– Но ты ведь даже и не пробовала выходить? – предположила Яна и поняла, что попала в самую точку. Потому что девушка покраснела и стала нервно теребить кусок хлеба. – Анна, а какие высшие образования вы получили? – спросил Гриша. – История, литературная критика, перевод… – У вас должен быть компьютер, ведь вы все материалы брали из Интернета? – Так и было. Вузы коммерческие, я и сессию сдавала по Интернету. За учебу в первом вузе платила мама. Спасибо ей. Без нее я бы не выжила. Ее забота не имела границ. А во второй вуз я уже и поступила сама, и оплачивала сама. Я работаю на дому – статьи, переводы… – Ты очень хорошо общаешься и с живыми людьми, несмотря на замкнутый образ жизни, – сказал Гриша, допивая чашку чая. – Я общаюсь через Интернет и много читаю. «И поэтому даже при разговоре с нами все время шевелишь пальцами. То сахар перекладываешь, то хлеб щиплешь. Словно стучишь по клавишам. Такая уже психологическая привязка, чтобы речь шла ровно», – отметила Яна, сама себе ставя пятерку за наблюдательность. – Человек должен общаться, – кивнул Гриша. – А сейчас о твоей попытке выйти из дома… Хотя… стоп! Я сделаю один звонок в одно засекреченное место одному засекреченному парню. Скажи мне, Аня, свой домашний телефон. – Выслушав ответ, он достал мобильник. – Серега?.. Привет. Просьба очень большая и очень срочная. На один номер… Да, домашний. Все время кто-то звонит и молчит… В течение последнего времени. Да, возьми пару недель… Что?.. Нет, в милицию не обращались, не бизнесмены и не известные люди… Угроз фактически не было… Нет, замкнутая семья. Девушка-инвалид из дома не выходит. Разговоры, то есть молчание с одной стороны и безответное «алло!» с другой стороны, длятся секунд двадцать… Да, именно… Мы, то есть я, сейчас здесь, и нам как можно скорее нужен хоть какой-то ответ… Все! Пока! Яна, затаив дыхание и открыв рот, слушала его. – А ты – гений! Мы узнаем, откуда сюда звонят, поедем туда и пригрозим сроком за хулиганство. А то и просто морду набьем. Так ведь, Гриша? – Это всегда пожалуйста, – растерянно ответил Григорий и посмотрел на свой брошенный у стены пакет. – Вот ведь, черт… – Что случилось? – Аня старалась улавливать каждый нюанс в настроении своих дорогих гостей. – Я тут кое о чем… Оно испортится, а мне еще работать. Могу я свой пакет положить в холодильник? – О нет! – закатила глаза Яна. – О да! Конечно! Там продукты? – Аня легко соскользнула с табуретки и бросилась к пакетам Григория. – Можно и так сказать, – сделал строгие глаза для Яны патологоанатом. Анна взяла пакет, оттуда последовал непроизвольный выхлоп воздуха, и девушка замерла на месте, слегка покачиваясь. Яна хотела было подбежать и поддержать ее, на всякий случай, но Анна устояла, а по кухне распространилось такое амбре, что Яна порадовалась своему пустому желудку, а то бы ее вывернуло. – Боюсь, что ваши продукты уже испортились, – робко сообщила Аня и сделала попытку заглянуть внутрь. – Нет! – в один голос закричали Яна и Гриша. Он пулей оказался рядом с девушкой и вырвал у нее пакет. – Аня, если они немного и подпортились, то я смогу приготовить так, что все будет хорошо. Он подбежал к холодильнику и воткнул пакет в морозильную камеру. – Я бы на вашем месте не стала бы из этого готовить, – возразила Аня и тут же схватилась рукой за рот и понеслась в ванную, извинившись на ходу и уже булькая рвотными массами. Когда они остались наедине, Яна вскочила с места и принялась мерить кухню семимильными шагами: – Ну и вонь! Что за ужас! Открой окно, проветри! – Надо все органы, то есть трупные материалы, хранить в холоде или сильно формалинить. Для моего анализа залить формалином я не мог, иначе бы результат не получил бы… – Как вы работаете? Ужас! Меня саму чуть не вырвало! – Я же говорю – холод и привычка. – Несчастная Аня… Неплохие мы с тобой помощнички! Ворвались в дом помочь бедной девочке, цепенеющей от ужаса от обычной лестницы… – От лестницы у нее в подъезде и я бы оцепенел, – прервал ее Гриша. – Мы сделали больше! Мы забили ее морозилку протухшей человечиной! А ей всего лишь кто-то звонит. Знала бы она, что за маньяки расположились у нее на кухне! Григорий хотел было что-то возразить, но вдруг свалился с табуретки на пол. Яна оторопела. Смотрела на неподвижное, лежавшее навзничь тело и не понимала, что случилось. Анна бледной тенью появилась за ее спиной и тоже уставилась на эту картину. – Что здесь происходит? Почему Григорий на полу? Ему плохо? Наверно, от этой вони? Извините, от запаха не совсем свежей еды! – Ни к чему все эти твои литературные изыски! Запах тут ни при чем! Гриша иногда теряет сознание, но только что-то уж больно часто стал… – Ложись! – простонал Гриша. – Что? – нагнулась к нему Яна. – Ложись! – Бредит, что ли? – Ложитесь, из окна стреляют… – простонал Гриша, слегка приподнимаясь и тряся головой. Яна рухнула рядом с ним, а Аня осторожно опустилась по стенке, смертельно побледнев. – Стреляют?! – выдохнула она. – Кто? Зачем? – Я через несколько секунд приду в себя, а затем попытаюсь узнать ответы на все эти вопросы, – молвил Григорий. – Тебя ранили? Ты не сам потерял сознание? – догадалась Яна. – У тебя на голове кровь! Господи, а где пуля?! – Да не было пули! Мне в голову попал камень, кто-то кинул его с улицы. – Но я не слышала звона разбитого стекла! – Какого стекла? Ты же мне сказала, открыть окно, вот камень через него и влетел! Прямо мне в голову, я и пикнуть не успел. – И что же теперь делать? – Длинные ресницы Яны дрогнули, а голова заболела от напряжения в ожидании удара вторым камнем. – Все-таки ты была права: я разозлил этого урода. И теперь от простых телефонных звонков он решил перейти к более ощутимым действиям. Быстро отползайте в комнату, а я сейчас покажу этому террористу! Яна не успела и глазом моргнуть, как Григорий прополз мимо нее и испарился в коридоре, хлопнув входной дверью. – Закрыть окно? – шепотом спросила Анна, так как воздух в квартире уже достаточно охладился и из окна сильно дуло. – Ты что?! Не подходи даже к нему! Слушайся мужчину в экстренной ситуации! Ползи в комнату и свет там не включай! – скомандовала Яна. Анна тем не менее поднялась на ноги: – Не могу ползти, еще коленку себе сломаю. – А камень тебе голову не проломит? Логика железная! – ворчала Яна, вползая в комнату, метражом десять метров и очень странно оформленную. Здесь не было шкафов, полок и кроватей, только стояла мягкая мебель в виде кресел и лежали разные сваленные в кучу вещи. – Как же я все-таки рада, что вы со мной! Не зря я звонила и просила помощи. – Да уж, мы поможем! – заверила ее Яна. – Только я сейчас побегу помочь Григорию. – Чем ты ему поможешь?! Ты что?! Сиди здесь! – Как я могу сидеть?! Гриша не в себе, то есть он психически нормальный, а вот сознание он действительно потерять может. И как раз под пулями! Я не смогу так вот спокойно сидеть на месте. Это ужасно страшно, но я должна ему помочь! Гриша и так ранен! – Яна, мы женщины! Чем мы ему поможем? Давай вызовем милицию! – Мы еще не знаем, что там происходит. Оставайся здесь, я сейчас вернусь. Цветкову было уже не остановить. Жалкие стенания Анны не были услышаны. Яна выскочила на затхлую темную лестницу и, прижимаясь к холодной стене, начала спускаться вниз. «Очень хорошо, что я не на каблуках. Меня совсем не слышно. Только почему так бешено стучит сердце? Оно выдает меня. Надо немного привыкнуть к темноте. А то выйду прямо лоб в лоб на маньяка. Какая же темень!» Яна успокаивала себя внутренним монологом, ибо самочувствие ее было просто отвратительным. Все происходящее напоминало ей «грязный» американский боевик, где действие происходит в каком-нибудь китайском квартале, самом бедном и самом криминальном. Подувший по ногам холодный воздух оповестил о том, что дверь в подъезде распахнута настежь. Яна выглянула наружу и никого не обнаружила. Она кинулась рысью вдоль пустынной улицы, всматриваясь в окна дома – света нигде не было.