— Ромашка, — прошептала я, — Прошу, меня женою сделай, чтоб одинокой больше мне не быть! — Я согласен, — просто ответил Ромка, далекий от любой литературы вообще, будь то классика или что-то более легкое. Мы слились в жарком поцелуе недалеко от трупа, Ромка как раз встал, загородив его своей широкой спиной. Целоваться пришлось минут пятнадцать, не меньше, и я уже всерьез подумывала начать стягивать с друга майку, прежде чем тете Клаве надоело отпускать комментарии и она захлопнула окно со словами: — Хоть в квартиру бы поднялись, хулиганы! Пообжимавшись еще минут пять на случай, если соседка все еще не отлипла от окна, мы наконец расцепили объятия. Признаться, я вздохнула с облегчением, соседство трупа меня здорово беспокоило, как и его неустроенность. — Фу, — заметила я, ткнув Ромку в плечо кулаком, — Ты что, пиво пил? От тебя несет как от спиртзавода. Странно, что до этого запаха алкоголя я не почувствовала. — Чертова соседка, ведь наверняка в окно подглядывает, — не обратил на мои слова внимания Ромка. — Я сделала что могла. Теперь либо ты несешь Клеопатру в мою машину и надеешься на удачу, либо мы бросаем труп здесь и сами надеваем на себя наручники и вызываем полицию. Наручники у меня кстати с собой есть, правда только одни. — Выбора нет, — согласился друг, — А откуда у тебя наручники? — От верблюда. Хватай «конфетку», я багажник открою. В конце концов, не так уж на улице и светло, чтобы все разглядеть. — Всегда любил тебя за оптимизм. — Я настолько оптимистична, что даже не предложила порешать твою дурацкую соседку, цени это. — Ты такая милая, — широко улыбнулся Ромка. — Не беси меня! Вот знает же, как я отношусь к этому ужасному слову, а все равно нарывается. «Милая» неизменно ассоциировалось у меня с «дурочка», повелось это с детства, когда каждый, кто приходил к нам в дом, говорил что-то вроде: «ну зато она такая милая». Происходило это сразу после того, как я отказывалась назвать свое имя и показать на пальцах, сколько мне лет. Отказывалась я не потому, что не умела, в три года я уже умела читать, а потому, что типы казались мне жутко подозрительными и не заслуживающими такой личной информации. С тех пор мало что изменилось, все компаньоны отца кажутся мне подозрительными, но я больше не трехлетняя девочка и могу быстро поставить их на место. И никому уж точно не придет в голову назвать меня «милой». Ромка нагло улыбнулся, подхватил труп и не без труда мы запихали его в багажник. Он у моей Ауди не рассчитан на подобные крупногабаритные грузы, так что пришлось потрудиться. Сама не знаю как, но мы справились и я ходко вырулила со двора. Веселая ночка, ничего не скажешь. А ведь мы даже еще труп не спрятали, а только из квартиры вытащили, а уже столько неприятностей нажили. — То ли еще будет! — подмигнула я другу, подумав, что проснулась совсем не зря. — Не сглазь, ненормальная. Поругавшись минут этак десять на тему «куда приткнуть труп», мы наконец пришли к общему выводу. Точнее, мне удалось убедить Ромку в своей правоте (в очередной раз, мог бы уже и привыкнуть и перестать спорить). Ромкин план был тоже не плох, но идея копать в лесу яму и прятать труп туда обрастала сложностями. Против самого копания я ничего не имела, раз копать не мне, но вот лопаты с собой у меня не было. Как то не обзавелась. Я даже сомневалась, что в гараже она имелась, так что ее надо было либо покупать, а о круглосуточных магазинах, где лопаты были в свободном доступе я ничего не знала, либо ехать к Ромке на дачу, а это в пятидесяти километрах от города. Ромка до последнего настаивал на даче, но когда я заявила, чтобы он пересаживался на автобус вместе со своим трупом в обнимку и катил пятьдесят километров сам, он обиделся и от своей идеи отступил. Так что уже через пятнадцать минут мы покинули пределы города, а еще через десять тормозили возле так называемого Глубокого озера. Говорят, что дна у него нет вовсе, а еще где-то слева имеется самый настоящий проход в Преисподнюю. Обычно я с сомнением относилась к подобным рассказам, но глядя на абсолютно черную гладь я уже не была столь категорична. Подъехать к нему вплотную на моей малышке возможности не было, но пройти триста метров с «Клеопатрой» в руках Ромка был вполне способен. Возможность быть обнаруженными меня не пугала: тут такая глухомань, что даже днем редко кого встретишь. Надо ли говорить о четырех утра? К тому же слава у Глубокого была та еще. Говорят, раз в месяц полиция приезжает сюда специально с водолазами, безо всяких там наводок и прочего и находят они никак не меньше десяти трупов. Наверняка это сильно преувеличено, но я слышала, что в далекие девяностые это на самом деле так. Бандитские разборки не утихали и многие нашли покой в глубинах озера. В общем, идеальное место для наших целей, озеро использовали вот уже много лет, так к чему изобретать велосипед? Мы вышли из машины, предварительно открыв багажник. Извлечь «подарок» оказалось куда сложнее, чем его туда запихать. — Примерз что ли, — причитал Ромка, вытягивая покрывало на себя, одной ногой при этом упираясь в багажник, другой в колесо. Наверняка же упадет. — Мозги у тебя примерзли, на улице лето. — А я то думаю, чего это ты шорты такие короткие напялила, — съехидничал Ромка. — Поменьше думай о моих прекрасных ногах и побольше о своем трупе, — отрезала я. — Может, поможешь? — Я уже тебе помогаю всем, чем могу. Тащить его на себе я не собираюсь, еще маникюр не хватало испортить. У меня и так на коленке ссадина теперь, спасибо твоей соседке. Теперь придется все юбки ниже колен одевать, а у меня таких даже десяти не наберется… — Она тут не при чем, ты сама на колени падать принялась, — покраснев от натуги, отозвался Ромка. Кажется, у него наметился прогресс, труп практически удалось вытянуть. — Наступило трупное окоченение должно быть, — предположила я. — Спасибо, доктор Франкенштейн. — Значит, умер он часов шесть назад, может пять, — не обращая внимания на неграмотного друга, продолжила я. — У меня нет алиби, если ты об этом… — Ромка потянул еще раз и наконец то «подарок» вывалился из багажника, как я и рассчитывала, прямо на моего друга. По моей физиономии расползлась злорадная улыбка: правильно, не одной мне колени об асфальт разбивать, пусть тоже немного пострадает. — Злая ты, Сеня, неудивительно, что до сих пор не замужем. — Легче спрятать труп, чем построить отношения, — философски заметила я, ничуть не обидевшись. Ромка прекрасно знал, что замуж я не стремилась и даже избегала этого, искренне опасаясь умереть от скуки. Пять лет назад мне посчастливилось прочитать статью о том, что от скуки на самом деле можно умереть и это не просто избитая фраза, а научно доказанный факт. Так вот, с тех самых пор я и поклялась, что скуки в моей жизни не место. А так как девяносто девять процентов мужского населения навевали на меня смертную тоску, я зареклась связываться с кем-либо из них. Кроме Ромки, само собой, но он тоже иногда порядком надоедал. К сожалению, моего папу статья не сильно впечатлила и он с нетерпением ждал моего замужества и продолжения рода вот уже который год, стоило мне только закончить университет. Родителя надо радовать конечно, но пусть находит другие поводы. — Да легче Тихий океан высушить, чем построить с тобой отношения, — ядовито заметил этот иезуит, сталкивая с себя труп. — Чем ядовитничать тут, лучше бы «подарком» занялся. — Что я и делаю, а ты меня отвлекаешь. Отвечать я сочла ниже своего достоинства. Это я то отвлекаю? Да без меня он бы уже давно в наручниках на нарах сидел. Гордо задрав нос, я прошествовала к крутому склону и закурила, ожидая, пока друг справится со своей ношей. Надо отдать должное его спортивной подготовке, докурить я не успела, как Ромка швырнул труп к моим ногам. Вот так вот, кому то к ногам целый мир, а кому-то потрепанный труп. Окурок я потушила и засунула обратно в пачку, которую минут десять назад стащила у Ромашки из кармана. Потом выбросит, на месте преступления следов лучше не оставлять. — Просто столкнем его? — с сомнением глядя на труп, поинтересовался друг. — Развяжи покрывало, напихаем туда камней. Нехорошо, если он здесь плавать будет. Я протянула стыренную пачку Ромке и мы разошлись в поисках камней. Я принесла целых три, Ромкин улов был раз в двадцать больше. Он с недовольством покосился на мою скромную кучку, а я лишь пожала плечами. Главное ведь не количество, а качество. Например, все три мои камушка можно было принять за сердечки. Ну это если сильно не приглядываться… Но ведь искусство как раз должно оставлять место фантазиям. Ромка чуткой и творческой душой не обладал, и от искусства был весьма далек, потому и натащил все глыбы подряд. — Вот что за натура, без издевательств никак, — по обыкновению пробурчал Ромка, а я лишь пожала плечами. На то, чтобы напихать камни в покрывало времени много не ушло и вот мы уже стояли на склоне и наблюдали, как «подарочек» идет ко дну. — Как Титаник, — заметила я. — Это еще почему?! — Не придирайся к словам, а. Идем лучше в машину, итак из-за тебя мешки под глазами мне обеспечены. Мы загрузились в мою красавицу и я пообещала ей, что свожу ее помыться. «Как следует» — прибавила я мысленно. — Тут недалеко есть отличная турбаза, может сгоняем на день? — предложил Ромка. — Это еще зачем? — Ну знаешь… Отдохнуть, искупаться. — Не думаю, что стоит светиться возле озера, где мы пять минут назад труп утопили. — Или наоборот, поездка на турбазу объяснит наше нахождение в данном районе с утра пораньше. На выезде из города стоят камеры, вдруг кто проверит… — Еще и пяти утра нет. Думаешь, найдется настолько тупой человек, который поверит, что в такое время тебе захотелось просто отдохнуть?! — Ну мне то может и не поверят, а вот тебе запросто, — рассмеялся Ромка, — Ты кому угодно продашь лед зимой… Поехали. Всегда можно сказать, что мы возвращались с бурной вечеринки. Вообще-то версия Ромки на мой взгляд нигде бы не проконала, разве что в детском саду, но я послушно поехала на турбазу, потому что всерьез не верила, что меня хоть кому-то придут в голову проверять. Таких самоубийц я еще в своей жизни не встречала. Наверное, Ромка прав, папа меня слишком избаловал. Ко всему прочему, на турбазе мы сможем спокойно поговорить и я наконец-то узнаю, какого черта у Ромки в квартире труп делал. Если до этого момента данный вопрос меня ничуть не занимал (все мысли были о трупе), то теперь любопытство зашкаливало. В общем, через некоторое время мы тормозили возле кованных ворот высотой никак не меньше двух метров. Сонный охранник посмотрел на нас с недоумением, на мою красавицу с уважением и пустил на территорию. Он же и сообщил, что администратор будет только через пару часов, так что мы оставили мою ласточку на стоянке, а сами пошли прогуляться по лесу. То есть, это Ромка меня в лес утащил, я же хотела сообщить, что думаю об уровне сервиса этой дурацкой турбазы. И где это видано: два часа подождать?! Да ни в каком приличном месте! В общем, высказать все несчастному дядьке Ромка мне не позволил, так что ему самому пришлось выслушать мою лекцию о том, как я ненавижу все эти лесные прогулки. Кому они вообще могут нравится?! Я уже чувствовала, как у меня начинает зудеть под коленкой, должно быть, комар успел укусить, зараза такая. А ведь мы тут и получаса не находимся! Когда я немного успокоилась и затихла, Ромка решился вставить слово: — Я благодарен тебе, ты очень выручила меня сегодня. — Я старалась не ради тебя! — отрезала я. — Неужели?! — усмехнулся Ромка. — Да. — И почему же ты мне помогла сегодня? — Потому что когда-нибудь помощь при вывозе тела понадобится мне и ты не посмеешь отказаться. И молись, если это будет уже труп, — злорадно заметила я. — Ты же знаешь, ради тебя я готов на все, — посерьезнел Ромка. — Взаимно, дорогой. Мы прогулялись по лесу еще некоторое время. Ромка закурил, предложил сигарету и мне. Обычно я так много не курю, и он об этом прекрасно знает, но сегодня не грех выкурить пару сигарет подряд. А если учесть мое плачевное положение, то и пару пачек тоже не грех. — А ты помнишь, как у нас все начиналось? — неожиданно заявил друг. — Чего это тебя на ностальгию потянуло?! — Ну тебя, Сенька… — Помню, помню. Это был первый класс, ты пытался выкрасть свой дневник прямо из под носа Нины Петровны, для чего мне пришлось разыграть перелом ноги на ровном месте.