Когда Корень и Песня подошли, чтобы попытать счастья в водоемах, Лун и Звон перенесли свой улов в руины и приземлились на платформу примерно на середине высоты постройки. Место для лагеря оказалось не самым лучшим – здесь было негде укрыться, а тонкие колонны совсем не защищали от ветра. Но металл, разогревшийся за день на солнце, приятно грел чешую Луна, и, пока они находились на возвышенности, к ним было трудно подобраться с берега. На одну ночь сойдет. – Мясо у них какое-то жестковатое, – заметил Звон. – Не выбрасывай внутренности, – сказал ему Лун. – Если кинем их в воду, то привлечем сюда что-нибудь побольше. Звон с опаской посмотрел вниз, на волны, разбивавшиеся о колонны. – Насколько больше? На платформу приземлилась Нефрита. Лун страшно опозорился, бросившись в сторону и чуть не прыгнув в воду, и лишь затем взял себя в руки. Дело было не в ней – просто он всегда так себя вел, если к нему неожиданно подкрадывались во время еды. Путешествуя один, он был беззащитнее всего именно тогда, когда принимал пищу. Нефрита настороженно посмотрела на него. Когда он смущенно сел, она сказала: – Я хотела у тебя кое-что спросить. – Она изящно опустилась на колени и развернула кожаный узелок. – Я знаю, что все земные города разные, но ты не подскажешь, сколько мне стоит им предложить? Лун наклонился вперед и озадаченно нахмурился – из узелка выкатились большие округлые предметы. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это жемчужины – огромные жемчужины. Он щелкнул по одной когтем, и она поймала луч света, заиграв мягкими радужными тонами: голубыми, красными, зелеными. Они наверняка были из глубоководных царств, находившихся далеко в морях, куда Лун никогда не залетал. – Это от многого зависит, – сказал он ей. Если земные создания, жившие у Желтого моря, торговали с обитателями морей, то у них наверняка были такие жемчужины. Но они все равно могли обменять их на товары повсюду – от побережья Небесного Серпа до империи Киш и гуррианцев. Он попытался припомнить, сколько кишских монет просили абассинские торговцы за место на их кораблях, а затем мысленно пересчитать это на стоимость в жемчужинах. А еще нужно было учесть, что они хотели нанять летучие корабли, которые наверняка стоили дороже обыкновенных барж. – Начни с пяти среднего размера. Это, наверное, слишком низкая цена, но не оскорбительная. Нефрита уже начала терять терпение, но теперь ее лицо прояснилось. – Хорошо. Спасибо. Все еще жуя мясо ящериц, Звон спросил ее: – Что, если они не захотят доверить нам свои корабли? Если они откажутся, то мы застряли. Нефрита задумчиво взвесила жемчужины в руке. – Утес считает, что они не откажут. «Утес не всегда прав», – подумал Лун, но оставил свои мысли при себе. Если они потерпят неудачу, то двор придется перемещать другим, более сложным способом, и Лун гадал, понимает ли это Нефрита. Переместить целый народ по земле было возможно – земные создания делали это постоянно, – просто затея была трудной и опасной. Он уже собирался сказать это, как вдруг почуял что-то на ветру. Едва уловимый запах чего-то чужого – не песка, не соли, не мертвой рыбы и не ящериц. Лун вскочил на ноги как раз в тот момент, когда Нефрита спросила: – Чувствуете запах? Лун глубоко вдохнул, открыв рот, чтобы втянуть воздух через чувствительные места на щеках и горле. – Уже нет. Нефрита встала, и ее гребни встрепенулись от сильного ветра. – По крайней мере, мы точно знаем, откуда он. Звон обернулся, озабоченно глядя на море. – Это были Скверны? – Скорее всего, – сказал Лун, и в то же время Нефрита произнесла: «Возможно». С моря дул такой сильный ветер, что с суши к ним могло подобраться что угодно. Его глаза уловили движение на фоне темнеющего неба, но это были лишь Камыш и Елея, кружившие высоко над пляжем. Нефрита сказала: – Скверны не вышли бы так далеко в море, не будь у них на то веской причины. В этом она была права: во время долгих полетов над водой Скверны были так же уязвимы, как и раксура. – Значит, они охотятся за нами? – Звон поднял на нее встревоженный взгляд: – Жемчужина бы не сказала им, куда мы отправились. Правда? – Она еще не настолько лишилась рассудка. – В голосе Нефриты звучали усталость и отвращение. – И Утес не позволил бы им войти в колонию, чтобы поговорить с ней. Должно быть, это просто совпадение. – Совпадение? – Лун не сдержался: – Как и то, что Медное Небо уничтожили прежде, чем они успели принять предложение Утеса о союзе. Гребни Нефриты встали дыбом, и она сухо сказала: – Я и не знала, что тебя это так волнует. «Я тоже не знал», – подумал Лун. Другого ответа у него не было. Он снова посмотрел в сторону пляжа, глядя, как на него набегают волны. Через несколько секунд Нефрита зашипела, схватила свой узелок с жемчугом и спрыгнула с платформы. Звон многозначительно вздохнул, словно терпеть их выходки было почти превыше его сил. – Я ничего не хочу сказать, – начал он. – Но… – Вот и молчи, – сказал Лун. – Просто молчи. Что-то разбудило Луна поздно ночью. Он открыл глаза, не шевелясь и пытаясь понять, что произошло. Он лежал на средней платформе и отдыхал на боку, приняв земной облик, чтобы сохранить силы. Дул прохладный ветер, темное небо было затянуто тучами. Что-то теплое прижималось к его спине, а что-то тяжелое лежало поперек пояса. Луну потребовалось несколько секунд, чтобы определить, что это хвост Звона. Он озадаченно подумал: «Это… странно». Лун был почти уверен, что Звон ложился спать в земном облике, и, судя по его ровному дыханию, воин не проснулся. «Неужели он переменился во сне?» Лун никогда так не делал. Впрочем, большую часть жизни его выживание зависело от способности не перевоплощаться. Кроме того, Звон все еще был отчасти наставником. «Он почувствовал что-то, что заставило его превратиться во сне». Лун приподнялся на локте. Перед сном ему не дали поучаствовать в обсуждении того, кто и когда должен стоять на страже, так что он оставил эту обязанность остальным. Теперь же он увидел Елею – она сидела в крылатом облике на краю самой высокой платформы, прислонившись к одной из тонких колонн, и смотрела в сторону моря. Воительница была напряжена, словно она что-то выискивала в небе. Облака закрывали убывающую луну, отражая часть ее света. Волны постоянно двигались, из-за чего разглядеть что-либо среди них было трудно. Лун не чувствовал смрада Сквернов, но ветер доносил странный, слегка горьковатый запах. Елея предупреждающе зашипела и распласталась по платформе. Мгновение спустя на фоне облаков скользнула темная фигура. Лун упал ничком и почувствовал, как рядом с ним проснулся Звон. Лун сжал его хвост и прошептал: – Не шевелись. Звон замер. Лун не переменился, боясь, что это привлечет внимание твари. Небесные хищники часто обладали пугающе острым зрением, достаточно хорошим, чтобы различить в высокой траве маленького скакуна. Если это существо было ночным, оно могло охотиться по звуку, движению или каким-то другим необычным ощущениям, присущим только ему. Время тянулось медленно, даже невыносимо медленно. Лежа на металлической платформе лицом вниз, Лун не видел, где находится эта тварь. Но она, должно быть, улетала прочь. Незнакомый запах, доносимый ветром, постепенно растворился и исчез. Наконец Елея подала голос: – Все хорошо. Оно улетело на север. Звон облегченно расслабился. Лун сел, глубоко вздохнул и расправил плечи, чтобы снять напряжение. Он услышал, как остальные зашевелились, как зашуршали крылья, когда кто-то переменился. С платформы сверху высунулась чья-то голова, и Звон помахал ей, показывая, что с ними все в порядке. Потрясенный, он спросил: – Ты видела, что это было? – Не Скверн. – Елея свесилась с верхней платформы, чтобы ответить ему. – Тело длинное и узкое, как у змеи. Как у большой змеи. – Утес ничего не говорил о крупных хищниках, – раздался сверху голос Нефриты. Он звучал скорее задумчиво, чем обеспокоенно. – Может быть, они водятся здесь только в теплые сезоны. Лун потянул Звона за хвост, который в какой-то момент крепко обвился вокруг его талии. – Ты не мог бы?.. Звон дернулся, смутившись. – Ой! – Он отпустил Луна и снова принял земной облик. – Прости. Лун отмахнулся от его извинений. – Ты изменился во сне. Это нормально? – Насколько мне известно, нет. – Звон с опаской посмотрел в сторону моря. – Ты думаешь, я переменился, потому что почувствовал ту змею? Потому что я наставник? – Он повел плечами, словно ему стало неуютно. – Но это же просто животное, хотя и большое. С чего бы ему так на меня действовать? Разве что в нем было что-то магическое. Лун кивнул: – Именно это меня больше всего и беспокоит. – Не знаю я, – сердито повторил Звон. – Спрошу у Цветики, если мы вернемся живыми. – Вернемся живыми? – потрясенно повторил Лун. Путешествие было недолгим, и Утес не говорил, что оно будет опасным. Конечно, в отличие от них, Утесу далеко не все представляло опасность, но все же. Лун вдруг что-то заподозрил. – А сколько раз ты прежде покидал колонию? Он даже в темноте почувствовал, как Звон гневно сверлит его взглядом. Тот понизил голос и бросил настороженный взгляд на верхние платформы. – Ладно, да, это первая ночь, которую я провожу вдали от дома. – Он смущенно пожал плечами: – Я не думал, что тут будет так… – Темно? – подсказал Лун. Послышался отчетливый скрежет зубов.