– Дак Крендели, говорю, сбежали, Мирон и Ждан! Усыпили охрану во время этапирования да сбежали. Непонятно, как такое приключилось. Надо бы вам, господин капитан, в управление явиться. – Это понятно! Посты вокруг города выставили? – Выставили, да бандиты энти как сквозь землю провалились!.. – Так, хорошо… Вельского предупредили? – Дак я вас поехал искать, а секретарь его, Тимур, за шефом побег. До вашего доходного дома мы вместе добрались, но Вельского, поди, уже нашли… Это мне пришлось сначала к вам на квартиру мотаться, а уж потом в деревню к родне скакать… – несколько обиженно произнес Зимин. – Спасибо, Прохор, скачи… А хотя, давай меняться! – Спрыгнув с повозки, Ярослав виновато взглянул на меня. – Ника, извини… – Поезжай, я все понимаю! – испуганно выдохнула я. Ярослав кивнул, забрал поводья у спешившегося Прохора, лихо вскочил в седло, развернулся и погнал лошадь в галоп. И так круто у него получилось, что я залюбовалась! Правда, недолго, ибо уже в следующую секунду меня настигло осознание. Крендели сбежали! Боги… А вдруг они начнут меня искать? Вдруг уже сидят где-то в засаде и ждут подходящего момента, чтобы… чтобы что?! Так, стоп, отставить панику! Кренделей вот-вот найдет полиция. Ждану и Мирону явно не до меня, им нужно постараться убежать от погони, тем более граница рядом… Им просто не до мелкой мести, так что бояться нечего! – Кхе-кхе, – напомнил о себе городовой. – О… Что же вы стоите? Запрыгивайте, и поехали скорее! Городовой занял место Ярослава и тронул поводья. – До города минут десять осталось! Домчу с ветерком!.. И да, вы пока по городу особо не шастайте, а то мало ли что, все же градоначальник наш бывший где-то рядом рыщет… Глава 22 До города доехали в полной тишине. Так же молча добрались до трактира, где я поблагодарила попутчика и спрыгнула на тротуар. Пробормотав слова прощания, Зимин тут же укатил в сторону полицейского управления. Проводив взглядом повозку, уже хотела направиться в трактир, но… – Барышня Воронцова! Вероника! Подождите мгновенье, у меня к вам срочное дело! – В мою сторону спешил орк, в котором без труда узнала секретаря графа Вельского. Грудь пронзил укол острой тревоги – просто так Всеволод Александрович Тимура бы не прислал, следовательно… случилось нечто ужасное! Меня накрыла волна лютой паники, сердце заухало где-то в ушах, застучало быстро-быстро! – Вы чего, барышня?! Вам плохо? Только сейчас дошло, что у орка в руке какой-то конверт. – Нет, нет! Все хорошо, – спешно проговорила я. – Что вы хотели? – Вероника Сергеевна, вот… Велено передать вам в руки. – Он неуверенно протянул послание. – Кем велено? – взяв конверт, спросила я. – Так градоначальником нашим, князем Полевским. Я с его секретарем у графа Вельского в приемной столкнулся… Он пришел какие-то бумаги из администрации занести, узнал, шо я тоже к Вельскому, да и предложил: он вместе с бумагами передает, шо его сиятельству срочно нужно в управление, а я разворачиваюсь да бегу к вам, посланьице энто передать… – Хм… Какой-то неравноценный обмен получается. – Ну, есть немного, да… Так секретарь градоначальника мне еще и серебрушку дал, шоб самому по городу не бегать… Но только вы никому не говорите, а то меня еще со службы турнут! – Ладно, не скажу. Спасибо большое. – Ну вот и ладушки! – тут же засобирался он. – Побегу я. Там, поди, уже и Вельский явился… и так нагоняй отхвачу. Ну да придумаю, шо сказать! Бывайте, барышня. Орк развернулся и убежал прочь. – До свидания… Я осталась стоять посреди тротуара с конвертом в руке. Этот мир меня совсем доконал – от страха чуть богу душу не отдала! Просто смешно. Страдальчески вздохнула и прошла к скамейке под раскидистой магнолией. Утром Полевский уже передавал мне записку, следовательно, в этой что-то срочное. Поменялись планы? Ну да что гадать, сейчас узнаем. Никаких надписей на конверте не было, а вот само послание меня сильно удивило – почерк был незнаком. Никаких красивых завитушек, лишь понятный и четкий прописной текст: «Милая барышня, Вероника Сергеевна! Право слово, времени мало, так что диктую послание секретарю». А, вот оно что! Выходит, это почерк секретаря! «В библиотечном хранилище только что была найдена любопытнейшая рукопись по интересующей вас теме! Это невероятно, вам срочно нужно на нее взглянуть!» Что?! Он знает? Но как? Откуда? Неужели Вельский? Ну да, больше некому. Вот трепло!!! А я думала, что у Полевского с ним весьма натянутые отношения. Петр Аркадьевич же сам просил держаться от Вельского подальше… Впрочем, тут главное, что Полевский решил мне помочь и, судя по всему, даже нашел способ вернуть меня домой! «Как только получите это послание, немедленно бегите ко мне. Я сейчас в бывшей булочной Ждана Кренделя – сделаем здесь муниципальный магазин со сниженными ценами. Спешите. Жду. Петр Полевский». Хм… Зачем градоначальнику торчать в старой булочной? Поручить это, что ли, некому? Да и… А, впрочем, какая разница?! Если он в булочной, значит, так надо. Нечего рассиживаться! Если Полевский уже ушел, то придется искать его по всему городу! Вскочила со скамьи и побежала к главной площади, где оказалась уже через пару минут. Здесь огляделась и полетела к кренделевской булочной. Около входа никого нет, странно… Мне почему-то казалось, что представители власти просто не умеют создавать что-то для людей без лишней помпы, прессы и кучи народа вокруг. Хотя это у меня дома… а здесь, может, все делается тихо и незаметно? Да и не тянет Полевский на показушника и позера. Толкнула дверь в лавку – она поддалась с протяжным скрипом. Тут же в нос ударил стойкий запах спертого воздуха. Войдя внутрь помещения, огляделась: в торговом зале было пыльно, темно и совершенно пусто… – Петр Аркадьевич, вы здесь? – крикнула вглубь лавки. Но тщетно. Здесь пусто. Я опоздала, все уже ушли. А может, они на складе, который я драила два дня? На всякий случай решила пойти и проверить. Зашла за прилавок, направилась в подсобный коридор и… И тут на затылок обрушился сильный удар. По голове растеклась острая боль, а перед глазами внезапно очутился холодный пол. – Ну шо? Попалась, птиченька? В поле зрения появились чьи-то сапоги. Хотя почему чьи-то? Ждана. – Ох ты и дура! Купилась… Хотя шо от тебя еще ждать? Дура набитая, ишь, расфуфырилась вся! – Хватит, Ждан, вырубай ее, и пошли, – оборвал Мирон… А дальше последовал еще один удар, и я провалилась в вязкое забытье. Сознание возвращалось медленно. Чернота перед глазами никуда не делась, но пришли ароматы. Типичные запахи старого подземелья: сырости, затхлости, плесени, земли и еще черт знает чего. Потом на тело нахлынула волна стылого холода. Брр. А свет так и не включился. Может, это не нервировало бы, если бы я видела хоть что-то, хоть какой-нибудь блик или отсвет. Но ничего… только кромешная тьма. Может, я ослепла?! Эта мысль окатила волной ледяного ужаса, обдав холодом так, что затряслись поджилки, а желудок сделал испуганный кульбит. Мамочки, нет… Пожалуйста, только не это!!! Хотела встать и обнять себя руками, но… Не вышло. Я забилась в путах, не в силах пошевелиться. От резких, рваных движений начала раскалываться голова, но зато и сознание вернулось в полном объеме. А картина вырисовывалась неутешительная, ибо я сидела где-то в сыром подвале на твердом холодном полу, связанная, основательно продрогшая и, возможно, слепая. Из горла вырвался сдавленный всхлип. Стоило ли ради этого постоянно барахтаться в этом мире? Стоило ли вообще спускаться с горы и идти в Светлогорск?! Мне конец, я в полной… – Вероника Сергеевна, душа моя, не могли бы вы стенать и дрыгаться чуть тише? – прервал поток моих мыслей скучающий голос Вельского? Скучающий?! Скучно ему, зар-р-разе?! Я тут умираю, и ослепла, и скулю… а он… он… Так, стоп!!! Здесь что, Вельский? То есть Крендели пойманы, и бояться больше нечего? А зрение?.. – Всеволод Александрович, вы тут? Нет, ну а вдруг показалось? – Конечно, прямо за вами! – раздалось над самым ухом. – Так, может, мы отсюда… пойдем? – неуверенно предложила я. – Увы, милая барышня, в наших с вами обстоятельствах это невозможно. Если вы пока не поняли – мы связаны. А сидим в каких-то катакомбах. По крайней мере, это точно не закрытая камера. Порой здесь чувствуется дуновение свежего ветерка, знаете ли… Более точно пока сказать не могу, сами видите, что здесь темно, как у беса в… ну, темно, в общем. – О! То есть я не ослепла? – счастливо простонала я. Облегчение накрыло с головой, но через мгновение вновь сменилось тревогой. – Всеволод Александрович, как мы тут оказались и как будем выбираться? У вас есть план? Вельский молчал. Молчание это длилось и длилось, доводя меня до исступления. Когда я уже хотела окликнуть графа, он неожиданно заговорил: – Сегодня я успел вздремнуть, но разбудил меня настойчивый стук в дверь. Далее помню плохо… Помню, что вышел в прихожую и открыл входную дверь, но там было пусто. Я сделал шаг, чтобы посмотреть по сторонам, и… И, собственно, все. Далее, судя по всему, меня стукнули по голове со спины чем-то тяжелым, а очнулся я около часа назад уже здесь, привязанный к вашей спине. И ладно, если бы похитили только меня, но вы-то злоумышленникам зачем? А вот меня терзал тот же вопрос. Но я, наоборот, не понимала, зачем Кренделям понадобился Вельский? Им на допросах совсем, что ли, мозги отбили? И тут до меня дошло! – Так вы же не знаете! Крендели сбежали. Собственно, за вами пошел ваш секретарь… Я рассказала Вельскому все, что знала сама. Обещала Тимуру его не выдавать? Ну уж извините, обстоятельства изменились. – Ну надо же, – медленно протянул граф. – Но тогда не сходится… Вообще ничего не сходится! Как-то это все странно. Будь я на месте Кренделей, то сейчас всеми силами пытался бы прорваться к границе, а они не то что не пытаются уйти, но… зачем-то похитили нас! Впрочем, какой-то план у них все-таки есть – одно наличие помощника чего стоит… – Помощника?