципных людей, которые ради денег родную мать зарежут! Поверьте, в эту профессию от хорошей жизни не идут, и у всех четверых своя история, своя судьба, хотя у остальных не такая трагичная, как выпала Лириону. И никому из них эта профессия не нравилась, таким был мой основной критерий подбора. Хотя, честно говоря, двоих рекомендовал Лирион, но ему я верю, как себе. Он однажды имел возможность подставить меня и возвыситься в Тортоне до теневого короля, но оказался верен слову, и теневым королем стал я. В нашем кругу такое очень ценится. – Ладно, остальные? – Трион, этот, в отличие от Лириона, обучался профессии с самого детства, так что выбора у него особого не было. Сейчас ему всего лишь двадцать три, но трупов на его счету столько… м‐да. В общем, ему это тоже надоело. Надо знать его учителя, чтобы понять это, вот уж мразью был. Просто поразительно, как Триону удалось сохранить себя. В общем, когда ему было тринадцать лет, его учитель приказал ему в качестве экзамена убить подругу – соседскую девчонку, с которой Трион часто играл, та не знала о его профессии. Он и убил, только не подругу, а самого учителя. После этого ему пришлось бежать… кстати, та девчонка до сих пор считает его подонком, ни за что ни про что убившим своего воспитателя, такого милого и доброго. Как понимаете, милорд, выбора, кем стать, у него не было. Но когда представился шанс отказаться от профессии, он ухватился с радостью. Лирион выглядел не очень солидно и довольно невзрачно. Идеальный разведчик, сказали бы на Базе. Не очень высокий, но и не низкий, волосы подстрижены не коротко, но и не длинно, нос чуть с горбинкой, и это, пожалуй, была единственная особая примета. Простая одежда, добротный плащ, фетровая шляпа, которую Лирион сейчас держал на коленях. Сам он сидел в кресле совершенно расслабленно, но князь видел, что тот постоянно держит под контролем все вокруг, особенно соседей, хотя так же было заметно понимающему, что их он не очень опасается, просто привычная страховка. Обувь… не туфли, а сапоги, и князь готов был поклясться, что в них сейчас запрятан целый арсенал… У других, кстати, арсенал не меньше. Князь приказал не обыскивать гостей, но пистолет держал под рукой… на всякий случай. Трион казался противоположностью Лириона, но именно казался. Внешность броская, но в основном в одежде. Яркие цвета, перо в шляпе, светлые локоны. Вот только одежда с секретом, князь сразу это заметил. Выверни ее наизнанку, и уже нет ярких цветов, вытащи перо из шляпы, и ее не отличишь от сотен таких же. И локоны – наверняка парик. В кресле он расположился с истинно аристократической небрежностью, трость бы ему еще, и станет настоящим джентльменом. Руки… На руки учителя князя всегда советовали обращать особое внимание. Трион носил белые перчатки из тонкой кожи, но сейчас он их снял и перекинул через подлокотник. Так вот, руки у него, при кажущейся их слабости, похоже, способны разогнуть подкову. Наверное, самый опасный из всей четверки. Остальные на фоне этой парочки выглядели провинциальными мещанами, но именно на фоне. Хотя их внешность… один словно повар, который постоянно готовит булочки и сам их съедает. Если бы князь однажды не видел его в душе, то так и не понял бы, в чем фокус. Оказалось, это одежда специально так пошита, что человек в ней кажется полноватым, а бугристые мышцы этого не очень высокого человека под нею вполне походят на жир. А четвертый – худой и высокий, выше всех в этой комнате, но гибкий и подвижный. Такой, наверное, в любое окно пролезет, он и ребенок, больше никто. – А этих двоих, как я понимаю, рекомендовал Лирион? – Верно, милорд, – кивнул Крейс. – Высокий – Корун, толстяк – Бочонок. – Как? – изумился князь.