Я шагнул ближе к Арании. — Кеннеди. Это имя казалось мне чужим на языке. Мало того, что это было неправильно, но, по-моему, имя ей не подходило. Арания казалась сильной и несгибаемой, как паук. В имени Кеннеди не было ничего плохого; оно просто не описывало потрясающую, удивительную женщину передо мной, ту, которая была моей. — Стерлинг, — сказала она вставая. — Мисс Дуглас, я много о вас слышал, — сказал я, решив, что лучше оставить разговор о ФБР с Аранией. — Как и я … слышала о вас, — сказала Винни, поднимаясь на ноги и протягивая руку. Пожав мне руку, она вернулась на свое место. Я посмотрел на Аранию, ее улыбку, самообладание и уверенность. Когда я вошел в этот офис, я планировал войти и сказать Винни, что она должна уехать сегодня. Я хотел, чтобы она ушла из-за ФБР и из-за ее связи с Лесли Милтон. Однако теперь, стоя здесь, я понимал, что это не самый правильный шаг. Если Винни уезжает, это должен быть выбор Арании. Сейчас не время принимать мое обычное одностороннее решение. — Твое сообщение, — сказал я, имея в виду то, что нам нужно было поговорить. — Да, — сказала мне Арания. — Повернувшись к Винни, она продолжила: — Будь добра, прости нас с мистером Спарроу. Найди Патрика и дай ему информацию о номере в отеле и сейфе. Он позаботится о том, чтобы забрать все твои вещи. Он также может забронировать другой номер на сегодняшний вечер и найти билет на завтрашний рейс. Винни кивнула. Я прочистил горло, заставив обеих женщин посмотреть в мою сторону. — Думаю, он уже нашел билет на сегодняшний вечер. Арания выпрямила шею и прищурилась, глядя в мою сторону. А потом, вместо того чтобы спорить, она снова повернулась к Винни. — Узнай время. Если рейс достаточно поздно, ты можешь поработать с Яной и не беспокоиться о другом гостиничном номере. Винни кивнула. — Мне жаль. — Мне тоже, — сказала Арания, протягивая руку и обнимая Винни за плечи. — Мы справимся с этим. Луиза хочет, чтобы ты вернулась в Боулдер. — Спасибо, Кенни, — сказала Винни, торопливо направляясь к двери. У меня был миллион тем для разговора, и все же, когда дверь захлопнулась, моим первым побуждением было дотянуться до бедер Арании, положить пальцы на ее задницу и притянуть к себе. Когда ее грудь ударилась о мою, мой рот нашел ее, пробуя кофе и сладость. Покусывая и потягивая, я настаивал, пока ее губы не раскрылись и наши языки не задвигались синхронно. Когда ее руки двинулись вверх по моей груди к плечам, кабинет наполнился тихими звуками стонов и всхлипов. Когда мы отстранились, я посмотрел в ее бархатные шоколадные глаза, и моя улыбка стала угрожающей. — Я буду секретарем до тех пор, пока буду трахать тебя, — покачал я головой. — И после твоего сегодняшнего трюка, твоя задница… Ее губы улыбнулись, она заставила меня замолчать пальцем. — Сначала нам нужно поговорить. Я потянулся к ее руке, мы присели на угол стола, переплетая пальцы. — Думаю, нам нужно ввести новое правило. — О, да? — Да, никаких разговоров, пока не закончится трах. Ее стройное плечо дернулось, подчеркивая длинную чувственную шею. — Теперь есть правило, с которым я, вероятно, смогу жить. — Я говорил с… — сказали мы в унисон. Иным было окончание предложения. — … твоей мамой, — сказал я. Одновременно Араняа сказала: — …агентом ФБР. Мы оба глубоко вздохнули. — Ты была права, — наконец сказал я. — Нам действительно нужно поговорить. — Ты не расстроен? — спросила она. — Что ты вошла в ту комнату одна? Я в бешенстве. Что ты говоришь мне правду о том, что случилось? — Я покачал головой. — Я уже говорил тебе. Никогда не бойся говорить мне правду. Мы вместе разберемся со всем, что встретится на нашем пути. Бойся только мою реакцию на ложь и полуправду, потому что… — я провел пальцем по ее щеке. — … это одно и то же. Она кивнула. — Надеюсь, ты это серьезно, потому что мне есть что сказать. — Ее голова склонилась набок. — И я хочу знать о своей… об Аннабель. — Есть кое-что более важное, что я должен сказать в первую очередь. — Что? — спросила она. — Речь идет о том, что ты сказала сегодня утром. — Черт побери, Стерлинг, сколько всего было сказано. Подняв ее руку, которая была в моей, я провел губами по костяшкам ее пальцев и глубоко вздохнул. Это нужно было сказать прежде всего. Глава 6 Арания — Прежде чем мы расстались, — сказал Стерлинг, — Ты мне кое-что сказала. После всего, что произошло, то, что ты сказала, было в глубине моих мыслей. Увидев тебя здесь… Взгляд Стерлинга прошелся по мне от макушки до носков ботинок. С каждым дюймом его взгляд посылал искры по моей плоти, огонь тлел в его потемневших глазах, а моя кожа пылала. — … вернулось мне твоё признание. Мурашки побежали по коже, когда я вспомнила, как говорила ему, что люблю его. — Стерлинг, я… Настала его очередь заставить меня замолчать, приложив палец к губам, когда он наклонился ближе, и пряный запах его одеколона наполнил мои чувства. — Нет, Арания, я привел тебя в эту чертову бурю. — Он покачал головой. — Эта чертова штука кружится вокруг нас, и все же, когда я с тобой, держу тебя за руку, смотрю, какая ты поразительно красивая, величественная и сильная посреди всего этого беспорядка, я испытываю благоговейный трепет. — Свободной рукой он погладил меня по щеке. — Ты постоянно меня удивляешь. Независимо от того, имеешь ли ты дело с такими придурками, как Полин, или сталкиваешься с тем, что, черт возьми, случилось с Винни в том гостиничном номере… — Он глубоко вздохнул. — …если бы я был хотя бы наполовину тем человеком, каким меня считают люди, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы вернуть тебе жизнь, которую я у тебя украл. Я бы отправил сотню мужчин и женщин в Боулдер, чтобы защитить тебя и позволить тебе выбраться из этого скрытого мира. Я бы позволил тебе прожить свою жизнь как Кеннеди Хокинс. Подожди, что? Позволил прожить? Я покачала головой, но он продолжал: — Я не могу сделать ничего из этого. — Его челюсть сжалась. — Это неправда. Я мог бы, но не буду. Я никогда тебя не отпущу. Ты моя. Сегодня ты сказала, что любишь меня. Мои губы поползли вверх, я кивнула. — Это должно быть само собой разумеющимся… — Он глубоко вздохнул. — … что я бессердечный человек, способный на ужасные вещи. Теперь его палец исчез. — Нет, Стерлинг, я тебя таким не вижу. — Я рад. Не хочу, чтобы ты это видела. Когда я с тобой, могу даже забыть эту часть себя. Арания, я знал, что ты моя с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Я никогда в этом не сомневался. Он обхватил обе мои щеки ладонями и заглянул в глаза, вокруг нас воцарилась тишина. С каждой секундой мое сердце билось все быстрее, пока я с тревогой ждала, что он скажет. Тикали часы, я боялась, что, возможно, мои чувства не будут взаимными. Наконец он заговорил: — Как уже говорил, я знал, что ты моя. Я наблюдал за тобой. Когда ты стала старше… — Его свободная рука коснулась моей груди. — …ты стала такой чертовски сексуальной, что я знал, что получу тебя. Я сделаю тебя своей. Все это не было неожиданностью.