– Ты меня совсем за тупую держишь, да? – Ну… есть немного… Аливия надулась, но, заметив усмешку брата, хмыкнула сама. – А что ты там говорил про влияние? – Это я не тебе говорил… но ладно. Пусть будет как предупреждение. Кнопка, пойми, ты сейчас занимаешь очень высокое положение, многие видят мое отношение к тебе и будут стараться повлиять на мои поступки через тебя. Этот урок, пусть и не совсем приятный, тебе тоже придется усвоить. Не все, кто отнесется к тебе хорошо в будущем, сделают это из добрых побуждений. Возможно, они просто захотят чего-то добиться или получить от тебя или от меня. Не всегда это что-то плохое, но всегда не бескорыстное. – Мне это не нравится, – буркнула Аливия. – Мне тоже, Кнопка. Мне тоже. Но тебе придется научиться различать, кому следует верить, а кому нет. – А… Улияна? – Она старается защитить своих детей. В этом ее стремлении мало бескорыстного, но и понять ее тоже можно. Так что да, я все-таки верю ей. – «Но предупредил», – мысленно закончил князь. – Но Володя! – Как я говорил, Кнопка, в стремлении защитить своих детей нет ничего плохого. Хотя я, конечно, все равно напишу принцессе, ведь госпожа Улияна не всему может обучить тебя и Анику. Вряд ли Улияна не поняла, для чего понадобилось приглашать из столицы обер-фрейлину. Конечно, с самими фрейлинами пока тут плохо, но такое не продлится долго. А Аливии нужны будут подруги. Улияна достаточно умна, чтобы понять, к чему все идет, и что если ее дочь официально станет фрейлиной его сестры, то это может в будущем сильно облегчить жизнь обеим девушкам. Одно дело – посмеяться над дочерью казненного мятежника, и совсем другое – над фрейлиной любимой сестры князя. И все, что ей нужно, это с полной ответственностью подойти к его поручению. – Но ты еще говорил, что она может сделать меня твоим врагом! – напомнила Аливия. Князь подошел к девочке и опустился перед ней на корточки. – А ты хочешь стать моим врагом? – Да ты что?! – Аливия даже головой замотала. – Тогда как тебя могут сделать моим врагом, если ты этого не хочешь? Тут ведь важно твое желание, а не чье-то. Если ты будешь верить мне, даже если тебе покажется, что я что-то делаю против тебя, просто верь. Верь! Помни, что я никогда ничего не совершу тебе во вред. Сомневаешься в чем-то – подойди и честно расскажи о своих тревогах. Мы поговорим и все обсудим. И если ты будешь мне верить, то никто и никогда не сможет сделать тебя моим врагом. Ты мне веришь? Девочка захлопала глазами, потом просто обняла Володю, постаравшись сделать это так крепко, насколько хватило ее сил. – Ну, вот видишь. – Он встал, поднимая и девочку, держа ее на руках. – Но если ты думаешь, что тебя так легко сделать моим врагом, тогда я назначу тебе другого воспитателя… – Нет-нет. – Но тебе придется подружиться еще и с Аникой. – Она вредина! – буркнула девочка, но тут же в порыве справедливости добавила: – Но добрая. – Я бы сказал, она милая, правда? Аливия хихикнула, потом соскочила с его рук и двинулась к выходу. Князь немного задержался, но когда вышел следом за сестрой в приемную, как раз успел увидеть, что Аливия застыла перед растерянной Аникой и разглядывает ее с головы до ног. «Ну, сейчас точно что-нибудь ляпнет в своем репертуаре с детской непосредственностью», – подумал князь, но остановить девочку не успел. – Мой брат говорит, что ты милая и что нам надо подружиться. С огромным трудом он сдержал рвущийся наружу смех, глядя на мгновенно вспыхнувшую и запыхтевшую как паровоз Анику. – Очень милая, но красная, – озадачилась состоянием девочки Аливия. – Да чтоб тебя!!! За уши оттаскаю! – не выдержала Аника. Она рванулась к Аливии, та растерялась. Сама бы она точно обрадовалась, если кто-нибудь назвал бы ее милой, и что разозлило Анику, девочка не поняла. Но тут же решила, что это такая игра, взвизгнула и рванулась к двери, уворачиваясь от рук Аники. – Милая! Милая! Милая! Не догонишь! Не догонишь! – продолжала вопить она, захлопывая дверь перед носом разъяренной Аники. – Убью, мелочь вредная! – прорычала та, распахивая дверь и вырываясь в коридор. – Кажется, они подружатся, – улыбнулся князь, оборачиваясь к встревоженной Улияне. – Эм… Ваша светлость, а они… – Да не беспокойтесь вы. Порезвятся и угомонятся. Вы же не думаете, что ваша дочь и в самом деле хочет убить Аливию? – Нет, конечно, но если поймает, то может побить. – Ну, если поймает и побьет, поделом Кнопке будет. Хотя она, кажется, посчитала все происходящее игрой. – Э‐э… вас это не тревожит? – А почему меня это должно тревожить? – пожал плечами князь. – Кнопка сама начала дразниться, значит, сама и виновата. Она уже взрослая и должна понимать, где игра, а где нет. Пусть отвечает за свои поступки. А пока девочки развлекаются, давайте поговорим серьезно. Обсудим то, чему вы будете учить дочь и Аливию, а также то, чем я вас хотел занять, когда вы освоитесь. – Меня, ваша светлость? – Давайте без светлости. При Аливии и Анике я специально не просил обращаться по-другому, но если мы одни, разрешаю без титулов. В крайнем случае, если вас это смущает, обращайтесь ко мне «милорд». Разговор будет серьезный, а титулование постоянно сбивает с мыслей. – Хорошо… милорд. – В таком случае давайте поговорим о дворянстве герцогства. Вы ведь наверняка знаете, какие семьи имели влияние при дворе вашего мужа. Кто был самым богатым… В общем, могли бы вы описать, кто кем был до мятежа? – Конечно… Разговор затянулся надолго. Князь даже пригласил Крейса и Джерома, решив, что и им полезно послушать. Когда Улияна Тиндом закончила, он обратился к главам своих разведок: – Все поняли? Мне нужен список семейств, сохранивших свое влияние, и тех, кто его потерял. А также кто из них, по вашему мнению, сможет создать нам проблемы в будущем. Крейс и Джером понятливо кивнули. Из кабинета выходили вчетвером, но за поворотом коридора их едва не сбила пронесшаяся мимо парочка. Аливия неслась первой, ловко миновав неожиданно возникшее препятствие в лице Джерома, а вот Корт вынужден был слегка притормозить и все равно боднул Крейса. На миг замер, мотнул головой и обернулся к выскочившей следом сестре. – Милая! Милая! – завопил он ей и рванул по коридору дальше. Аника чуть притормозила, вежливо кивнула всем, а потом бросилась следом. – Вы оба трупы! – закричала она. Улияна замерла, наблюдая эту картину, открыв рот. Князь виновато развел руками и улыбнулся. – Ну, ведь чем сложнее задача, тем интереснее, не так ли? Несмотря на все тренировки, убежать от более старшей Аники у Аливии не получилось. Когда князь возвращался к себе в кабинет, он заметил, что Аника зажала его сестру в угол и теперь проводила воспитательную беседу, трепля ей уши. Аливия со смехом отбивалась, громко вопя о том, что просит прощения и больше никогда-никогда так не будет. И, мол, вообще, теперь уже она станет догонять Анику, а та должна дразнить ее «милой»! Это предложение еще больше рассердило Анику, и воспитательная беседа продолжилась в более эмоциональном ключе. Князь только покачал головой. Корт скакал чуть в стороне, выкрикивая в адрес сестры разные угрозы. – Вот погоди, еще и тебе достанется! – пообещала та, обернувшись, и заметила князя. Побледнела, выпрямилась, отпустив Аливию. Та убегать не стала и дернула ее за рукав платья. – Ну чего? А, Володя, не обращай внимания. Аника ошарашенно посмотрела на девочку. Помотала головой. Видимо, с трудом понимала, что кто-то может требовать продолжения, когда его наказывают. – А… тебе не больно? – Не-а. Весело. С тобой весело. Аника развернулась и подошла к князю, открыла рот, чтобы что-то сказать, закрыла. Он с интересом наблюдал за ней. Девочка махнула рукой и направилась к двери, что-то бормоча себе под нос. Аливия с Кортом переглянулись и дружно направились следом. – Эй, Корт, я думал, ты должен защищать свою сестру. Мальчик замер. Озадаченно посмотрел на Аливию, на князя, почесал затылок. – Я буду ее защищать… От всех… А от этой мелкой пусть сама защищается. – Это кто тут мелкая?! Князь вздохнул и отправился дальше. «И откуда у них берется энергия для постоянного выяснения отношений? Надо начинать серьезно заниматься с ними, чтобы ни на какие развлечения больше сил не хватало». У кабинета ему встретилась Риола. Князь удивился: – Что-то случилось? – Нет-нет, ваша светлость… – Эм… если это не нарушает никакого этикета, можно без светлости? И, раз уж мы помолвлены, можно на «ты»?