— Я выросла на реке. С детства и рыбачила, и плотву сушила, и щук потрошила. А какую я уху варю! Казалось бы, минимум продуктов: рыбья голова, хвост, пара картошин, луковица и стопка водки, а пальчики оближешь. — И откуда ты? — Из Приреченска. — Не слышала о таком городе. — Он милый, но ничем не примечательный. Но все приреченцы немного снобы. Считают себя элитными провинциалами. Она рассказала о дачном поселке «Лира» и его обитателях. Райка в силу своего молодого возраста никого не знала: ни поэтесс, ни скульпторов, ни режиссеров. — Даже Печерского? — Кто это? — Маэстро, — с нарочитым благоговением проговорила Марго. — Композитор, что ли? Который для Пугачевой песню сочинил? Мама у меня поклонница Аллы Борисовны, у нас дома виниловые пластинки хранились. — Нет, он режиссер и актер. Загугли. Райка так и сделала. — Ни одного фильма не видела, — сказала она, изучив страницу в Википедии. — Ни где снимался, ни что снимал. — Печерский открыл меня как актрису. Можно сказать, дал крылья. Но летать не научил. Поэтому я аниматор, а не звезда экрана. — Он был твоим педагогом? — Да, там, в Приреченске. Я играла во всех поставленных им спектаклях. Маэстро прочил мне блестящее будущее. Но я оказалась посредственной актрисой. Одной из многих. Театральное училище я с горем пополам закончила, хотя пришлось взять академ на период беременности и родов, но меня не взяли ни в одну труппу, а сняли только в нескольких массовых сценах. Я вышла замуж, пока училась, развелась через несколько лет. Сейчас живу с дочкой и еще одной актрисой-неудачницей, потому что вдвоем снимать жилье дешевле. — А бриллианты на какие шиши купила? — Райка, как дочь обеспеченных родителей, знала толк в украшениях. — Был у меня любовник-миллионер. Естественно, извращенец. Я притворялась разными персонажами, он мне дарил дорогие подарки. Почти все продала, но кое-что оставила для выходов в свет. Я ведь еще не старая, могу выстрелить. — Уверена, что да, — горячо воскликнула Райка. — Ты очень харизматичная женщина! И у тебя яркая внешность. А какой смех! Просто твое время не пришло. Кто-то обретает славу в зрелом возрасте. — Ты такая милая, — Марго обняла девушку. — Давай дружить? И они начали. Райка познакомилась с дочкой Маргариты, с ее соседкой. Но тем с ними было неинтересно. Обе спокойные, они любили сидеть дома. А Марго с Райкой тусили. Таскались по отстойным вечеринкам, барам. И обожали пить пиво на лодочной станции. Неизменно с сушеной рыбой. Райка рассказала подруге о том, чем занимается. И та удивила: — У меня для тебя сюжет. Помнишь, я рассказывала про Маэстро? — Павла Печерского? Да. Я даже пару его фильмов посмотрела. Дрянные все. Только тот, где он в главной роли снимался, ничего. — В него он попал благодаря связям бабушки. Она в фонде кино парторгом была. Это важная должность. Перед такими, как она, прыгали именитые режиссеры. Парторги решали, кому дать путевку на море, государственную премию, кого продвинуть в очереди на машину, квартиру… — Но Павел хорошо сыграл. — Да. Он был талантливым парнем. Поэтому режиссер двух зайцев убил: и актера нашел, и блат заполучил. Печерский снялся в фильме, стал популярным. На волне успеха получил еще пару ролей, пусть и не главных. А потом наступило затишье. Павел возмужал, а нового амплуа не обрел. А бабушка больше не могла ему покровительствовать, поскольку ушла на пенсию. Печерский поступил на режиссерский. Стал снимать детско-юношеские фильмы. Другие у него не получались. Павел застрял в том периоде своей жизни, когда был востребован. Он окружал себя подростками, легко находил с ними общий язык. Взрослых друзей у Павла не было. И с женой не заладилось, потому что она от него требовала зрелых решений. Сама была когда-то оторвой, но вышла замуж, родила и захотела нормальной взрослой жизни. — Тааак, — протянула Райка. — Кажется, я понимаю, к чему ты ведешь. — Не торопись с выводами, слушай. Печерского обвинили в изнасиловании девочки-актрисы. Чуть не посадили. Хорошо, что в ней проснулась совесть, и в последний момент она рассказала правду. Николай был к ней более чем внимателен, превозносил ее талант, восхищался красотой, которую в дурнушке видел только он, и девочка влюбилась в Маэстро. Представь: ей четырнадцать, гормоны бушуют, прыщами вся физиономия осыпана (ее гримировали по полтора часа), а взрослый, красивый мужчина так добр с ней… — Так было у них что? — Нет. Но девочка очень надеялась на это, соблазняла Печерского. Когда не получилось, отдалась какому-то дворовому хулигану в подвале. Потом прибежала к матери и наплела ей, что ее изнасиловал Печерский. — Вот же дрянь. — Да. Есть и такие актеры. Их немало. Сами не дают прохода режиссерам, продюсерам, даже агентам по кастингу. И я думаю, неплохо было бы тебе показать другую сторону медали. А то у тебя отрицательными героями всегда выступают одни и те же, тогда как они тоже могут стать жертвами. — Ты права, — закивала головой Райка. — Так Печерский из-за того скандала уехал из Москвы? — Его карьера буксовала. Он переживал. А тут еще это обвинение… Нервы сдали, психанул и уехал. Но без любимой работы, а главное, без привычного для себя окружения не смог, поэтому организовал театральную студию для детей и подростков. Я занималась в ней четыре с половиной года. — И всегда была на первых ролях? — Нет, с массовки начинала. Когда я пришла, на сцене блистала Кира Эскина. Она была очень артистичной и хорошенькой. Но не по годам развитой. Эдакой маленькой женщиной. Поэтому Маэстро вскоре заменил ее угловатой девчонкой, мной. Киру сначала от ролей отстранили, потом стали давать понять, что она не тем занимается. Пусть стихи читает, это у нее хорошо получается. Но Кира совсем забросила публичные выступления. Однако на многих репетициях присутствовала, сопровождая брата Родиона, нашего маленького гения. Мы с ней, кстати, до сих пор общаемся. Она тоже в Москве живет. — Как сложилась ее судьба? — В принципе нормально. Она даже на собственную квартиру заработала. Вкалывает как проклятая, мало отдыхает, не имеет личной жизни, если отрывается, то где-то в путешествии. Настоящая москвичка. — Она не связала свою жизнь с искусством? — Нет, она экономист. В салоне сотовой связи до недавнего времени работала. — А брат? — Родя погиб в пятнадцать. Упал с водонапорной башни, на которой мы показывали лучший спектакль. Сам с нее спрыгнул или упал, неизвестно. Мать Роди и Киры была уверена, что его убили, но нет. Полиция эту версию отмела. — У Печерского были проблемы после этого? — Еще какие! Его менты трясли, отдел народного образования, местная пресса по нему прошлась… — Снова влип Маэстро? — Да уж. Студию прикрыли. Он со мной отзанимался, чтобы подготовить к поступлению, и ушел в подполье. Живет до сих в «Лире». Не творит и не вытворяет. Как рассказывают мои знакомые приреченцы, даже на городских мероприятиях не появляется. Хотя его зовут. Был в прошлом году показ фильмов, что он наснимал, когда с нами занимался. Их в цифру перевели и продемонстрировали на Дне города, растянув экран на летней веранде, так Маэстро туда не явился. — Думаешь, кому-то будет интересно смотреть фильм о нем? — Как снимешь. Я чем смогу, помогу. — Хочешь засветиться хоть где-то? — хмыкнула Райка. — Я не против, сниму тебя, твою приятельницу Киру. Кого еще надо? — Лучше сына Маэстро. Он и возле нас терся постоянно, и на отца был очень обижен все годы. Так что если не получится снять фильм о закиданном камнями творце, сляпаешь нечто о его обиженном чаде. У меня телефон Ленчика есть. От Киры достался. Печерский-младший к ней подкатывал. А она хотела мне его передать. Сынок Маэстро без бабы совсем беспомощный. Не знает, как жить. — Так что ж ты его не прибрала? — Я бы с радостью. У него квартира, машина. Какой-никакой стабильный доход. Но Леньке баба бездетная нужна. Чтобы всю себя ему посвящала. Забраковал меня. Так давать тебе его номер? — Райка пожала плечами. — Кстати, он в твоем вкусе. Бесхребетный. — Я талантливых люблю. — И дура. Надо крепко стоящих на ногах мужиков выбирать. Попался бы мне Слесарь-сантехник экстра-класса. Непьющий, работящий. Я б его на руках носила. Но мне, увы, везет на всякую творческую шваль. Ты-то по молодости прешься от нее, а я пожила с непризнанным гением. Такие надежды подавал! — Она говорила о бывшем муже, выпускнике операторского отделения ГИТИСа. — Но как трудности начались, лапки свесил. Нет бы пойти снимать свадьбы. Так нет, не для этого учился. И что в итоге? Я одна тяну дочь, а он все в большое кино рвется, забывая о том, что за двадцать лет только его вуз выпустил сотни специалистов. — Есть же реализовавшие себя таланты. — Да, но нам до них как до луны. Мы ходим на тусовки, которые проводятся в залах для поминок. — Но со слесарем-сантехником я жить не смогу. — Почему же? Чем он плох? — О чем нам говорить? О канализационных трубах? — Может, он много читает? Увлекается фотографией? Лепит из пластилина, наконец? — Тебе встречались такие слесари? — Я же тебе говорю, не везет мне с мужиками. Как и тебе. — Тебя хотя бы за скрытого гея замуж выдать не пытались, — рассмеялась Райка. — Если бы не вмешательство в мою личную жизнь отца, как знать, кого бы я выбирала… Они еще долго говорили о мужиках, талантливых и не очень. Разошлись поздно. А утром Марго позвонила и велела ехать в Приреченск, потому что она договорилась о встрече с Леонидом Печерским, а он как раз там. Глава 4