— Добрыня, я матери звонил, она в истерике, говорит, часа через два подъедет. Столько у нас ещё времени? — обеспокоенно поинтересовался Юрка. — Ты у меня спрашиваешь, сколько осталось времени человечеству? — угрюмо спросил Добрыня и отправился дальше. Вернулся он минут через пять, ведя за собой четырёх женщин, нагруженных вещами. Мы с Максимом, не сговариваясь, решили проследить, куда пошли эти люди. — Второй коридор, медики, — опередил нас Ракитин. И почти сразу ещё один мужчина проследовал туда. Его никто не сопровождал, но двигался он уверенно. — Стоматолог, я у него зубы делал, — узнал медика Максим. Добрыня на обратном пути сказал, что может не успеть за всеми бегать, и мы должны со всей вежливостью направлять народ. Мог бы и не предупреждать. Понятно, что люди будут напуганы и не стоит их провоцировать на необдуманные поступки. Последние по нумерации коридоры с нашего места были не видны. Но гул голосов доносился. Похоже, Андреевич распределял новичков в те дальние коридоры, где не так важна профориентация. Второй коридор полностью считался медицинским, третий — это наша СБ, охрана, склад оружия и так далее. Туда никого из посторонних не поселят. К Юрке в четвёртый направят тех, кто хоть немного разбирается в электричестве. По крайней мере, будут пытаться найти таких. Если не получится, тогда там разместят любых, но скорее всего мужского пола. Я не столь щепетилен в подборе жильцов и будущих садоводов-огородников. Мне без разницы, кто будет работать — мужчины или женщины. Хотелось бы, конечно, помоложе состав поселенцев, но тут как получится. Максиму однозначно отправят парней. Лазить и монтировать воздуховоды — непростая задача. Правда, у Максима уже семь человек из первой бригады строителей. Это семь занятых боксов коридора, причём все элитные, по две комнаты в каждом. Андреевич планировал заселить в каждом коридоре не более десяти боксов. Мы же рассчитываем на естественный прирост населения в будущем. Поэтому сейчас должна быть занята примерно половина свободных площадей. Неизвестно, как оно получится. Что-то я особого потока беженцев не наблюдал. В коридоре вообще стихло. Максим распахнул дверь и присел на порожек. Они у нас высокие, примерно по двадцать сантиметров. Ещё и резиновый уплотнитель по периметру проёма. Так что сидеть на таком порожке вполне удобно, и я последовал примеру Максима. Телефон высвечивал половину третьего дня. С того момента, как передали сообщение о бомбардировке Калининграда, прошло всего три с половиной часа. Под землёй всё виделось немного иначе. Я даже начал сомневаться. Это Сашка нагнал панику: «Война началась, война началась!» С чего он так решил? Вполне возможно, что обменяемся бомбовыми ударами и всё прекратится. Мы слышали, что ПВО Подмосковья успешно отражало атаки на столицу. Гомон голосов и шум вернули меня в реальность. Я вскочил и встал возле распахнутой двери, поправив маску на лице. Вовремя. Семейная пара с ребенком шла точно ко мне. Я узнал водителя, которого сам же сюда и направил. — Я Николай, это Вера, Наденька, — представил мужчина себя и жену с дочерью. — Слава богу, успели. — Сергей. Я тоже поражён, что вы успели и даже вещи собрали. — Так я, пока ехал, Вере позвонил. Сам поспешил за дочкой, а она всё к нашему приезду сложила. Тёща не поверила. Мы её ждать не стали. — Мама сказала, что поедет следом, — вмешалась женщина. — Давайте помогу с вещами, — спохватился я. — Осторожно, порог высокий. Багажа у этого семейства оказалось с лихвой. Два огромных чемодана, три сумки, три рюкзака. Похоже, туда кидалось всё, что под руку попалось, но собралась женщина действительно оперативно. Всё немного влажное снаружи. Это перед лифтами вещи обрабатывали спреями от всякой заразы. Обувь должны были вымыть специальным раствором. — Ваши боксы номер три и четыре. Вот ключи, — передал их Николаю. — Каждый бокс на двух человек. — Ой, нам бы втроём, чтобы всем вместе, — забеспокоилась женщина. — Трёхместных у нас нет, но вы можете быть в одном, а ночевать кто-то будет уходить в соседний блок. — Сергей, а можно как-то кровати переставить, чтобы быть вместе? — заглянул Николай в помещение. — Поверьте мне, вы ещё порадуетесь, что у вас два бокса, — намекнул я на долгосрочное пребывание под землёй и продолжил показывать: — Здесь дверь в туалет, рядом душевая. Вода техническая. Питьевая есть в коридоре. На первое время у вас упаковка воды в бутылках. Запомните, у нас категорически запрещено бросать что-либо в унитаз. Никаких салфеток и туалетной бумаги, иначе сами же останетесь без туалета. И обязательно заполните анкеты. Я запоздало сообразил, что анкет на столе две по числу жильцов. Быстро сбегал к себе в бокс и схватил пачку распечатанных. — Заполните внимательно все пункты. И предупреждаю, двенадцать дней все прибывшие будут на карантине. Сами понимаете, что мера вынужденная. Вдруг кто-то инфекцию принесёт? — Да мы не больные… — начал Вера, но я её не стал слушать, отвлёкшись на новых людей, вставших возле прохода в коридор. Похоже, мама с дочкой. Девочка-подросток и женщина неуверенно заглядывали в проём, не решаясь заходить внутрь. — Вас в какой коридор направили? — поинтересовался я. — В пятый. — Значит, всё правильно. Подходите ко мне. Ваш бокс номер шесть. Пятый я преднамеренно пропустил, помня, что назвал его для Ирины. Сомнительно, что она меня послушает и помчится куда-то в неизвестность, но пусть пока этот бокс останется свободным. Новеньким я еле успел скороговоркой повторить правила и показать, где и что находится, как появились очередные жильцы в пятый коридор. Тоже семья, но с двумя мальчишками. Младший лет шести-семи, второй примерно лет десяти. Их расселил в два бокса — седьмой и восьмой. И на этом поток новичков иссяк. — У тебя прямо столпотворение, — заметил Максим, когда я вышел в радиальный коридор. — А тебе кто-нибудь достался? — в свою очередь спросил я. — Одного мужика прислали, как я заказывал. Худого и не пожилого. О, смотри, смотри! Сантехникам подвалило, — рассмотрел что-то возле седьмого коридора Максим. Как оказалось, там не все были к сантехникам. Просто столпились в одном месте, образовав затор из чемоданов и сумок. — Пропустите! У нас забронировано место в пятом коридоре! — послышался визгливый женский голос. — Похоже, это «счастье» тебе, — кивнул Максим. Я и сам это понял, но решил, это та самая бронь от нашего руководства, и немного удивился, когда опознал приближающуюся Ирину в сопровождении мужчины и женщины. Ирина меня не сразу признала. Пришлось опустить маску, чтобы идентифицировать себя. — У нас бронь на пятый бокс в пятом коридоре, — истерично повторила мама Ирины. Боится, им мест не хватит? Или просто нервничает? — Следуйте за мной, — повёл я их за собой, перехватив одну из сумок у девушки. — Ваши пятый и девятый боксы. — Мы в пятый! — возмущённо заметила женщина. — Боксы на двух человек. Вам положено два, — терпеливо пояснил я, открывая дверь и передавая ключи Ирине. — Почему не рядом, а девятый номер? — возмутилась мать Ирины. — Ну… в принципе, можно попросить поменяться местами, — сообразил я. Не думаю, что женщина с девочкой будут возражать. Боксы у нас однотипные, особой разницы нет. Обитатели шестого бокса ещё толком не расположились. Пока заполнили анкеты и в том, чтобы поменяться местами, не видели проблемы. Девочка взяла с верхнего спального места куртку и рюкзачок. Её мама начала снимать сумки с кровати. Постель — матрас, подушки, одеяла — у нас все в плёнку упакованы. Мама с дочкой вскрыть упаковки не успели. И тем не менее родительница Ирины вдруг заявила: — Я в грязный номер не собираюсь вселяться. Пусть вначале горничная уберёт. — Хм… — потерял я дар речи и не сразу нашёлся с ответом. — Дамы… обмен отменяется. Оставайтесь на своём месте и закройте дверь. — Как это отменяется⁈ — возмутилась Иринина мать, которая меня уже начала конкретно напрягать. — Вы идёте в девятый бокс или решаете вопрос с обменом на уровне руководства, — резко ответил я. — Я так и поняла, что ты, сопляк, ничего здесь не решаешь. Артемий, постой с вещами, я сейчас разберусь, — напутствовала дамочка супруга и энергично припустила на выход из коридора. — Папа, иди ко мне в комнату, — выглянула из-за двери Ирина. Плюгавенький, невзрачный мужчина безропотно подхватил вещички и переместился с ними в бокс к дочери. Я успел всучить ему ключ от девятого бокса и листок с анкетой. Бегала мать Ирины недолго. Я только-только успел поселить в десятый бокс мужчину и парня, как она, возмущённая, вернулась. Судя по воплям, ей предложили жить в коридоре или покинуть убежище. Слушать слова возмущения я не стал. Меня другие вопросы волнуют: закончено комплектование моего коридора или людей прибыло больше рассчитанного? Словно отвечая на мой вопрос, появился Добрыня, сопровождающий ну очень полного мужчину. Дядька имел вес далеко за центнер. Сколько именно, я затруднялся сказать, не имел подобных приятелей или знакомых. Толстяк волок приличный чемодан на колёсиках, а две сумки умудрился связать шарфом и перекинуть через шею. Лицо мужчины буквально было залито потом. — Сергей, к тебе ещё один постоялец, — просветил Добрыня, как будто я не понял. — Одиннадцатый бокс, — сообщил я. — Идите по коридору, сейчас ключи принесу. Толстяк с трудом преодолел порожек и через силу втащил чемодан. Я хотел было помочь, но меня отвлек Добрыня. — Сразу, как заселишь его, иди в дежурку, — предупредил он. Толстяка я догнал у пятого бокса. Как раз оттуда выглянула мать Ирины. Что она хотел сказать, я так и не узнал. Пол завибрировал и затем нас ощутимо тряхнуло. — Ой-ё! — по-бабьи взвизгнул толстяк и ускорился, как будто заселение в личный бокс могло чем-то помочь при глобальном катаклизме. Я последовал за ним, попутно назвав себя. — Лев Петрович, — представился толстяк в ответ. — Не знал, что здесь такое бомбоубежище есть. Мы же глубоко? — Глубоко, — подтвердил я. — Если не секрет, а как вы сюда попали? — Так я в пансионат ехал по рекомендации врача. На источники купил путёвку. Три тысячи в сутки! — возмутился он