– Ты практически ничего не видел, кроме комнаты с решёткой на окнах и подвала деда Матвея. – У вас очень отважные пенсионеры, – не мог не заметить Жан. – Дед Матвей тому доказательство. – У нас вообще народ отважный. – Я в этом убедился. – Я столько тебе не показала. Мне хотелось погулять с тобой в Лядском саду, показать Первомайскую площадь, университет, где учился Ленин. – Я о нем слышал. Говорят, что его отчислили то ли за неуспеваемость, то ли за прогулы. Я улыбнулась и продолжала говорить обо всём, только не о наших с Жаном отношениях. – А ещё у нас такие красивые мосты, пусть не как в Питере, но тоже красивые… А под ними раньше плавали лебеди. Я любила стоять на мосту и крошить им хлеб. – Что же случилось с этими лебедями? – Их бомжи съели, – честно призналась я. – Какие ещё бомжи? – Наши местные, казанские. Они же вечно голодные. Им есть нечего было. Вот они всех лебедей и съели. – Да уж. – Жан вздрогнул, потому что к перрону подъезжал поезд. – Тома, вот и поезд. Я посмотрела на поезд и почувствовала, как задрожало всё внутри. – Жан, ты меня любишь? – Люблю. – И я тебя тоже люблю. – Жан, но почему же всё так? А? Почему? – Не знаю, – ответил мне Жан и отвернулся в сторону, чтобы я не видела его слёз. – Жан, но так же нельзя! Мы же любим друг друга! Почему мы должны жить с другими людьми?! – Марат хороший мужик. Ты его полюбишь. Вот увидишь. Ты его полюбишь. – А ты? Как будешь жить ты? – Я буду о тебе помнить. Я знаю, что ты есть. – Ты уверен, что ничего нельзя изменить? – Тома, я не умею ничего менять. Пойми, я не умею. Вот если бы я встретил тебя раньше… И почему я не встретил тебя раньше? – А что было бы, если бы ты встретил меня раньше? – спрашивала я и обливалась слезами. – Если бы я встретил тебя раньше, я бы отдал тебе всю свою жизнь. В этот момент поезд остановился, и из вагона вышла приветливая проводница. – Стоянка поезда ограничена. Кто на посадочку, проходите, – звонко скомандовала она и посмотрела на нас с Жаном. – Жан, иди, – словно во сне произнесла я и в какой-то пелене наблюдала за тем, как он заходит в свой вагон. А затем я увидела его в окне. Он смотрел на меня и вытирал слёзы. Когда поезд поехал, я побежала за ним. – Жан! Жан, это всё? – громко кричала я уходящему поезду и рыдала. Жан пытался открыть окно, чтобы видеть меня, но оно не поддавалось и никак не хотело открываться. – Жан! Жан, неужели это всё?! В этот момент мне захотелось крикнуть ему о том, что это не всё, что я согласна на роль пожизненной любовницы, что я вообще согласна на любую роль, которую он мне отведёт в своей жизни, пусть эта роль будет совсем маленькая и незначительная, главное, чтобы он её отвёл. Я согласна на роль второго плана! И не только второго, но и третьего, пятого и десятого! Я стала ему это кричать, но он уже не мог меня слышать, потому что поезд стал набирать скорость, и мимо меня промчался последний вагон. Мне было страшно от того, что этот проклятый поезд уносит от меня мою любовь, мои слёзы и мои надежды. – Стой!!! – прокричала я вслед поезду и, как одержимая, что было сил побежала за ним по перрону. Я не заметила, как перрон кончился. Закончился перрон, а от поезда не осталось даже следа. Я не сразу ощутила, что у меня под ногами уже ничего нет и что я лечу с высокого перрона на мелкую гальку. Я почувствовала лишь сильную боль и кровь, которая фонтаном хлынула из моего носа. А затем голоса. Рядом со мной собирались люди, и с каждой секундой их становилось всё больше и больше. – Смотрите, девушка насмерть разбилась, – донёсся до меня чей-то незнакомый перепуганный голос. – Да вроде живая, просто у неё всё лицо в крови. Она, по-моему, голову разбила, – вторил ему другой. – Конечно, на такой скорости и с высокого перрона… – А зачем она бежала-то? От поезда, что ли, отстала? – Да нет. Я её видела. Она стояла, с каким-то мужчиной разговаривала, плакала сильно. Он её успокаивал. А затем этот мужчина в поезд сел и уехал. – Так это что ж получается? Она за мужиком так побежала?! Сломя голову! – Вот ведь как бабы за мужиками бегают, и не остановишь! Вот ведь она любовь какая бывает. – Хорошо, что под поезд не бросилась! А ведь могла!!! – Люди, хватит рассуждать. Кто-нибудь «скорую помощь» вызвал? – Уже вызвали! А затем до меня донёсся уже знакомый голос, и где-то в подсознании я понимала, что это Марат. Я хотела было назвать его имя, но не смогла. Мне мешала кровь. Слишком много крови. Почти полный рот. – Тома, что же ты наделала?! Разве так можно, Тома?! Мне хотелось сказать, что так нельзя, но я не могла. Я понимала, что меня везут в машине «скорой помощи» и что где-то рядом Марат. Я по-прежнему слышала его голос. Он был совсем рядом и казался мне таким близким и таким родным. Позже я смогла открыть глаза и увидела сидящего рядом с собой Марата. – Марат, ты? Он был бледный и жутко уставший. – Очухалась? – А что со мной было? – Ничего. Ты просто упала с перрона и со всей силы ударилась головой о железные рельсы. Разбила всё лицо, получила тяжелейшее сотрясение мозга и несколько переломов. Вот такой вот нестандартный набор. У тебя голова кружится? – Плывёт всё перед глазами. – Неудивительно. Ты что натворила-то? – Я в тот момент ничего не понимала. – Да уж, нервы у тебя ни к черту. Слава богу, что хоть жива осталась. Когда тебя раздевали, я у тебя в сарафане мобильный нашёл. Чей это телефон? – Валентины. – Эта та, которую убили на даче? – Моя соседка. – Я просмотрел её звонки. Последний звонок, который она делала перед смертью, был звонок Владу. – Владу?! – Ему, – утвердительно кивнул головой Марат. – Но ведь она меня не выдала. Зачем же она ему звонила? – Это нам предстоит узнать. Ладно, тебе сейчас этим не стоит голову забивать. Самое главное – поправиться. – Я буду стараться. – Хочешь, я этого трусливого француза насильно на тебе женю? Смотри, а то мои ребята могут его заставить. – Нет, – замотала я головой и почувствовала резкую боль. – Я не хочу. Я больше ничего не хочу… Я хочу, чтобы ты женился на мне сам. – Ты шутишь? – Посмотри на меня внимательно. Разве похоже, что мне сейчас до шуток?