– Хм, не врете. Ну надо же… Ладно, запишем двадцать два, как хотите. Значит, год рождения впишем тысяча семьсот двадцать четвертый от Исхода. Дату точную не знаете, конечно? Черт, разумеется, я знала точную дату своего рождения! Но она этому чиновнику явно не понравится. Предательская слабость в коленях вернулась вновь. – Я точно знаю день рождения: двадцать седьмое цветня… – Угу, не врете. – Удовлетворенно кивнув, чиновник вписал в формуляр нужную дату, даже не заметив, что я чуть было не упала, на сей раз – от облегчения. Просто перевела название месяца. Здесь «цветень», дома – «май». – Далее. Место рождения. Да господи! – Э… видите ли, я не знаю точного места рождения. – Я не вру, действительно не знаю адрес роддома, куда приехала рожать моя мама. Чиновник взглянул на аппарат. – Ну хорошо, поставим прочерк. Далее служащий начал что-то быстро вписывать в свободные графы. Спустя пару минут он поставил размашистую подпись внизу бумаги и передал ее мне: – Пожалуйте, вашу подпись. Я подошла к столу, положила около себя исписанный формуляр, взяла железное перо, обмакнула его в чернила, потрясла и вывела свою подпись. Ух ты, а с перьями почерк красивее! Краем глаза заметила, как в мой новый паспорт заглянул Руслан, с его стороны послышалось удивленное хмыканье. Думал, что вру и не умею писать? Вполне возможно. – Итак, барышня, с этого момента вы официально становитесь гражданкой Русславии. Ваше удостоверение личности я зарегистрировал. Запрос о правонарушениях отправлю, так что не покидайте своего места жительства в течение недели. Можете быть свободны, – протараторил чиновник очередную порцию заученного текста. – Следующий! – это уже не нам, а гному-секретарю. Не знаю, как я удержалась от того, чтобы не издать громогласный клич Тарзана, не запрыгнуть на стол и не отбить на нем чечетку. Я это сделала! У меня получилось! Все идет по плану. Документы открывают головокружительные перспективы. Я на шаг приблизилась к возвращению домой! Внутри меня бушевало множество ярчайших эмоций, но на лице я постаралась сохранить максимально нейтральное выражение. Чинно приняв документы и вежливо поблагодарив чиновника и его помощника, отправилась к выходу из кабинета. Ну все, это победа! Теперь осталось зайти с Русланом в еще один кабинет, решить вопросы, связанные с трактиром, и благополучно вернуться домой! – Руслан, куда дальше? – радостно спросила я. – Нам – в отдел делопроизводства. Он в том конце коридора. – Орк жестом указал нужное направление. – Ника, я сейчас зайду в кабинет, а ты подожди меня в коридоре, хорошо? На мой взгляд, толкаться там вдвоем совершенно бессмысленно. С выводами орка я была полностью согласна, поэтому просто кивнула и зашагала в указанную сторону. Через пару минут мы оказались около очередной типовой двери, рядом с которой собралась уже внушительная очередь по «нумерам». Как выяснилось, наш номер уже прошел, но Руслан не растерялся, дождался, пока секретарь выйдет приглашать очередного посетителя, и обратился к нему. Под неодобрительный ропот толпы секретарь вошел в наше положение и пропустил орка вперед. Руслан-то скрылся за дверью кабинета, а вот я осталась на растерзание обиженной толпы. Ощущение чужих недовольных глаз было неприятным, но делать было нечего, так что я просто привалилась к стене и стала смиренно ждать Руслана, разглядывая при этом пол перед собой… Нет, ну чего надо, а? Мы же не полезли вперед очереди, наш порядковый номер прошел, и решать вопрос раньше времени отправился посетитель, пришедший за нами. Фактически мы просто поменялись с ним местами! Хотя… Ну смотрят люди – и пускай себе смотрят, чего я нервничаю-то? Хотя, опять же, понятно, чего: этот мир давно съел мои нервы и психику… Надо отвлечься! Надо просто отвлечься и подумать о чем-то хорошем. О моих новых документах и открывающихся перспективах, например, или вот о сапогах. Передо мной появились знакомые ждановские сапоги. Хорошие сапоги, между прочим, добротные… Так, стоп!!! Я отлепилась от стены и медленно подняла взгляд вверх, потрясенно уставившись на стоявшего напротив булочника. Ой, мамочки! Ой… Хоть бы это было просто наваждением! Хоть бы это очередной глюк! Я ведь так нервничала сегодня, а потом психика просто не выдержала… Да? Нет. Ужасно материальный и чертовски злой Крендель навис сверху, сжимал и разжимал кулаки и никак не желал развеяться! – Это ж откуда здесь такая краса взялася, а? – В воцарившейся тишине издевательский голос булочника больно резаную по ушам. – С женихом пришли оформлять сношения, да? И давно вы сговорились с Ашшером, а? А это еще кто? У Кренделя точно не все дома, он просто псих! Стою, молчу и просчитываю варианты побега. В любом случае пара минут в запасе у меня есть – не будет же булочник сводить со мной счеты прямо здесь, на глазах у толпы свидетелей? Или будет? – Ну шо молчишь, паскуда окаянная? Али так рада видеть, шо аж дар речи потеряла? Ну погодь, щас звонко запоешь, птиченька! У позорного столба да под свист плетей и не такие пели! Больно схватив за предплечье, Ждан поволок меня прочь от притихшей толпы. Я заверещала и забилась. По коридору прокатился гул встревоженных голосов. Но самому Кренделю на многочисленных свидетелей было абсолютно наплевать… Он упивался своей безнаказанностью, с каким-то лихим азартом волок меня в сторону лестницы, бубня себе под нос леденящие душу гнусности, которые он намеревался провернуть со мной. Самое ужасное, что никто из внушительной очереди так и не осмелился его остановить. – Иди давай, мерзавка поганая, а с твоим полюбовником я потом разберусь! На третьем этаже наблюдались те же роскошные интерьеры, что и на первом, – оно и понятно, этаж явно не для простых посетителей. Царство гранита, мрамора, дорогого дерева и обитых кожей мягких диванов… Но мне было не до прелестей местной мэрии – Ждан, все так же не обращая внимание на мое сопротивление, проволок по пустынному коридору и, задержавшись около очередной тяжелой двери, толкнул ее ногой, ввалившись внутрь. – Вот, привел эту курицу поганую! Ту самую, которая меня избила, собака! Давай-ка, Мирон, привяжем ее к позорному столбу да всыплем плетей эдак тридцать, а лучше – все пятьдесят! Ну а коли выживет, так мне отдашь, дальше я уж сам как-нибудь разберусь. – Смертная казнь, да еще и столь изощренная, за банальное избиение? А не много ли ты хочешь, скотина? Глава 9 Резкий высокомерный окрик раздался со стороны невидимого нам кресла посетителей. Вздрогнув от неожиданности, Ждан, как был со мной в охапке, развернулся всем корпусом к говорящему. Если честно, была уверена, что увижу очередного «хамоватого эльфа», но свидетелем преступных намерений булочника оказался… человек. И ладно, если бы речь шла об одном господине, но сразу за креслом незнакомца, заложив руки за спину и хмуро следя за Жданом, стоял сын деревенского старосты – Ярослав. Ох, слишком много потрясений для пяти минут! У меня задергался глаз. – Простите господин, я был невежлив, – напомнил о своем присутствии «напарник» Ярослава. – Забыл представиться! Всеволод Александрович Вельский, советник его величества Владимира Третьего. Услышав имя посетителя, Крендель ощутимо вздрогнул и сделал шаг назад. – А вы, господин, как понимаю, и есть тот самый Ждан Крендель, брат здешнего многоуважаемого градоначальника? – невозмутимо продолжил гость. – А что это за барышня с вами? И что здесь вообще происходит? – «Тот самый»? – лишь прохрипел булочник. – Тот самый, тот самый, – послушно повторил собеседник. – Ваша семья в городе весьма знаменита, так что о ваших «славных деяниях» я уже наслышан сполна. Ну да мы несколько отвлеклись от предмета разговора. Итак, кто эта барышня и что здесь происходит? Сказано было с добродушной ухмылкой, но только дурак мог принять этот тон за дружеский. В общем, сразу стало ясно, что господин в кресле практически исчерпал все свое терпение и его лучше больше не злить… В смысле еще больше злить его точно не нужно! Крендель, судя по всему, пришел к тем же выводам. Он тут же отшвырнул меня от себя, да так, что мне пришлось по инерции сделать пару шагов, чтобы не упасть. – Я это, – выдавил он, – я преступницу поймал, вот! – и уже уверенным тоном добавил: – Я гадюке энтой проклятущей честно предложил кров, стол и работу с заработком, а она за доброту мою несусветную меня же убить хотела! Да я ей… Дальше я слушать не стала, решив наконец взглянуть на остальных участников этого фарса. Набравшись смелости, прямо посмотрела на Ярослава и его, судя по всему, босса. Конечно же за неделю Ярослав практически не изменился. Да, отдохнул, обзавелся здоровым румянцем и… сменил военную гимнастерку защитного цвета на темно-синий мундир. Хм… Синюю форму у нас в России носят работники прокуратуры; в Российской империи носили сотрудники Третьего отделения, которое занималось охраной императора, расследованием политических дел, слежкой за иностранцами и всем таким прочим…Интересно, Ярослав теперь работает в каком-то схожем ведомстве? Перевела взгляд на мужчину в кресле. Он заметил мой интерес к своему подчиненному и понимающе улыбнулся. Чего именно понял этот господин, уж не знаю, но сдается мне, что выводы его ошибочны. К слову, сам мужчина был еще молод (лет тридцать пять, не больше), темноволосый, бледнолицый, сероглазый, с правильными чертами волевого лица. Одет в строгий деловой костюм, что сидел на нем как влитой. – Не справляется, не справляется полиция-то! Городовые точное описание девки энтой получили – и чего? Цельну неделю, почитай, искали, да так и не нашли… Поняв, что его не затыкают, Крендель разошелся не на шутку. Ну а что я должна была делать в этот момент? Перебить его, начать доказывать, что все было не так? Или, может, следует улучить подходящий момент и попытаться сбежать? Да, наверное, это было бы правильнее всего, но… Но я смиренно стояла на месте и делала вид, что крайне внимательно прислушиваюсь к ждановской болтовне. А план у меня был таким же, как и всегда, – посмотреть, к чему в итоге приведет дело, и уж там решить, как поступать дальше. Пока Ждан разорялся, обратила внимание на последнего, пятого участника действа. Им оказался собственно хозяин кабинета – градоначальник Светлогорска Мирон Крендель. Братец Ждана, совершенно неожиданно, оказался сухопарым человеком, с копной вьющихся светлых волос. Его маленькие глазки транслировали испуг, кисти побелели – настолько крепко он сжимал подлокотники дорогого кожаного кресла. Создавалось впечатление, что мэр вообще боится лишний раз пошевелиться, чтобы (не приведи боги!) не привлечь к себе излишнее внимание. – Ну и вот, значится, хотел братца проведать да встретил девку энту проклятущую! У нее наглости столько, шо пришла сюда регистрировать брак с Русланом Ашшером! Фу, боже! Опять он бредит. Зато теперь хоть понятно, кто такой этот Ашшер. С ума сойти можно: даже не додумалась узнать фамилию своих благодетелей! Кстати, при упоминании Руслана Ярослав как-то подобрался и удивленно вскинул брови. – Хм, надо же, как у вас тут интересно! – медленно проговорил господин в кресле. – Зачем же эта… в высшей степени субтильная особа вообще на вас напала? – А кто ее знает, зачем? Мож, умом тронутая, мож, на богатства мои позарилась. – И много ли было украдено? – Да, почитай, целая касса. Все, шо за неделю было скоплено честным трудом! – Вот как? Хм… Но погодите, уважаемый! Разве вы не сдаете кассу, как все, каждый вечер? – Э… – выдавил стремительно бледнеющий булочник. – Не сдает, Всеволод Александрович. Мой брат передает выручку в банк раз в месяц, – осмелился подать голос мэр Светлогорска. – В обход закона, значит? Молодец, Мирон Карпович, на новую статью наговариваете. – И, не дав возразить «несчастному», Вельский обратился к Ярославу: – Господин капитан, сейчас же отправьте дознавателей в банковскую службу – следы подделки учетных записей легко обнаружить… А на обратном пути захватите правдомер, иначе мы рискуем просидеть с этими господами до самого вечера. Ярослав спокойно кивнул, прошел мимо меня и белого как полотно Ждана и вышел вон, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вот просто так взял и ушел – никакого тебе страха за патрона. Впрочем, тот своей вальяжной позы в кресле не сменил, да и семейство Кренделей никаких попыток к бегству предпринимать не стало. – В общем, с этой историей практически все ясно, – как ни в чем не бывало, продолжил шеф Ярослава, – но нам необходимы показания второго свидетеля. Итак, барышня, назовите ваше полное имя, а далее хочу знать все от начала до конца: зачем вы пришли в город, как умудрились связаться со Жданом Кренделем, что происходило в его лавке и почему вы столь… феерично ее покинули. Я тяжело вздохнула. Было понятно, что лгать этому Всеволоду себе дороже – тем более, он уже послал за детектором лжи! Послушно протянула ему скомканный лист удостоверения личности, что сжимала в кулаке, и, запинаясь, перескакивая с места на место, рассказала историю своих заключений, начав со слов: «Я спустилась с гор». Наверное, начало было так себе… Но зато нигде не соврала. С гор спустилась? Жила там? Судя по моему состоянию во время пробуждения, я там минимум один раз ночевала, так что будем надеяться, что прокатит. Да только я немного переоценила свои силы! Судя по всему, Всеволод Александрович был мастером ведения допроса и на каждую мою общую обтекаемую фразу задумчиво поднимал брови, но ничего не уточнял. В кабинет без стука зашел Ярослав, быстро что-то сообщил своему начальнику, поставил на мэрский стол этот их местный правдоруб и встал на свое место за спиной босса. – Ждана Кренделя я не избивала, он сам поскользнулся на разлитой луже сладкой воды. Честно говоря, я сама не знаю, как так получилось, все как в тумане. Я просто очень хотела покинуть его лавку, вот и все. Разумеется, я ничего не крала и булочную покинула с пустыми руками…