По работе пришлось заполнять много различных документов. За разглашение секретных сведений обещали от трёх до пяти лет тюремного заключения. Я, если честно, усомнился в правомерности этих действий с юридической точки зрения, но подписал. Потом пришёл программист и отобрал у меня телефон. — Илья. Он занимается в том числе обеспечением режима секретности, — познакомил нас Анатолий Андреевич. — Не переживай, телефон завтра верну. Я на нём установлю несколько прог. Это чтобы ты никакие видео и прочие сообщения на всякие «тик-токи» не отправлял. — Я и не собирался. У вас же в договоре это прописано. — А вдруг? Выход в интернет у тебя будет, но снова предупреждаю, что всё будет под моим контролем, — добавил Илья. Развел руками, демонстрируя, что полностью подчиняюсь здешним правилам. Илья мне подмигнул и заверил, что не всё так плохо, как я мог себе насочинять. Парень вообще показался коммуникабельным. Как раз под местные требования по всем параметрам попадал. В смысле возраста и молодости. Правда, крупнее меня раза в полтора. — Анатолий Андреевич, мне самому всё Сергею показать? — спросил он. — Делами занимайся. Я провожу, а дальше Олег Геннадьевич подключится. В это время заработал рация и кто-то потребовал «Илью Муромца» на рабочее место, и программист поспешил удалиться. Между прочим, вместе с моим телефоном и ноутбуком. Заметив мой обеспокоенный взгляд, Анатолий Андреевич сообщил, что волноваться не стоит. Завтра точно получу технику обратно, и раскрыл что-то на своём ноутбуке для дальнейшего ознакомления. — Посмотри вот эту схему, — показал он мне нечто непонятное. — Это малый модульный реактор. — Реактор чего? — не понял я. — Ядерный реактор для производства тепла и электроэнергии. «Во я попал!» — была первая моя мысль. — Конструкция данного ММР на быстрых нейронах с более высоким выгоранием топлива, что снижает количество отходов. У нас здесь используется уран-238, который может непрерывно генерировать энергию до сорока лет без перезагрузки. Плюс естественная циркуляция. В данной конструкции не требуются охлаждающие насосы, которые могут выйти из строя, остаточное тепло отводится конвекцией и после остановки реактора. — То есть где-то здесь рядом атомная электростанция? — промямлил я. — О которой мало кто знает, — подтвердил мои слова Анатолий Андреевич. — Иначе набегут всякие экологи и прочие личности. Реактор, как ты понял, скрыт под горой. По сравнению с крупными реакторами, конструкция ММР позволяет осуществлять захоронение отработанного топлива под землёй. Честно скажу, не так я видел себе будущую работу. Какие оранжереи, если там всё должно фонить радиацией⁈ Словно считав мои мысли, Анатолий Андреевич начал перечислять степени защиты. Показал на схеме всякие укрепления и свинцовые прослойки. На «виде сверху» это был круг, заключенный ещё в несколько кругов, от которых радиально отходили жилые (мама дорогая!) коридоры. — У американцев есть ММР размером двадцать три метра и диаметром пять. У нас чуть крупнее, но он модульный, и со сборкой на глубине сто двадцать метров вопросов не возникло. — Реактор в горе? — задал я уточняющий вопрос. — Не совсем в горе. Я бы сказал, что под ней. Реально над ММР ещё шестьсот дополнительных метров естественной защиты. Допустим, насчёт защиты он меня убедил. Смущали всё те же «жилые помещения» вокруг реактора. — А нельзя ли персоналу поселиться снаружи? — спросил я. — По плану предусмотрен полностью автономный и замкнутый цикл обслуживания. За радиацию не переживай. Смотри сюда. Диаметр ММР шесть метров. Далее свинцовая «рубашка». Слой бетона, особый цилиндр из арматуры на расстоянии десяти метров от первой рубашки. Далее бетонные кольца и снова арматура, незаполненная грунтом. Это специальная противосейсмическая система. Даже при глобальном смещении тектонических плит не должно искорёжить сам ММР. Снова слой бетона и последняя свинцовая рубашка. Изначальный диаметр увеличивается до пятидесяти метров. — Выглядит надёжно, — уныло добавил я. — Эй, не вешай нос! Нет там никакой радиации. Надёжная защита. Вспомни атомные подводные лодки хотя бы. — Говорят, что там не так-то сильно и защищает, — заметил я. — Посмотри на слои защиты, — кивнул на экран ноутбука. Мысленно приникнув размеры атомной подводной лодки, я согласился, что здесь вроде надёжнее. — У нас все новички носят портативные счётчики Гейгера. Потом успокаиваются, но в коридорах счётчики обязательно имеются. Можно сказать, начальник меня успокоил. Тут у него рация заработала, и нас пригласили на обед. — Сейчас познакомишься с Людмилой Ивановной. Она жена главного инженера и повар, — сообщил Анатолий Андреевич и захлопнул ноутбук. — Вещи не бери, потом за ними вместе с техникой вернёшься. Квест «приди в столовую» оказался не самым быстрым. Никак я не мог перестроиться, что всё «жилое» расположено под землёй. Хотя ворота в горе пусть и были большими, но особого впечатления не произвели. Мы прошли через скромную дверку внутри ворот и оказались в тоннеле. — Штора из брезента, — заметил Анатолий Андреевич мой заинтересованный взгляд на входе. — Удерживать тепло? — не понял я её предназначения. — От радиоактивной пыли в основном. — Чтобы наружу радиация не вышла? — невольно поёжился я. — Напротив, чтобы внутрь не попала в случае атомной войны. Вот тут у меня случился небольшой разрыв шаблона. Но додумать свою мысль я не успел. Мы подошли через следующие ворота к лифту и начали спуск. — Лифтов четыре. Ни один из них не ведёт на первый уровень, — продолжал просвещать начальник. — Мы сейчас опустимся на пятьдесят метров и перейдём в другой грузовой лифт. Всего у нас семь уровней или этажей, как хочешь, так и называй. Раньше использовали название «минус первый» и так далее. Сейчас народ перестал заморачиваться. Выйдя из второго лифта, мы перешли в коридор, потом еще в один и наконец в комнату со множеством шкафчиков. — Раздевалка, — хохотнул Анатолий Андреевич и, заметив мой недоуменный взгляд, дополнил: — На случай войны. Твой шкафчик №47. Мы их пока не запираем, потому что не используем, но костюмы разной степени защиты тебе уже должны были выдать. Размеры шкафчика оказались немаленькими. Заглянув внутрь, я увидел висящие комбинезон, оранжевый скафандр, к ним в дополнение резиновые сапоги, берцы и что-то похожее на заброды, используемые рыбаками. Начальник же повёл меня дальше мимо стоящих в два ряда шкафов. — Рассчитано на сто человек, — прочитал я номер на последнем. — Примерно так, — получил невнятный ответ. — Следующее помещение — душевая. Тоже на случай войны. Здесь идёт первичная очистка костюма. Вторая душевая слева для мытья тела, но нам отсюда в ту дверь. Снова небольшой коридор с воротами и выход из него в другое помещение. Я как-то и позабыл, что это всё под землёй. Освещение было яркое. Светодиодные светильники вдоль стен смотрелись нарядно. С электричеством, как я понял, здесь проблем нет и его никто не экономит. — Счётчик Гейгера, — привлёк мое внимание Анатолий Андреевич к закреплённому на стене прибору. — Ноль три микрозиверта в час. — Это много или мало? Я не в курсе. — Ноль пять вполне нормально. Четыре — сильно опасно, восемь — абсолютно летальная доза. Невольно я ещё раз покосился на прибор, где высвечивалось «0,3». — Мы на минус первом этаже. Здесь технические мастерские, нам на следующий уровень, — сообщил Анатолий Андреевич. — К лифту не пойдём, он наверняка занят. У нас есть четыре спуска по лестницам. Лестница оказалась винтовой, с металлическим люком примерно метрового диаметра, который на данный момент был распахнут. Люк имел специальный механизм для задраивания в виде колеса. Вообще я обратил внимание, что все двери здесь напоминали те, что используются на морских судах. Ну, такие, с ручкой-колесом для закрытия. — Основной этаж второй, — отвлёк меня начальник. — Радиальный коридор, от которого отходят ещё шестнадцать. Из них десять жилых. В центре разные службы, в том числе диспетчерская, дежурка и мой кабинет. Если не знаешь чего, заблудился или возник вопрос — иди в диспетчерскую. Вот она, — показал мне мужчина типичную для этого объекта металлическую дверь. Из неё как раз кто-то вышел. — Это и есть наш диспетчер — Алёша Попович, — представил Анатолий Андреевич. — Вообще-то я Александр, — протянул мне для приветствия здоровую такую лапищу белобрысый парень. — Почему Алёша Попович? Имеются и остальные члены команды «Богатырей»? — Илья Муромец и Добрыня Никитич, который по совместительству у нас глава службы безопасности, — просветил диспетчер. — Он изначально Данила, по фамилии Добрынин. Так и получилось, что мы стали богатырями. — Наверное, ещё из-за комплекции, — предположил я. — Угадал, — засиял довольной улыбкой парень. — Вы в столовую? — Туда, — подтвердил Анатолий Андреевич и продолжил моё знакомство с объектом. Он, как главный здесь над всеми, проживал в первом коридоре. Там для меня временно выделят спальный бокс. Второй коридор для медиков и там же где-то столовая. — Мы ведь под землёй, приходится предусматривать различные варианты природных стихий. Основная опасность — это землетрясения. Чтобы обезопасить места проживания людей, слева и справа от жилого коридора идут дублирующие. Один под склад, второй, который мы называет «нулёвкой», под что-то ещё. В данном случае нулёвка второго коридора — столовая. Он же своеобразный буфер и защита. К тому моменту, как мы дошли до столовой, народ уже успел пообедать и многие покидали помещение. — Так, вторая бригада! — привлёк общее внимание Анатолий Андреевич. — У нас в штате новый сотрудник, который займёт пятый коридор. Познакомьтесь, Сергей Коршунов. И сразу к вам вопрос: когда закончите пятый? — Андреевич, почти всё готово, — отозвался кто-то из мужчин. — Сегодня додолбим, завтра начисто пройдём и можно отделку начинать. — Сергей, решать вопрос с апартаментами будешь через два дня с Олегом Геннадьевичем. Кстати, где он? — Обедает ещё, — просветили начальника. Пока я, раскрыв рот, разглядывал столовую, главный инженер завершил обед и тоже подошел знакомиться.